Сэр Евгений. Дилогия - Тюрин Виктор Иванович (читать книги бесплатно .TXT) 📗
'Да‑а! Пишут и рисуют одно, а в натуре ‑ другое! Ох, уж эти историки! Где высокие мощные башни? Где роскошный замок с его башенками и флюгерами? Сплошной обман!'.
Я не знал, что родовой замок Фовершэмов, воздвигнутый в боевые годы двенадцатого столетия, когда люди придавали большое значение своей безопасности и очень малое ‑ комфорту, был предназначен служить цитаделью, простой и бесхитростной, не похожей на более поздние и роскошные постройки, где мощь укрепленного замка сочеталась с великолепием дворца. Это спустя столетие такие здания, как замки Конуэй или Карнарвон, уж не говоря о королевском Виндзоре, показали, что можно обеспечить и роскошь в дни мира и безопасность в дни войны. Поэтому замок, который был домом уже не одному поколению Фовершэмов, хмуро высился над округой, почти в том же виде, как его замыслили древние англо‑норманны.
Спустившись вниз, я только собрался двинуться к дворцу, как оруженосец потащил меня в сторону конюшни. Спорить не стал, только подумал: 'Чего я там не видел!', ‑ а затем последовал за ним. Войдя с яркого солнца в полумрак конюшни, я остановился, да?вая глазам привыкнуть. Дождавшись, когда темные массивные силуэты превратились в лошадей, стоящих в стойлах, я прошел вглубь. Ясли, деревянные ведра, наполненные во?дой, сено, разбросанное под ногами.
'И что такого замечательного он хотел мне показать?'.
Уже собрался обратиться за разъяснениями к Джеффри, как увидел, что тот сам что‑то или кого‑то ищет. Не найдя, вдруг схватил деревянную лопату, стоящую у дверей и с силой запустил ее в копну сена, сложенного у дальней стены. Под крик: ‑ Ай! ‑ из копны выскочил босоногий человек. Рубаха, штаны и волосы ‑ все было в соломе. При виде меня, его глаза округлились, затем отпала челюсть, только переведя взгляд на Джеффри, он опомнился. Выдавив из себя:
‑ Мой господин! ‑ стал униженно и раболепно кланяться.
Ситуация была ясна как божий день. Работник спал, вместо того чтобы трудиться на хозяина в поте лица. Теперь отбивая поклоны, он пытается, тем самым, загладить свою вину.
'Что я теперь должен сделать? Пальчиком погрозить? Отвесить пинка? ‑ только я успел так подумать, как из‑за моего плеча раздался голос Джеффри:
‑ Господин, разрешите мне с ним разобраться?!
Обрадовавшись найденному выходу из неловкого положения, быстро сказал:
‑ Разре?шаю.
Двумя быстрыми шагами Джеффри сократил расстояние до работника и буднично ударил его кулаком в лицо. Конюха отбросило к стойлам. Он впечатался в стену, замычав от боли, и сполз на землю. Однако на этом 'воспитание' не закончилось. Приблизившись к валяющемуся телу, телохранитель стал без особой злобы пинать его ногами. Конюх поджал ноги к животу и, закрыв голову руками, только негромко постанывал при наиболее болезненных ударах. Жесткая расправа закончилась так же резко, как и началась.
‑ Вставай, шлюхино отродье!
'Ну и нравы! Впрочем, это их разборки! Им тут жить! Я здесь только проездом!'.
Больше не обращая внимания на стонущего конюха, телохранитель снова вернулся на свое место позади моего левого плеча. Только он встал, как я вдруг понял, пока мы бродили по замку, он все время находился там, за моим левым плечом.
Конюх, не обращая внимания на кровь, капающую из разбитого носа, встав на колени, стал униженно каяться:
‑ Добрый господин! Хоро?ший господин! Бес попутал!
Здесь я уже быстро сообразил: конюх хочет господского прощения, перед тем как приступить к работе.
‑ Иди, работай!
