Доктор Джонс против Третьего рейха - Щеголев Александр Геннадьевич (книга регистрации .TXT) 📗
– Я? – рассеянно удивился Джонс, с любопытством ощупывая папку пальцами. – Могу с чем-то столкнуться?
– Извините, мы немного забежали вперед. Итак, не разделяя некоторых суждений и опасений своего коллеги, я тем не менее вынужден констатировать, что деятельность нацистов не так примитивна и понимаема, как кажется на первый взгляд.
Уильям Питерс встал.
– Уходим, – сказал он. – Мы становимся слишком заметны, в столовой едят, а не разговаривают. Вы уже поели?
Индиана также встал, с сожалением глядя на свои тарелки.
– Папку не забудьте, – напомнил Питерс.
…И беседа продолжалась уже на воздухе.
Раньше на территории университета был шикарный увеселительный парк. Остатки былой беззаботности тщательно хранились студентами и сотрудниками, во всяком случае, дух ярмарки 1893 года с ее знаменитым «Чертовым колесом» – первым из сооруженных в Штатах, – явно витал по университетскому парку до сих пор.
– Хорошо тут у вас, – говорил разведчик. – Тихо, без суеты, совсем не так, как в Вашингтоне…
Они шли по центральной дороге к выходу.
– А теперь – конкретные обстоятельства нашего дела. В разных районах мира, на разных континентах в самых неожиданных местах немцы ведут какие-то поиски. Ищут с поражающим воображение размахом, достойным хорошей военной операции. Разведка также активизировалась, обеспечивая группы тщательным прикрытием. Выделим два района, интересующих немцев, – вероятно, они основные. Во-первых, Тибет. Непал, северная Индия и так далее. Экспедиция за экспедицией, вдобавок Свен Годин, знаменитый путешественник из Швеции, помогает им в качестве консультанта и посредника.
– Я никогда не понимал Свена, – вставил доктор Джонс. – Очень тяжело с ним общаться. Образованнейший, казалось бы, человек…
– Как видите, профессор, все это перекликается с той же свастикой и уж тем более – с нашими проблемами в Непале. Кстати, в Берлине и особенно в Мюнхене полным-полно индусов, организованы целые колонии выходцев с Тибета, так что связь, похоже, двусторонняя. Второй район поисков – Египет…
– Египет? – удивился Джонс.
– Да, копают под носом у англичан. Здесь самая крупная экспедиция, не экспедиция даже, а постоянно действующий отряд – со штабом, со службой снабжения, со своей службой безопасности. Всем этим археологическим исследованиям, а поиски внешне носят характер именно археологических исследований, придается огромное значение. Некий Урбах, руководитель соответствующего отдела в институте Аненэрбе, получает от руководства страны неограниченные средства, сравнимые с теми, которые мы сами тратим на… – майор Питерс вдруг остановился и замолчал, будто бы неосторожно прикусил что-то во рту. Он испуганно осмотрелся и тихо закончил. – Устал я, доктор Джонс. Столько ночей без сна… Простите, о чем мы говорили?
Индиана также на всякий случай оглянулся. Сзади никого не было, если не считать сержанта, который неспешно шел следом. Гигант-дебил остановился, повторив маневр своего шефа.
– Мы говорили об археологии, мистер Питерс.
– Да-да, разумеется. Я лично склонен полагать, что объяснение активности немцев простое, лежит в плоскости низменной корысти. Например, их могут интересовать драгоценности – алмазы, золото, – или иные ценности, связанные с древностью. Материалы, подобные тем, что лежат в папке, на меня не очень действуют.
– Зачем же вы тогда мне ее дали? – спросил Индиана, переложив папку из руки в руку.
– Хорошо, что напомнили! – обрадовался майор. – Хотел вас попросить, но чуть не забыл. Не могли бы вы выступить в качестве эксперта, высказать свое мнение о прочитанном? Мы проверили вашу благонадежность, мы вам доверяем, так что в этом смысле все в порядке…
– Польщен, – сказал Джонс.
– Вы стопроцентно наш, профессор, – продолжал майор. – Заявляю совершенно искренне, я ведь смотрел ваше досье. Стопроцентно, несмотря на вашу русскую маму, упокой Господь ее душу. У нас нет оснований подозревать ее в каких-то связях с царской разведкой, как и вас – с советской… Между прочим, хорошая у вас шляпа, я еще в прошлый раз обратил внимание. Не дадите взглянуть?
