Удар змеи - Прозоров Александр Дмитриевич (онлайн книга без txt) 📗
Разумеется, окружить подобной стеной все хозяйство смерду, даже зажиточному, было не под силу. Тын тянулся от хлева к амбару, от амбара к бане, от бани к сараю, от сарая к дому. Но вместе со строениями он надежно ограждал от дикого зверья и чужих глаз пространство, достаточное для организации баскетбольного матча: и для площадки места хватало, и участников где разместить.
Андрей тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли, занес кулак, чтобы постучать – но тут внутри что-то загрохотало, створка дрогнула, поползла внутрь. Жеребец, обнаружив совсем рядом пегую кобылку, запряженную в сани с большой, уложенной набок бочкой, многозначительно всхрапнул. Князь тут же вцепился скакуну в узду: как бы не взбрыкнулся.
Из-за створки выступил мальчишка: ростом князю по грудь, курносый, с голубыми глазами. Все прочее терялось в огромном, размера на три больше нужного, тулупе и таком же безразмерном малахае на голове.
– Ты кто? – удивился паренек.
– Гость, – усмехнулся Зверев. – А ты?
– Хозяин, – уверенно ответил тот, вывел сани за ворота, вернулся, чуть приподнял створку и потянул за собой, закрывая двор.
– Терентия Мошкарина сын? – на всякий случай уточнил князь.
– Он самый, – гордо кивнул тот. – А ты из чьих будешь?
– Из Лисьиных, – усмехнулся князь. – Андреем зовут.
– Все мы тут при Лисьиных живем, – сурово ответил мальчуган, усаживаясь на передок саней и подбирая вожжи. – Н-но, пошла, лентяйка!
Сани дрогнули и поползли вдоль тына. Князь немного подумал и двинулся следом – разгоряченного скачкой жеребца все равно следовало выходить.
– Зовут-то тебя как, хозяин?
– Андреем крещен, – глянул назад через плечо паренек. – Тезки мы с тобой, так выходит.
– Это хорошо, проще запомнить, – пригладил бородку Зверев. – Один хозяйствуешь, али помогает кто?
– Мать в доме осталась. Суп томит.
– Как это «томит»? – не понял князь.
– В печи, знамо, томит, как иначе? – с удивлением оглянулся на него мальчишка. – Не русский, что ли?
– Не кухарка, – обиделся Зверев. – Супов варить не умею.
– Из дворни, видать? – понимающе кивнул маленький Андрей. – На всем готовом? Ну, а у нас, пахарей, дом един. И кашеварить, и пилить, и колоть все самим приходится.
– Ты еще и пахарь?
– Мать помогает… – с некоторой заминкой признал паренек. – Соха тяжелая. Да мы много земли не поднимаем, токмо на огород, да ячмень для скота и хлеба маненько. Вдвоем с хлебом на нашем отрезе не управиться, а приживал мамка звать не желает.
– Тяжело ей, наверное? Нечто так одна и живет?
– Как одна? – не понял мальчишка. – А я?
Сани доползли до озера. Возчик развернул их боком, привычно намотал вожжи на березку с ободранной корой, вытянул из-под себя ведро, скинул с бочки широкую крышку, спустился на лед, ведром же пробил в затянутой тонким льдом полынье отверстие, начал черпать воду и таскать ее к саням, заливая в обширную емкость.
– Однако… – оценил потребности подворья князь. – Скотины много?
– Лошадей три, коров столько же, да овцы, да хрюшка, псина. Птица тоже пить хочет. Да и нам самим надобно.
– Изрядно.
– А ты, Андрей Лисьинский, к чужому добру не приценивайся, не про твою душу скоплено.
– Неужели одна управляется? – снова засомневался Зверев, тут же поправился: – Ну, и ты, конечно.
– Раньше батюшка еще помогал… – Паренек остановился, скинул шапку, перекрестился, поклонился куда-то на восток. – Да токмо о прошлом годе слег, высох весь, ровно тростинка, да и отошел всего за три месяца… – Он напялил малахай, отер рукавом нос, снова взялся за ведро. – Пока вроде справляемся. Хоть, знамо, и тяжко. Но я так мыслю, коли хозяйства не расширять, то пару лет выдюжим. А там я жену в дом приведу, легче станет. [5] Лишняя пара рук – это ого-го как выручает. Батюшка, хоть и слаб был, а подсоблял изрядно, пока совсем плох не стал.
– Уже и невесту присмотрел?
– Матушка, мыслю, сама подберет, – опять утер нос мальчуган. – Была бы крепкая да работящая.
– А как, чтобы ласковая?
– Заскучаю – матушка приласкает, – явно не понял вопроса паренек.
Зверев тоже уточнять не стал, повел жеребца спокойным шагом широко вокруг проруби, дабы тот остыл и восстановил дыхание. Пять кругов – и бочка на санях наполнилась до краев. Мальчишка пришлепнул дырку крышкой, забрался на облучок и понукнул кобылу, поворачивая к дому. Андрей пошел следом.
Заведя сани во двор, мальчуган скинул шапку, поклонился:
– Ну, прощевай, мил человек. Благодарствую за компанию.
– Подожди, Андрей, Мошкарин сын. Мать позови, поговорить с ней хочу.
– Чего это тебе от матушки понадобилось? – моментально напрягся паренек. – Коли нужда какая, мне сказывай, я отвечу!
– Дело у меня к ней есть, важное.
– Знаю я дела все ваши! – попытался задвинуть воротину маленький Андрей. – Поперва про хозяйство выспросил, а теперича к вдове дела заимел?! Ступай отсель, подворник, не то собак спущу!
– Эк ты суров стал, – усмехнулся Зверев. – Ну да ладно, не силой же ломиться. Ты скажи, окна из кухни, что на ту сторону выходят, первые или вторые? В какие стучать?
– Я тебе постучу, бродяга! – Паренек покрутил головой, отскочил и вернулся с тяжелым засовом, вполне способным заменить дубину.
– А чего делать, коли с Варварой мне поговорить надобно, а ты не зовешь?
– Откель ведаешь, как матушку зовут?
– Ты, храбрый юноша, у гостя коня прими, в дом проводи, водицы дай с дороги испить, в тепле погреться, а уж потом расспрашивай, чего надобно, – напомнил элементарные правила гостеприимства князь. – А то что ж, с дрекольем встречаешь, да еще любопытство свое у прохожего желаешь утолить?
Молодой хозяин размышлял недолго. Видно, понял, что незнакомец и правда может в окно постучать, на это разрешения не требуется.
– Напоить напою, – пообещал он, – но расседлывать не стану. Время к вечеру, неча тебе здесь задерживаться.
– Что ты там застрял, Андрюша? – внезапно послышался из глубины двора женский голос. – Никак, поломалось что?
– Да путник тут прохожий воды испить просит, – неохотно признал мальчик.
– Откель у нас путники, Андрей? Чай, не на тракте проезжем живем.
– Да вот, приехал… Спрашивал, много ли добра у нас? И одна ли ты с ним управляешься.
– Кто же это такой любопытный заявился? – Вытирая на ходу руки, хозяйка наконец подошла к воротам и в изумлении замерла: – Ты?!
В первый миг Звереву показалось, что он видит перед собой изящную хрупкую фею с точеными чертами лица и осиной талией. И даже свободный сарафан с синей вышивкой по сторонам от груди, даже пышная длинная юбка не портила впечатления легкости женской фигуры. Но потом разум подправил его, что таких красоток он встречал чуть не на каждом дворе – просто привык к формам княгини, что раза в два шире в талии, и ожидал увидеть в Варе нечто такое же. Но вот лицо – лицо ее оставалось таким же, как двенадцать лет назад: те же розовые щеки с ямочками, те же тонкие губы, те же глаза и вздернутый остренький нос. Разгоряченная после возни у печи, Варвара пахла пасхальными куличами и манила внутренним жаром, столь желанным после долгого зимнего пути.
– Шапку-то скинь, бестолочь, – спохватившись, огрела хозяйка сына несильным подзатыльником, аккурат чтобы малахай уронить. – Кланяйся, князь Сакульский пред тобой!
– Нечто князь, мама? А по виду человек обычный… – не поверил паренек.
– А ты думал, у князей рога и крылья растут? – усмехнулся Андрей.
– Дык, я… это… – растерялся мальчишка, поняв, что сморозил неладное. – Ну, холопов нет совсем, слуг всяких. И одежда простая, и упряжь обычная.
– Ты прости его, княже, – сказала Варвара, поправляя на голове платок. – Не ведает, как вести себя надобно. При дворе все сидит, хозяйством занят. Откель ему научиться?
– Хоть грамотный? – полюбопытствовал Зверев.
– Пока Терентий жив был, в церковь по воскресеньям бегал. Ныне же никак. Рук мало, хлопот много. Даже в город не свозить. Когда я на торгу, он тут за старшего, за все в ответе… – Она вдруг низко поклонилась, махнув рукой почти по самому снегу, и громко произнесла: – Долгих лет тебе, княже! Не стой на пороге, проходи в дом, дорогим гостем будешь.
