Имею топор — готов путешествовать - Шепельский Евгений Александрович (книги без регистрации .TXT) 📗
—Я имею в виду, у нас было тяжелое утро, сэр.
—А причем тут солнышко?
—Оно восходит, сэр. Становится теплее. Меня доставили к вам в одной рубахе, я мерзну. Но уже теплее. Скоро станет совсем жарко.
Митризен нахмурился. В его взгляде засквозила угроза содрать с меня кожу. Беда, однако, была в том, что я над ним не издевался!
—Простите, у нас было тяжелое утро, сэр.
И снова наши взгляды скрестились, но на сей раз я превозмог себя и не отвернулся. Ему это не понравилось, он заерзал, в движениях появилась суетливость.
—Я оглашу третий вариант. Кгм... Третий вариант — замечательный, — заметьте, только что он говорил — «немножечко скверный», — и разом решит все проблемы для вас и... для меня. Я гарантирую это. Вы, Фатик Мегарон Джарси, без промедления женитесь на графине Марлине дар Конти.
Женить меня на графине!!! Вот чего он хочет, подлец! Нет, не он — она. Не бывать этому. Не быва-а-а-а...
И тут я взорвался.
Для амока не нужна мотивация, но с варварами Джарси все не так. Наш амок всегда мотивирован, мы никогда не впадаем в беспричинное буйство. Если вы помните, мне капали на мозги с самого утра, и три месяца подряд дела у нашей конторы шли не особенно гладко. Ну а эта, последняя капля довела меня до нужного градуса.
Гхашш, стоявший рядом со мной, получил ребром ладони в горло — единственное по-настоящему уязвимое место на теле орга. Он хрюкнул, не опрокинулся, но покачнулся, и я свалил его прямым ударом в челюсть.
В этот миг Олник, не придумав ничего лучше, кинулся в ноги второму оргу. Представьте: злобный кот атакует слона. Слон не почувствовал, а моего товарища отбросило в сторону. Что-то вопя, Олник прокатился мимо меня, задев головой столик на колесиках.
Начало боя не внушало оптимизма.
В состоянии амока я почти не мог себя контролировать. Тело решало само. Справедливо рассудив, что без оружия мне с оргами не совладать, оно выбрало самую уязвимую цель — Митризена. Но я успел заметить только мелькнувшую тень — одноглазый эльф бойко нырнул под мраморный стол.
Оскалившись в зверской ухмылке, я схватил его за края, чтобы отбросить легко и непринужденно. Увы, ножка стола оказалась приделана к полу.
— Вылезай, сволочь, гад! — заревел я, пытаясь выдрать стол из креплений. До простой идеи наклониться и выволочь Митризена, мой амок не додумался.
Стальные руки обхватили меня, вздернули в воздух и бросили. Со страшным грохотом я врезался в стойку из красного дерева, разломил ее надвое и вылетел на травяной склон. Боли не было, надеюсь, у газебо тоже. В состоянии амока варвары Джарси не чувствуют ни боли, ни сентиментальности. Мы делаемся безжалостны к врагам. Ну почти.
Я подхватился на ноги, фыркая, как тюлень. В беседке перемещались темные фигуры, похожие на призраков. Гритт, я вам покажу сейчас театр теней! Под ноги попалась какая-то деревяшка. Я наклонился и завладел обломком стойки длиной фута в четыре. Не слишком ухватисто, зато увесисто. Ну все, комедианты, теперь выход маэстро!
Одна из теней выдвинулась на свет — Гхашш.
Я вломил ему от всего сердца и справа, и слева, и по темечку. Прежде чем осесть громоздкой тушей, он думал несколько мгновений. Перепрыгнув тело, я ринулся в газебо и тут же вылетел назад. Оттуда надвигался второй орг, успевший обнажить пару зловеще изогнутых клинков. За его плечами Олник висел на Митризене и трепал его за палец, как терьер. Таинственный скупщик долгов прыгал, как прима-балерина, задевая вазоны с цветами. Он оказался до обидного мал ростом, просто какая-то блоха в халате.
Обломок стойки против клинков не годился, это знал даже мой амок.
Я кинул деревяшку в противника и склонился над поверженным оргом. Брызнули отлетающие пуговицы. Под плащом у Гхашш лоснилось черное обтягивающее трико, а оружие удобно расположилось на петельках и кольцах плащевой подкладки.
Два слегка изогнутых меча из синеватого металла с ажурными круглыми гардами, стальная колотушка для отбивания мяса на длинной рукоятке, огромные ножницы для стрижки овец, пара острых крючьев с цепями, упакованными в специальные кармашки, целый набор метательных ножей, подвешенных наискось. Походный набор живодера.
