Магия чрезвычайных ситуаций - Коваль Ярослав (читать книги без регистрации полные txt) 📗
– Спускайся вниз, – велел он, закрывая кожаную папку на кнопки. – Я отнесу все это, и поедем.
– И передай им… Тем, кто будет заниматься поисками. – Она помялась немного. – Разумнее всего захватить в плен кого-нибудь из людей Ночи и уже от него получать информацию. Главное, правильно угадать того, кого есть смысл допрашивать.
– И ты можешь подсказать такого?
– Могу попытаться.
– Ладно. – Эйв посмотрел на нее со сложным выражением лица, кивнул. – Думаю, им эта идея и сама уже пришла в голову. Дело за списком.
В машине было тепло. Гараж, ярко освещенный лампами дневного света, казался идеально чистым. Под огромным джипом со звездой «Мерседеса» на капоте возился молодой парнишка в грязной куртке. Чтоб поприветствовать проходившую мимо Кайндел, он выполз из-под днища и осведомился, не нужно ли посмотреть и ее машину тоже. По осунувшемуся лицу и голодным глазам безошибочно можно было сказать, что на работу в ОСН он попал совсем недавно, еще не наелся досыта и панически боится вылететь из обслуги. И поэтому предпочитает перестараться, чем недостараться.
По крайней мере, здесь он мог рассчитывать на сытную еду и уютное жилье.
Она кивком поблагодарила автомеханика, сделала успокаивающий жест. А в машине сразу откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза. Перед внутренним взором опять развернулась цветастая карта областей магической напряженности. Ничего из нее не было изъято, разве что оэсэновские базы не отмечены, но надобность в них вряд ли была. Вспоминая расположение пятен, девушка смутно ощущала близость какой-то очень важной мысли. Она чувствовала, что обладает какой-то информацией, указывающей на существование некоего очень существенного обстоятельства. Это обстоятельство могло сыграть огромную роль в преображении мира, и его следовало обязательно «поймать».
Но информация эта была настолько обрывочна, что даже ее привычное к анализу сознание шло к разгадке ощупью. Кайндел чувствовала, насколько неотложен поиск. Поэтому, расслабившись и попытавшись очистить разум от лишнего, она вся ушла в состояние, близкое к медитации. И даже когда вернулся Шреддер и машина, выбравшись на набережную, помчалась по улицам города на север, в салоне по-прежнему царила тишина.
Из-под полуопущенных век отстраненно наблюдая за катящимся мимо пейзажем, девушка то вовсе не думала ни о чем, то вяло размышляла об ужине и занятиях по магии. Мысль все не давалась в руки, но курсантка ОСН по опыту знала, что ее нельзя торопить, и спокойно, расслабившись, ждала. А вокруг уже мелькали загородные, когда деревенские, а когда снова городские строения, и ясно было, что, несмотря на скорость и терпимое состояние асфальта, к ночи им уже никак не успеть в Карелию. Словно прочтя ее мысли, Эйв вымолвил:
– Заночуем в Березово, не волнуйся.
И снова замолчал, угадав, должно быть, что она всерьез занята своими мыслями.
Время без спешки тянулось к вечеру. Разогнав ненадолго, но плотно скучковавшиеся облака, ветер открыл взгляду чистое небо и солнце, постепенно наливающееся оттенками полированной бронзы. Присмотревшись к пейзажу за окнами, Кайндел вдруг сообразила, что они, судя по всему, уже миновали Отрадное и едут очень хорошо.
– Где мы сейчас? – уточнила она.
– Вот-вот проедем Приозерск. Мы его мигом проскочим. Вон, видишь, указатель.
– В Березово будем до темноты?
– На это можно надеяться, но гарантировать ничего нельзя. По дороге могут случиться всякие неожиданности, знаешь сама. Но, по крайней мере, приедем не поздней ночью.
Двадцать минут девушка молчала, будто в рот воды набрала, а потом вдруг дернулась, словно ее укололи иглой, вцепилась в ручку двери.
– Останови!
Шреддер резко ударил по тормозам. В самый последний момент он отвернул к обочине и, переключив рычаг коробки передач, чтоб можно было в один момент тронуться с места, отрывисто спросил:
– Что случилось?
Она перегнулась через спинку своего сиденья и, что-то пристально разглядывая там, позади, молчала. Потом отстегнула ремень безопасности, открыла дверь.
– Я схожу, посмотрю. Извини…
– Оружие возьми!
– Не надо.
И вылезла, застегивая куртку. Машинально ощупала кобуру АПС, но вспомнила, что не перезаряжала, что в обойме то ли две, то ли три пули, мысленно обозвала себя дурой, но возвращаться не стала. Рысью пересекла дорогу с плохими, в рытвинах и увалах обочинами, нырнула в кювет и бодро взбежала на пригорок, густо поросший кустарником. Дальше пошел редкий лесок, рытвины, ямы, валуны и валежник, ощетинившийся ветками, будто колючая проволока шипами. Кое-где, осевшие и темные, лежали остатки слежавшегося в наст снега.
Уже через сотню шагов курсантка поняла, что не ошиблась. Она давно привыкла доверяться своим ощущениям и теперь в который раз убеждалась, что именно так и надо поступать. Под одним из деревьев на пригорке, откуда вниз к дороге открывался скудно заросший спуск, почти прогалина, сидела маленькая рыжеволосая девушка в белом платье. Кайндел ступала аккуратно, стараясь не потревожить ни веточки, ни камушка, да к тому же поднимающийся ветер помогал ей, глуша звуки шагов шелестом ветвей. Поэтому, когда она подошла наконец и встала в десятке шагов, разглядывая странную путешественницу в странном для этого времени года одеянии, та сидела по-прежнему неподвижно, закрыв глаза и прижавшись затылком к стволу.
– Млава! – позвала курсантка.
Рыжеволосая малышка подскочила, будто ее кто толкнул снизу, и бросилась прочь. Длинные широкие рукава платья взметнулись наподобие крыльев, и на какое-то мгновение Кайндел показалось даже, что странница сейчас взлетит в воздух. При нынешнем состоянии мира, меняющемся едва ли не каждый день, от других можно было ожидать любого чуда.
– Млава! – закричала девушка и бросилась вдогонку.
Бежать было трудно – почва становилась все более каменистой, земля сменялась скалами, да еще пеньки, да еще кочки и торчащие корни. Один раз курсантка споткнулась, едва не пропахала носом мох и с того момента стала еще пристальнее смотреть под ноги. Млава неслась так стремительно и легко, будто плыла по воздуху, и, припомнив между делом ее прозвище Легконогая, Кайндел прибавила ходу. Бежали они долго, девушке из ОСН стоило бы большого труда не потерять из виду преследуемую знакомицу, если б не белизна ее платья и рыжее пламя распущенных волос.
– Млава, это я! Кайндел! Я, Аэда!..
Рыжеволосая вдруг остановилась резко, рывком и отпрыгнула с дороги, пошла полукругом, будто испуганная птица, уводящая врага от своего гнезда.
– Прочь! Оставь меня!
– Это же я, Кайндел…
– Не верю…
– Это же я! – Но тут заметила безжизненный взгляд собеседницы, сообразила, как у нее обстояли дела со здоровьем, и все поняла. Иногда занятия магией «дарили» человеческому телу еще и такую вот неприятную неожиданность. Оставалось лишь дивиться тому, как стремительно полностью слепая девушка умудрялась бежать по лесу, ни на что не натыкаясь. – Послушай…
– Не верю… – и выставила руку, на пальцах которой неудержимо зрело заклинание. Серьезное.
– Ну как тебе доказать?
– Сколько человек присутствовали на Белом Холме на тризне Айвела?
– Шестнадцать.
– Сколько правильных ответов дал Волк, когда Ночь спрашивала его по теории магии?
– Семь.
– Сколько дней мы ждали возрождения Ночи?
Кайндел развела руками, хотя собеседница не могла видеть ее жеста.
– Не знаю.
– Ну да, правильно, – вспомнила Млава. – Тебя же тогда уже не было с нами. Да…
И обмякла, упустила в мокрую бурую траву потерявшее силу заклинание. Ее сразу захотелось обнять, прижать к себе, утешить. Ярко-рыжие кудри обвисли, и в платье сразу стало холодно, она обхватила себя руками, замерла. Решившись, курсантка обняла ее.
– Что ты здесь делаешь?
– Я убежала… Я…
– Давай, я помогу тебе.
– Нет! Не надо, – и вырвалась.
– Но почему?
Они стояли друг рядом с другом в маленьком углублении, обставленном валунами. Здесь копился снег, сюда стекала вода, когда все немножко оттаивало, и из-за формы выемки, куда не проникал ветер, было немного теплее. Потому и старый мох напитался водой так, что перестал быть колким и ломким, и опавшая листва, перемешанная с веточками, не хрустела. От камней веяло древним сумраком, и Кайндел вдруг пришло в голову, что закат на носу и слепой путешественнице светит вполне реальная возможность остаться ночевать посреди схваченного ночным морозцем леса все в том же тонком белом платье.