Работник вскочил на ноги, затем схватил деревянную лопату и бросился вглубь конюшни. Глядя, как тот сгребает навоз, я неожиданно сам для себя улыбнулся. Сын барона ‑ это тебе не хухры ‑ мухры! Будет что рассказать дома! И как в тюрьме сидел, и как замком управлял! Жалко, что не удалось английскому королю пару советов дать по поводу обустройства государства или какую‑нибудь историческую битву выиграть, но ничего ‑ это в следующий раз! И вдруг до меня неожиданно дошло, как мне повезло оказаться в теле сына барона, а не конюха, или хуже того, в теле еретика, сжигаемого заживо на костре или воина, умирающего на поле битвы. Брр! Только я это представил, как меня прямо всего передернуло, что не осталось незамеченным для Джеффри. Чуть наклонившись ко мне, он спросил:
‑ Все хорошо, мой господин?!
В самом начале общения с телохранителем, я думал, что историки врут и в средневековье у господ со слугами были, если не приятельские, то вполне нормальные отношения, но сейчас 'спустившись на землю', понял, что учебники не врут. На людях он выглядел таким же слугой, как и остальные, и только наедине со мной он держался по‑приятельски, причем только в самом начале. Подобное поведение даже мне, не знакомому с местными нравами, было нетрудно понять. Того Томаса телохранитель знал как облупленного, а я для него абсолютно новый, неизвестный ему человек. И как этот человек поведет себя дальше ‑ неизвестно.
‑ Все нормально, Джеффри. Что ты мне хотел здесь показать?!
Оруженосец вежливо, но в тоже время настойчиво, подвел меня к стойлу, где стоял довольно крупный конь. К животному я приблизился с опаской, так как до этого вообще не имел дела с лошадьми. Тут я получил ответ на свой вопрос, правда, несколько странным способом:
‑ Смотри Чалый, кого я тебе привел! Наш молодой господин! Что ты фыркаешь, не узнаешь своего хозяина?!
Конь, кося в мою сторону большим влажным глазом, нервно переступал ногами, похоже, не высказывая большой радости от свидания со мной. Джеффри погладил его по шее, после чего повернулся ко мне:
‑ Погладь его господин! Дай ему почувствовать свою руку, и он тебя сразу вспомнит!
'Ага, погладь! А он мне копытом в глаз?! Ладно. Попытка ‑ не пытка!'.
Осторожно провел по морде жеребца рукой. Раз. Другой. Тот слегка подался в сторону, а потом вдруг неожиданно тихонько заржал, а затем ткнулся носом в мою руку.
‑ Вот видишь! ‑ обрадовался Джеффри. ‑ Он тебя узнал! Видишь, как обрадовался!
Неожиданно я почувствовал, как нечто отдаленно похожее на нежность, подня?лось откуда‑то из глубин моей души и коснулось сердца. Замер на мгновение, не понимая, чье это проявление чувства: мое или того Томаса Фовершэма? Пытаясь разобраться, провел рукой по шее Чалого, потрепал гриву, но, так и не поняв, вышел из ворот конюшни в некоторой растерянности.
Выйдя, мы подошли к группке из четырех человек, состоявшей из солдат гарнизона замка. Каждому из них, на мой взгляд, было далеко за сорок. Грубые, обветренные лица. Широкие плечи и сильные руки. В отличие от прислуги они отнеслись ко мне с уважением, но без подобострастия, воспринимая меня не столько как господина, сколько собрата по оружию. Завязался оживленный разговор, начало которому положил Джеффри. Разговор сразу пошел о том злосчастном походе, где Томасу проломили голову. Как оказалось, в нем помимо меня и Джеффри участвовало еще трое солдат. Двое из них погибли во время похода, а Хью ‑ арбалетчик, невысокого роста солдат, худощавый, свитый из жил и мышц ‑ вместе с моим телохранителем, привез меня раненого домой. Неожиданно разговор прервался дребезжащим ударом церковного колокола и Хью, коротко поклонившись, попросил у меня позволения уйти, чтобы сменить часового. Важно киваю. За пару часов общения с аборигенами я уже вошел в роль господина. Правда, пока так и не понял: нравиться мне эта роль или нет. С одной стороны, вроде как, интересно, с другой стороны ‑ ощущение неудобства и неловкости. После ухода Хью в разговоре наступила пауза, которой я тут же воспользовался, чтобы уйти. Если честно говорить: я уже устал общаться с обитателями замка. Приходилось постоянно обдумывать каждое слово и быть начеку, чтобы не сказать ничего лишнего. Ученый ‑ историк, может быть, нашел для дальнейшего разговора темы, но я обычный человек, поэтому меня не интересовали детали их жизни и быта. Поэтому, как только Джеффри предложил мне подняться свои покои, я с радостью согласился.