Мой амок выбрал клинки.
Они с визгом выскользнули из колец, обтянутые кожей рукоятки удобно поместились в ладонях.
—Я грабил кар-р-раваны!
Я приподнялся вовремя, чтобы отбить атаку Милашки-Очаровашки. Несмотря на удар по кадыку, говорил он без особых затруднений.
Мы скрестили мечи. Гхашш наносил могучие, но не очень умелые удары, и вскоре — проклятие, я не знаю, прошли минуты или мгновения! — я обнаружил, что, оскальзываясь на мокрой траве, тесню его обратно в газебо. Клинки сталкивались, выбрасывая фонтаны лиловых искр. Я не чувствовал веса оружия, не сожалел о топоре, к которому привычнее мои руки. Милашка-Очаровашка был не слишком подвижен, вдобавок он путался в тяжелых полах расстегнутого плаща.
Внутри мы продолжили, действуя размашисто, так что щепа полетела от оставшихся стоек, а вазоны осыпали мрамор землей. Неподалеку Олник подмял Мою Денежку и, кажется, пытался выдрать из его седой шевелюры клок. Уши Митризена обнажились — одно было большое и острое, как обычно у эльфов, второе — скукоженное, закругленное и красное.
В какой-то момент меч орга удачно разрубил клетку: целехонькая канарейка выпорхнула оттуда под трагический вопль Митризена:
—Малютка Бетси!
Надо же, он все-таки к кому-то привязан.
—Непреодолимые обстоятельства! — доложил Митризену Слепая Кишка. — Инферно!
В этот момент мой амок провел удачную связку, и правый меч клюнул орга под ключицу. Гхашш застыл, будто напоролся на стену, нелепо растопырился, обнажив клыки в гротескной ухмылке. Момент был удачен, и мой амок выбрал его, чтобы отрубить оргу левую руку. На самом деле я отсек только кисть; она отлетела в траву вместе с клинком. Кровь орга была красной.
Гхашш тупо посмотрел в никуда, выпустил второй меч и привалился к уцелевшей стойке.
—Эмоции переполняют меня, — удивленно сообщил он. — Неужели нельзя поделикатней? Какая мрачная атмосфера. — После чего сполз на пол.
Крыша беседки заскрипела, оседая на бок. Однако труппа заигралась: не пора ли дать занавес?
Точку в представлении поставил гном. Пока я разглядывал Милашку-Очаровашку, этот озорник усадил Митризена на обеденный столик и пинком отправил вниз по склону, прямо в колючие, удобренные компостом кусты.
6
—Между нами говоря, я считаю, ты должен был на ней жениться. Мы бы сейчас как сыр в масле катались, а я...
—Заткнись, не вспоминай об этом.
—А все твой амок. «Солнышко восходит!» Можно подумать, нельзя было пару часов пересидеть в темноте!
—Не ной. Сам-то хорош: вон как избил слепого.
—Он был одноглазым, не ври! Я только укусил его за палец и выдрал клок волос.
—А также унизил, спровадив в кусты на обеденной тележке.
—Эркешш махандарр! А кто разворотил газебо и отхватил оргу лапу?
—А Малютка Бетси? Зачем он выпустил на волю канарейку? По ночам еще холодно, бедная пташка околеет.
—Не-а, местное воронье заклюет ее быстрее. Да они уже ее прикончили, я считаю.
—Гритт!.. Тогда другое дело.
Да не введут вас в смущение наши остроты — оба мы понимали, что дело швах, и если вовремя не уберемся из города, петь реквием по нам будут уже скоро. Но кто быстро бегает, того потом медленно несут. Сначала мы обсудим наши скорбные дела и поедим, нет, перво-наперво — выпьем. А затем я проверну одно серьезное дело... в черте города.
Выбравшись за ворота особняка (на том, как я разогнал гоблинов, избил и разул привратника, останавливаться не буду), сначала мы двигались тихо, чтобы не светиться, потом, пройдя за городскую черту, ускорили шаг, стараясь по возможности держаться переулков. Мы миновали площадь Дружелюбных Хтонических Божеств (несмотря на дождь, с общественной трибуны бесплатных пророков вещал какой-то безумец: «Коварно и жестоко зло!.. Возьмемся за руки, друзья, чтоб не...» — остальное я прослушал), улицу Честных Предсказателей и квартал Правдивых Магов. Затем, петляя и вжав головы в плечи, перебрались через бульвар Веселых Монашек, известный также как Дом Рисковых Сводней. С некоторых пор здесь нам были не рады.
