Тени прошлого - Дерелецкий Вячеслав (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Ренар чуть тронул шпорами скакуна. Недовольно тряхнув гривой, конь перешел на бодрую рысь. За спиной попарно растянулся десяток. «Скоро уже вынырнем из этого проклятущего леса. – Ренар приподнялся в стременах, в который раз вглядываясь в осточертевшую стену деревьев. – До чего же отвратительна эта глушь! Постоянно кажется, что все лицо облеплено паутиной. Какой поворот ни возьми – практически готовая засада, даже дорогу перегораживать не надо. И что толку десяток гонять? Тут всего гарнизона не хватит лес прочесать». Всадники за спиной зашевелились, предчувствуя долгожданный конец затянувшегося рейда и нетерпение командира. Дорога, в сотый раз, наверно, за сегодняшний день, вильнула вправо, нырнув в густые заросли орешника. Едва его лошадь обогнула кусты, настороженный десятник заметил стайку лесных вьюрков, испуганно вспорхнувших с придорожных веток. Ренар набросил забрало шлема, вскинув руку. Выныривающий из-за поворота десяток уперся ему в спину.
Все дальнейшее слилось в стремительной кровавой круговерти. Щелчок опустившегося забрала заглушил гулкий удар по шлему. Левую руку рвануло назад, и кисть онемела, полыхнув острой болью. Кто-то из дружинников с металлическим грохотом вылетел из седла.
Пригнувшийся к самой холке Ренар судорожно рванул из ножен меч, ошарашенно вертя головой по сторонам. Разбираться в произошедшем времени уже не было. Испуганный конь поднялся на дыбы. Потом рванулся в сторону, с треском вламываясь в орешник. Оглянувшийся десятник увидел позади бьющихся в агонии лошадей. Только двое дружинников все еще оставались в седлах. Они повернули коней в лес, следуя примеру командира. «Прошляпили», – с горечью понял старый солдат, разглядев утыканные стрелами тела товарищей, корчащиеся в пыли.
Навстречу звонко щелкнул дружный арбалетный залп. Толстые болты, выпущенные в упор, прошивали закованных в броню всадников насквозь, отбрасывая их назад. Конь под десятником бешено заржал, получив сразу несколько стрел. Ошалев от боли, он споткнулся и, хрипя, рухнул на колени. Ренар успел вовремя выпрыгнуть из седла, но его тут же развернул сильный удар в бок. Во рту появился железный вкус крови. Схватившаяся за ребра рука встретила болт, по самое оперение ушедший внутрь. Десятник с трудом выпрямился, стараясь не потерять сознание от дикой боли. Каждый вздох разрывал легкие.
Из густой листвы окружающего орешника снова хлестнули короткие арбалетные стрелы. Ренар опрокинулся на спину, сбитый сразу несколькими попаданиями. Стекленеющие глаза уже не видели вышедшего из-за дерева кривоногого орка, закинувшего за спину боевой арбалет. Кровожадно оскалившись, стрелок поднял вороненый клинок и до середины вогнал его в грудь бессильно раскинувшего руки старого десятника. Следом за орком из придорожных кустов появилось еще несколько разбойников, на ходу достающих мечи. Поигрывая разномастными клинками, они направились к разбросанным по дороге телам.
На затянутой зеленой ряской поверхности липко лопнул вздувшийся пузырь, разнося вокруг гнилой болотный запах. Мутная вода заколыхалась мелкими волнами. Вслед за первым пузырем поднялся еще один. И еще… и еще… Скоро зловонная жижа буквально кипела от десятков лопающихся пузырей. Бурое полужидкое месиво вздулось горбом, не выпуская из своих вязких объятий что-то, изо всех сил пытающееся вырваться на поверхность. Кривое полумертвое деревце, угнездившееся на маленькой кочке, медленно завалилось на бок. Из развороченной земли с чавканьем вылезли толстые бледные корни. Вздувшийся холм грязи с глухим стоном взорвался, сдавшись непрекращающемуся давлению из глубины. Кочка с гулким чавканьем взлетела над грязной водой, окончательно стряхнув с себя деревце.
Сквозь стекающие вниз струи болотной воды проглянули покрытые грязными разводами части гигантского скелета. Огромный, размером с телегу, череп мотнулся туда-сюда. Во все стороны полетели комья грязи и спутанных водорослей. Из-под них показалась желтоватая белизна изъеденных болотными жителями и прошедшими столетиями костей. Вспыхнули кроваво-алым огнем пустые провалы глазниц. Вслед за страшным черепом из бурлящей жижи появился выгнутый дугой шипастый хребет с торчащими во все стороны пятиметровыми ребрами. Украшенная полутораметровыми когтями лапа тяжело опустилась на близкий берег, словно траву смяв росшие там деревья. Закрутило воронкой клочья удушливого сизого тумана, клубящегося над темной водой. От уплотняющегося на глазах облака к выползшему на низкий берег скелету поползли ищущие молочные щупальца. Достигнув неподвижно замершей твари, грязно-белые струи обвились вокруг источенных временем костей. Белесое колышущееся облако обволокло огромный скелет, облекая его слабо светящимся подобием давно сгнившей плоти. Глаза монстра разгорелись еще ярче, полыхнув раскаленными углями.
Тварь расправила свитые из тумана крылья и коротко, без разбега, оторвалась от земли. Скользнув над все еще бурлящей водой, чиркнула прижатыми лапами по верхушкам чахлых болотных сосен и по спирали поднялась над деревьями. Полыхающие огнем провалы глазниц обвели серые тени стоящих вкруг болота осин и берез. А где-то далеко, за бескрайним океаном колышущихся на ветру вершин деревьев, ослепительно сверкала яркая звезда, маня и обжигая сладкой болью. Искра души того, чья сила смогла пробудить умершее столетия назад чудовище, вдохнув в него жуткое подобие жизни. Оглушающее и лишающее собственной воли сияние воли его, ХОЗЯИНА! Испепеляющий жар темной магии, способный сжечь полмира и превратить цветущие города в безлюдные развалины. Этот огонь раскаленным ураганом бился внутри пустого черепа, подгоняя кошмарное создание все выше и выше и скручивая несуществующие мышцы спазмами боли.
Описав последний круг, туманная тень легла на крыло, нацелившись на юго-запад. Туда, где непроходимые топи и лесные чащи заканчивались причудливой линией границы, за которой начинались раздольные луга пастбищ со стадами домашних животных и колосящиеся нивы с раскиданными то здесь, то там деревеньками. Туда, где на самом берегу моря привольно разлегся большой город с гордыми шпилями белоснежных башен и десятками замерших в порту кораблей.
Кошмарная тварь оглушительно заревела, чуть не задохнувшись от затопившего сознание чувства голода, ураганом разметавшего обрывки мыслей. Всплыли видения тучных пастбищ с пасущимся скотом и скопившиеся вокруг водопоя лесные красавцы-олени. Мгновения спустя они разлетелись мелкими хлопьями, и заметавшееся чудовище поняло, что это безумное чувство не утолить даже десятком съеденных коров. Души! Тлеющие разноцветными переливами человеческие души – вот пища, способная хотя бы на время приглушить грызущий изнутри огонь. Мерцающее на горизонте зарево далекого города и бесчисленные искорки живущих там людей сводили с ума. Белые пляшущие светлячки сливались в сплошное яркое сияние. Сотни, тысячи блуждающих огоньков текли по каменным руслам улиц, то сливаясь в бурлящие светом реки, то разбегаясь и оседая сверкающими каплями в прижавшихся друг к другу домах.
Полыхнули багрянцем темные провалы глазниц, распростерлись на полнеба черные крылья. Торжествующе заревев, призрачная тварь стрелой ринулась к побережью, жадно дрожа в предвкушении лакомого угощения. Но стоило чудищу развернуться в сторону столь желанного человеческого города, внутри черепа взорвался раскаленный шар чужой воли, ослепив нестерпимой болью и разметав жалкие желания магического создания. Крепкий поводок безжалостно рванул его в другую сторону, направляя полет на юг, вдоль бледно-серой кромки бесцветных деревьев.
Потухшие глаза разглядели далеко впереди изломанную линию закончившегося леса и едва различимую горстку белеющих за ним огоньков. Призрачная тварь глухо зарычала, но Хозяину были совершенно безразличны недовольство и обиды только что воссозданного слуги. Чуть не переломивший позвоночник чудовища рывок швырнул его туда, где на самом краю леса притаилась небольшая деревенька. Обреченно притихший слуга послушно ударил крыльями, повинуясь воле жестокого Хозяина. Приглядевшись, тварь с радостью заметила среди тусклых огоньков ярко сверкающую маленькую искру. Крохотная белая звездочка переливалась разноцветными сполохами. Бьющее внутри черепа пламя чужой воли заклубилось, пульсируя четким, полным нечеловеческой ненависти приказом: УБЕЙ!