– Зачем? – неожиданно занервничал профессор.
– Люблю ковбойские шляпы, хоть сам и не могу их носить. Рост не позволяет. А то надел бы настоящий стетсон, полумексиканский вариант…
– У меня на голове не стетсон.
– О, разумеется. На Юге покупали?
– Нет, еще в Старфорде, когда мальчишкой был, – Джонс снова оглянулся. Никто на него не смотрел, однако снимать шляпу он все же не рискнул. – Послушайте, майор, у меня нет времени на пустую болтовню. Лекция скоро.
– Я упомянул об Аненэрбе. Вы знаете, что это такое?
– Какой-нибудь новый музей, наверное. Я о таком раньше не слышал. Немцы что, свозят туда результаты своих поисков?
– Поразительно, – сказал разведчик. – Впрочем, очень типично. Гигантский спрут опутал всю германскую науку, подмял все ведущие университеты Германии, все научные кадры, но о нем никто в мире не слышал. Нам бы в Америке научиться так хранить стратегические секреты… Это исследовательский центр, крупнейший в нынешней Германии, с многочисленными филиалами, с практически неограниченным финансированием. Руководителем археологического отдела является фон Урбах, как я уже сказал, ученый без имени, но все-таки ваш коллега, доктор Джонс. Райнгольд Урбах.
– Урбах, Урбах… – пожевал фамилию доктор Джонс. – Нет, не знаком. И работ не читал.
– Если честно, то и мы об этом парне не знаем ровным счетом ничего. Так вот, возвращаясь к Египту…
– Я понимаю, в двадцатые годы Египет копали все, кому не лень, – возмутился Джонс. – И все чего-то находили, были большие успехи, привлекающие внимание общественности. Я и сам этим баловался по молодости. Даже мой отец, не к послеобеденному отдыху будь упомянут, и тот бывал у подножия пирамид. Но ведь мода на пирамиды давным-давно прошла, там выкопали землю до самого гумуса [12]!
– И все же, – терпеливо сказал разведчик. – Наши сведения достоверны, мистер Джонс. А теперь я прошу вас быть предельно внимательным, поскольку мы с вами подошли к тому, ради чего я был вынужден рассказать вам столько всякой всячины.
– Я готов, – улыбнулся Индиана. – Я всегда внимателен, в том числе и когда сплю.
– Наши радисты перехватили немецкий радиообмен, точнее, две радиограммы – первая из Каира, вторая ответная, из Стамбула. Дешифровальщикам удалось их прочитать. Обе были помечены, как экстраважные и экстрасрочные, в первой говорилось, что приходит время «кулона», и если его немедленно не найдут, Тотенкопф сделает всем очень плохо, а вторая отвечала, мол, предмета, условно именуемого «кулон», у Александера Орлоффа нет, ищем, потерпите. Вы понимаете, профессор? Именно с этих радиограмм и начался наш интерес к таинственному Орлоффу, именно с них начались наши поиски. Кстати, совместная статья, подписанная фамилиями Орлофф и Кэмден, как раз из области египтологии.
– Что вы хотите от меня? – звенящим голосом выговорил Индиана. – Мои мозги напичканы бесполезной для вас информацией, а в карманах у меня пусто. Правда, я неплохо владею оружием, но агент из меня все равно никудышный, потому что, как я вам уже признавался, я ненавижу змей и не умею притворяться.
– Какой догадливый! – расхохотался майор Питерс. – Нет, агентом мы вас делать не собираемся. Пока. Но если существует шанс, что Лилиан Кэмден отдаст или разрешит сфотографировать «кулон» кому-нибудь, кроме Орлоффа, то только вам. Вам, и больше никому, это очевидно. И я советовал бы поторопиться, мистер Джонс, ведь вполне могут отыскаться желающие применить к слабой женщине особые меры воздействия.
– Надеюсь, вы не входите в их число.
Разведчик искоса глянул на Индиану.
– В нашей работе ничего нельзя гарантировать. Однако прошу понять меня правильно. Я имел в виду наших врагов – тех, с мирными тибетскими свастиками на стягах.
– Тотенкопф, – задумчиво произнес профессор. – В переводе «Мертвая голова»… О какой «Мертвой голове» говорилось в радиограмме?
