Хроники черной луны (СИ) - Овчинников Денис (читать книги онлайн без TXT) 📗
К моей радости Мумр тоже пережил шторм, но его голове досталось еще больше чем моей. Один его глаз заплыл настолько, что я сомневался, а есть ли он там вообще. Вдруг опомнившись, я провел языком под зубами – все на месте, хотя многие и шатаются. Удар весла пришелся выше, вскользь задев лоб и рассадив ухо.
- Ладно вам страдать – Алекс не смотря ни на что, лучился оптимизмом. – Главное остались живы.
Мумр обернулся и тоже оскалился, с трудом разлепив опухшие губы.
- А что теперь?
- Достанут запасные весла, они всегда есть, хоть пара штук. И поплывем обратно на остров. Будут чинить галеру, нас на время загонят в бараки. Во всем нужно искать выгоду – отдохнем досыта.
Вдруг надсмотрщики бросили грязное тело очередного покойника и сгрудились на палубе над нашими головами. Выбежал капитан в измятых одеждах и присоединилсяк ним. Гребную яму наполнила абсолютная тишина. Что назревало. Я всем телом ощутил, как крениться на повороте колесница моей судьбы. А потом по рядам выживших гребцов потекло липкое, неприятное, отдающее смертью - "Пираты…"
Глава 8
Пираты – с первого же дня на галерах это было любимой темой Алекса. Он восхищался ими. Он завидовал им. Он мечтал присоединиться их братству. Он не считал, что они занимаются чем-то недостойным, отнюдь, по его мнению, они занимались промыслом уважаемым и главное приносящим неплохую прибыль. Мумр не разделял его мнения. Для него пираты были грязными подонками и убийцами, заслуживающими только веревки и топора. Они часто спорили вечерами, выдвигая целые горы доводов и доказательств. С пеной у рта они грызлись за собственную позицию и не раз привлекали внимание надсмотрщиков – конечно палок доставалось и мне тоже, хотя я участия в спорах не принимал за отсутствием определенной точки зрения. Из рассказов Алекса и Мумра я составил собственное представление об этой братии. Состояла она в основном из всякого рода дезертиров и беглых рабов. Но встречались и крестьянские сыновья, темной ночью испарившиеся с осточертевших отцовских полей, и даже порой благородные разорившиеся патриции, младшие сыновья знатных и уважаемых вельмож. Благодаря хорошему образованию и умению разговаривать с толпой они нередко становились капитанами пиратских посудин. Кого не было среди пиратов – дак это честных людей. Все они были в той или иной мере преступниками. Все убивали, и не раз. С этим был согласен даже Алекс, но эта червоточина только придавала шарма морским шакалам. Нападали пираты чаще всего на торговые галеры и корабли благородных. Обдирали все, что представляло ценность, а потом нещадно топили захваченные суденышки. Не брезговали пираты и вымогательством за жизнь пленников. У нас не было ничего, кроме ломанного подгнившего дерева и кучки замордованных рабов. И что привело их к нашей камневозке, было для меня загадкой.
- Алекс, зачем мы им? У нас же ничего нет, даже камней.
- Глупый ты Семен, и умнеть видимо не собираешься. Им нужны мы. Ты, я и этот дурачок-шаман.
- Сам ты, Алекс, дурак! Напущу на тебя понос или заворот кишок – узнаешь, как потешатся над шаманами.
Они опять сцепились, как два портовых пса, но я их не слушал. Все встало на свои места. Пираты тоже попали в шторм и так же как мы потеряли гребцов. Вот и решили пополнить трюмную команду за счет нашего едва держащегося на воде корыта. Что и подтвердилось, едва мои друзья успели окончательно рассориться. На бор упала специально заготовленная на такой случай плаха с крючьями на торце, и на палубу посыпалось стадо диковинных, невиданных мною прежде демонов. По-другому назвать эти создания толи Таллея, толи Аммета было нельзя. Загорелые до черноты, в одних набедренных повязках, с разноцветными платками на головах – дикие обезьяны из джунглей Мумра, а не пираты. Хотя к тому времени обезьян я ни разу не видел, и судил о них только по рассказам шамана. Но на мой несведущий взгляд пираты были страшнее.
