Занимательная механика - Панов Вадим Юрьевич (читать бесплатно полные книги txt) 📗
– Кто приехал? – спросил Волков, заходя в казино.
– Все приехали, – буркнул Васенька. – Местные ребята, потом из городского управления подтянулись, потом наши, из министерства. – Грушин почесал в затылке. – Фээсбэшники. Зам городского прокурора. Из Генеральной кто-то…
– Понятно, – перебил перечисление Федор.
Круги побежали по воде… Оставалось найти того, кто бросил камень.
– Дознание на кого повесят?
– Пока местные суетятся, но вряд ли им дело оставят. Гусейн большим человеком был. За ним такие деньги стоят…
– Стояли, – уточнил Волков.
В казино они вошли, но дальше, к месту преступления, пока не торопились. Остались в холле, только в уголок отошли, чтобы не мешать снующим туда-сюда коллегам. Переговаривались вполголоса.
– Меня почему вызвали?
– Разобраться.
– А разве там не заказуха? – Очкарик кивнул в сторону туалетов.
– В том-то и дело, что непонятно. – Грушин поморщился. – Убийство – сто пудов, но не пуля.
И замолчал, выжидательно глядя на Волкова. Васенька не в первый раз пытался заставить Федора проявить любопытство, задать уточняющий вопрос, но неизменно проигрывал.
Секунд через десять майор кашлянул и продолжил:
– Арифа посадили на кол.
– Неужели?
– Честно.
У Волкова вспыхнули глаза:
– Нехарактерно для заказухи.
– О том и речь.
Несколько мгновений Очкарик размышлял, сосредоточенно разглядывая стоящего у дверей заведения милиционера, затем поинтересовался:
– Ариф один в казино приехал?
– Нет.
– Тогда давай сначала на его дружков посмотрим, а уже потом двинем в сортир.
– Как скажешь, – согласился Васенька.
Спутников Гусейна разместили в одной из комнат, прилегающих к главному залу казино. Пара диванов, пара кресел, пара журнальных столиков… здесь можно было без помех поговорить даже в разгар вечера – звукоизоляция позволяла, – и уж тем более сейчас, когда в заведении не грохотала музыка, а установилась непривычная, почти кладбищенская тишина.
Впрочем, входить внутрь и принимать участие в допросе Волков не собирался, ему было важно посмотреть на тех, кто был с Арифом, оценить их состояние, получить первое, «пристрелочное» представление об этих людях. Федор остановился в дверях и медленно огляделся.
Один из спутников Гусейна сидел на диване. Плечистый мужик лет тридцати пяти в черном костюме, белой рубашке и галстуке. Выглядел он не расстроенным, не обеспокоенным, а… потерянным. Именно так – потерянным. Здоровенный и, без сомнения, когда-то уверенный в себе мужчина отчаянно напоминал маленького мальчика, не только заблудившегося в лесу, но ухитрившегося при этом потерять все и вся: корзинку, компас, флягу с водой, дождевик – все.
Беспомощный бугай, совершенно не представляющий, что делать дальше.
– Телохранитель?
– Сардар, – ответил Грушин, – начальник личной охраны.
– Он был рядом?
– Да.
И недоглядел…
Тем не менее был рядом, в шаге от убитого и, возможно, – в шаге от убийцы. Но не помешал преступлению, не защитил хозяина… Не смог?
«Сардар…» Облик телохранителя отпечатался в памяти Волкова.
– Допросили?
– Да. – Васенька помялся. – Но решили пока не отпускать. Ни этого, ни второго.
– Правильно.
Очкарик еще раз оглядел оплошавшего телохранителя и перевел взгляд на другого спутника Арифа, который занимал кожаное кресло, стоящее в противоположном от Сардара углу комнаты.
Хрупкий белокурый юноша тихонько всхлипывал, то и дело поднося к глазам и носу одноразовый платок. Использованные бумажки он бросал на пол, и, судя по их количеству, слезы у мальчика лились не переставая. Белокурые волосики юноши пребывали в совершеннейшем беспорядке, нос распух, а во взглядах, что бросали на мальчика милиционеры, читалось исключительно презрение.
Ни капли сочувствия.
– Николай Паукин, – сообщил Грушин. – Двадцать два года. Друг покойного.
Мог бы и не уточнять.