Капитан и надсмотрщики сбились в кучку у кормовой надстройки. Воспрепятствовать захвату судна они ничем не могли, и сейчас мечтали хотя бы остаться в живых и самим не угодить на весла. Пират, судя по самому живописному костюму, главный в этой куче, потолковал с капитаном, из рук в руки перешел тугой кошелек извлеченный из складок белой, но порядком грязной мантии. Команду оставили в покое и занялись нами. Пираты ходили между рядами и выбирали самых сильных гребцов. Скоро добрались до нас. Цепи сняли, и куча звероподобных, заросших грязными бородами людей поволокла нас на палубу.
Только забравшись по узкой лестнице наверх, я увидел пиратскую галеру. Она разительно отличалась от нашей. Узкая, длинная. С двумя радами тонких весел. Пиратка была выше нашей грузовой лоханки, и на ее палубу я заглянуть не мог. Во время шторма дирема пострадала намного меньше, но мелких поломок тоже хватало. По сравнению с пиратским кораблем наше судно выглядело настоящим корытом. Дирема, конечно, уступала в скорости и мощи военным триерам и биремам, что я видел в порту, но была легка и вертка, что в морском бою зачастую значило намного больше. Судя по многочисленным переделкам, изначально корабль предназначался для увеселительных прогулок какого-то богатого вельможи, и, только уже приняв на борт пиратскую команду, обзавелся бронзовым тараном и квадратными щитами вдоль бортов. Это мне шепотом подсказал сведущий в морских делах Алекс.
Наконец пираты закончили выбирать гребцов - на веслах осталось всего пять-шесть рабов. С такими силами разбитой галере предстояло шлёпать до Иредоса не меньше двух недель. Но лицо капитана лучилось счастьем – ему было плевать на нас и на корабль, главное сам остался жив и свободен. Он равнодушно смотрел, как по длинной скользкой плахе нас загнали на борт пиратского корабля.
Сразу за высокими щитами открылась широкая палуба. Яма для гребцов с площадкой надсмотрщика посередине делила палубу на две части, соединенные для удобства узкими мостками без перил. На носу и на корме уродливо топорщились надстройки. Как и нос корабля, их неоднократно переделывали и расширяли, что не прибавляло кораблю красоты, хотя положительно влияло на удобство длительных морских походов. Надстройка на корме была выше и просторнее, любому сразу становилось понятно - в ней живет капитан с помощниками, а носовая для остальной команды. Мою мысль подтверждала отсутствующая в носовой каюте дверь. От нее остались только измочаленные кожаные петли.
Мы как стадо животных столпились у высокого борта. Абордажную плаху отодрали и втянули назад - наша бывшая посудина отвалила в сторону. Расстояние между кораблями стало медленно увеличиваться. До новых рабов пока никому не было дела, пираты о чем-то спорили, столпившись вокруг вожака. С нами осталась лишь пара громил вооруженных палками и длинными ножами. Вдруг Алекс оживился и стал пристально высматривать кого-то в кучке не участвующих в споре пиратов сидящих на крыше кормовой надстройки, а потом закричал и замахал руками:
- Николай! Николай! Я здесь! - Он прыгал на месте и махал руками, к нему потянулись руки и палки надсмотрщиков, но он не унимался. – Николай!
В толпы пиратов вдруг встал рослый загорелый детина в красном платке на голове, закрутил головой, а потом разглядев нас тоже закричал
- Алекс! Сучий ты сын! Алекс!
Он спрыгнул на палубу, бросился к нам и выволок из толпы Алекса. Охранявшие нас пираты не мешали ему, а лишь отогнали нас обратно к борту от крепко обнявшейся парочки. Мы с Мумром смотрели на Алекса и незнакомца Николая во все глаза.
- Алекс, старый ты пердун. Как ты здесь очутился?
- От пердуна слышу! Подрался с начальником стражи, вот и очутился на галерах. Слава богам они послали мне на пути тебя. Но ты как стал пиратом, ты же остался в деревне с отцом?
- Сбежал я от него. Достал он меня своей пшеницей. И коровами тоже достал!
Братья опять обнялись, а потом Николай поволок Алекса в сторону остальных пиратов. Мы остались с Мумром переглядываться - странные повороты выкидывает судьба. Нас усадили прямо на палубу. Охранники тоже уселись рядом. Они о чем-то беседовали на незнакомом гортанном языке. Толпа пиратов на корме рассосалась. Многие ушли в носовую надстройку, с ними затерялись и Николай с Алексом, остальные растянулись прямо на палубе явно намереваясь вздремнуть.