– Друг? – Волков нахмурился, припомнив, что совсем недавно читал об Арифе в какой-то газете, и речь в статье шла…
– Гусейн вроде женат?
– Четыре месяца как, – подтвердил Васенька. – Я его жену не видел, но читал, что красавица. И на двадцать с лишним лет его младше.
Тем не менее в казино Ариф отправился с мальчиком.
– Сердцу не прикажешь, – развел руками Грушин.
Федор хмыкнул, но комментировать высказывание коллеги не стал. Да и что тут комментировать? За годы службы Волков повидал многое, в том числе – десятки фиктивных браков, заключенных самыми разными людьми с самыми разными целями.
В последнее время Гусейн активно превращался в публичную фигуру: статьи в прессе, интервью, участие в телепрограммах. Общество потихоньку тянулось к западным стандартам, и большинству обладателей многомиллионных состояний пришлась по вкусу новая игра. Остальным ее навязали. Так что мелькать на экранах приходилось практически всем. Бизнес должен быть честным или, как минимум, казаться честным, а потому вокруг видных представителей деловых кругов появились команды имиджмейкеров, денно и нощно тачающих для народа образ шефа. Но и без специалистов по пиару было понятно, что известному предпринимателю вряд ли пойдет на пользу афиширование нестандартных сексуальных пристрастий, и если актер-гомосексуалист может добиться успеха, то директору солидной компании следует демонстрировать приверженность общечеловеческим ценностям: жена, дети, дом.
– Сардар рассказал, что Ариф подцепил Паукина полгода назад. Мальчик приплясывал в команде одной певицы и охотно пошел к Гусейну на содержание.
– Мечтал стать звездой?
– Кому интересно, о чем он мечтал?
Шесть месяцев Паукин находился рядом с Арифом, знал о его перемещениях, мог обеспечить присутствие Гусейна в нужном месте в нужное время. Содержанки, как правило, тонко чувствуют настроение покровителей и, когда те начинают охладевать, вполне способны пойти на предательство и сдать благодетеля убийцам.
– Надо бы его получше проверить.
– Обязательно, – подтвердил Грушин.
Истерика гламурного юноши показалась Очкарику искренней, но следовало понять, чем она вызвана: потерей кормильца или страхом соучастника?
– Теперь пошли в сортир.
Туалетная комната оказалась именно такой, каким и следовало быть подобному месту в модном и респектабельном заведении. В отличие от некоторых клубов, в туалет этого казино не приходили забить «косяк», разложить дорожку или развлечься с податливой девочкой. Солидные господа отправляли здесь свои солидные надобности, аккуратно и солидно, а потому сортир сверкал прямо-таки стерильной чистотой. Кафельный пол идеально вымыт, во всяком случае там, где не успели натоптать милиционеры, хромированные детальки респектабельно поблескивают в свете ламп, среди которых не замечено ни одной перегоревшей, в мусорных ведерках исключительно использованные бумажные салфетки, максимум – пустые сигаретные пачки. Пахнет приятно. В автоматически включающих смыв писсуарах игриво журчит вода.
Одним словом – благодать.
Нарушали туалетный парадиз лишь выломанная дверца кабинки – телохранитель постарался – да сам виновник торжества. Ариф Гусейн, один из самых богатых людей города.
– Развалился! – негромко, только для Волкова, пробормотал Грушин. Вид мертвого миллионера вызвал у майора очередной приступ уныния: – Не мог в другом месте сдохнуть, сволочь! Поехал бы в какую-нибудь Ниццу да разбился бы на хрен на какой-нибудь «Феррари». Благородно и богато. Так нет, притащился в московское казино и помер в сортире. А нам теперь отдуваться!
– Не мешай, пожалуйста, – попросил Очкарик.
– Извини.
Грушин остался у дверей. Вытащил из кармана пластинку жевательной резинки, засунул ее в рот и принялся усердно работать челюстями. Волков же медленно прошел в глубь туалета и внимательно осмотрел убитого.
Гусейн лежал ничком, уткнувшись носом в плитку. Штаны спущены до колен, рубашка задрана, но обнажившиеся ягодицы стыдливо прикрыты куском ткани. Федор присел на корточки, приподнял тряпицу и прищурился, изучая рану на ягодице. Затем перевел взгляд на подошедшего эксперта:
