Легенда о Фейлель - Куликовская Евгения (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
Динаэль вгляделся в её лицо, и его глаза цвета моря озарились светом. Улыбка осветила каждую чёрточку его лица.
– Я люблю вас, Эливейн, – проговорил он, – и ощущаю ваше ответное чувство. Я не знаю, что ждёт нас впереди, но я прошу вас – не выходите за Торубера.
Девушка боялась словами спугнуть волшебную минуту.
– Я сделаю всё, что ты пожелаешь, – едва слышно прошептала она.
– Я действительно люблю тебя, Динаэль.
Молодой человек наклонился и поцеловал свою избранницу. Трепетное тепло спустилось в неё и растеклось по всему телу. Да, окончательно и бесповоротно она вся, её разум и её сердце принадлежали этому сильному и доброму, самому лучшему в мире волшебнику – Динаэлю.
Они ещё стояли, молча, обнявшись, не желая оторваться друг от друга, когда она почувствовала, что Динаэля качнуло.
Эливейн взглянула в лицо молодого человека. Он продолжал счастливо улыбаться, но щёки его были чрезвычайно бледны.
– Прости, – виновато прошептал он. Эливейн уложила раненого на кровать.
– На сегодня хватит… тренировок. Постельный режим, – полушутя, полусерьёзно проговорила она. – Завтрак, перевязка и сон.
Он хотел возразить.
– Остальное потом, – сказала Эливь. – Завтра.
– Хорошо, – устало согласился Динаэль. – Но один вопрос сегодня: ты позволишь мне просить у твоего отца твоей руки?
– Да, – чуть слышно ответила Эливейн и покраснела.
После завтрака и перевязки Дин уснул. Девушка убралась в сторожке, сварила бульон и сама задремала на скамейке возле окна.
Ещё два дня Динаэль провёл в постели. Он порывался отправиться в путь немедленно, но Эливейн удалось настоять на своём: она видела, насколько неокрепшим был пока её любимый.
Два дня они говорили – обо всём.
Теперь Эливейн знала о семье Дина, о его детстве и юности, об увлечениях и мечтах. Знала печальную историю Донуэля и Марики, предсказание для Ролива и Вивьен. Перед её мысленным взором стояла и родная Долина Дина, и Горный Замок, и существующий лишь в воображении волшебника дом с лечебницей и парком.
– И ещё, – сказал Динаэль, – обещай, если со мною что-нибудь случится, ты поспешишь и доберёшься до места, где меня ждёт брат.
Эливейн побледнела.
– Я буду с тобой, – ответила она. – Если случится, то с нами. Он вздохнул, а потом мягко, но твёрдо возразил:
– Кто-то должен вернуться. Там должны знать – запоминай – я выполнил просьбу Совета: Чёрный Жезл никогда больше не обретёт магической силы.
Эливейн уловила грусть в его глазах, но это не было сожалением о возможности скорой гибели – его тревожило другое.
– Что мучит тебя, любимый? – она прижала к своей щеке его ладонь.
Динаэль посмотрел в её лицо долгим взглядом и решился признаться.
– Меня, действительно, мучит ощущение того, что я не смогу защитить тебя, тебя – моё единственное настоящее сокровище… И ещё: лишив Торубера силы Жезла, я открыл путь волшебникам добрым, но не столь могущественным, всё же победить Чёрного Мага. Но тогда победа светлого чародея принесёт Колдуну только смерть. А я могу попытаться через несколько лет, когда мои силы сравняются с силами Торубера, одолеть его, оставив ему его обычную человеческую жизнь. Это шанс для его души вернуться к Свету.
– Господи! – воскликнула Эливейн. – Он сам ходит по краю пропасти, а печалится о судьбе того, кто жаждет его смерти!.. Я не просто люблю тебя, Дин, – прошептала девушка, – я преклоняюсь пред тобой.
Молодой человек явно смутился. Он прижал палец к губам девушки, а потом приподнялся на локте так, что его дыхание касалось её лица, и тоже шёпотом произнёс:
– Это я преклоняюсь пред тобой. Ибо ты сама не ведаешь, насколько прекрасно твоё сердце.
И Динаэль поцеловал Эливейн в губы.
Ранним утром шестого дня после ранения Динаэля молодые люди пришли в дом Эливейн. Встречных прохожих было мало. Все они знали дочь Перлика как любительницу пеших прогулок. Сопровождавший девушку крестьянин никого не удивил: в город в поисках заработка часто приходили жители окрестных деревень в простых льняных одеждах и истрёпанных широкополых соломенных шляпах – сильным, не боящимся тяжёлой и грязной работы мужчинам в богатых домах находилось какое-нибудь дело.
Эливейн сразу прошла в комнаты отца. Тот вышел навстречу дочери ещё заспанный, в домашнем халате.
– Доброе утро, папа, – ласково проговорила девушка.
Господин Перлик заметил, что его дочь, почти не улыбавшаяся после смерти матери, сейчас прямо сияет от счастья. Но это почему-то неприятно насторожило его. А ещё странный крестьянин вошёл за Эливейн, остановился у порога, поклонился, сняв шляпу, и стоял, бесцеремонно прямо, со спокойным взглядом необычного цвета глаз. «И волосы рыжие, – подумалось господину Перлику, – что-то неприятное было связано с этим цветом…»
– Папочка, – продолжала Эливейн, – вот Динаэль. Он хочет с тобой поговорить.
– Девочка моя, – слегка растерянно ответил Перлик. – О чём он, – и отец сделал несколько презрительный жест рукой в сторону молодого человека, – может говорить со мной, да ещё так рано?
– Обо мне, папочка, – пояснила дочь. – О моём замужестве и нашем с тобой переезде.
При этих словах Перлик окончательно проснулся и вспомнил!..
Разговор не получался…
– А! – весьма бестактно воскликнул господин Перлик. – Это и есть подарок тебе от хана Торубера? Обещанный рыженький евнух? Что-то вид у него… не подходящий для гарема…
Молодой человек без обиды усмехнулся. Эливейн покраснела. Динаэль снова поклонился и спокойно произнёс:
– Ещё раз здравствуйте, сэр. Искренне рад знакомству с вами. Вы назвали меня «подарком от Торубера». Пожалуй…
По его речи и манере держаться, Перлик понял, что тот не крестьянин и не слуга, а человек свободный и образованный. Но одежда гостя не вызывала у хозяина дома доверия.
– Моё имя Динаэль Фейлель, – продолжал лже-евнух. – Я прибыл издалека, по делам. Но судьбе было угодно познакомить меня с вашей дочерью. И эта встреча изменила всё. Я люблю Эливейн, господин Перлик, и прошу у вас её руки.
Молодой человек опустился на одно колено. Эливейн, понимая, что раны ещё причиняют боль волшебнику, хотела остановить его. Но напрасно.
– Я знаю, – продолжал Дин, – что вы желали отдать Эливейн в жёны Торуберу, но этот брак не принесёт ей счастья…
И молодой человек рассказал об истинных причинах столь любезного отношения Чёрного Колдуна к Эливейн, о самом Торубере, о его планах обретения власти над миром и обо всём, что, так или иначе, было связано с судьбой дочери Перлика, если отец всё же пожелает выдать девушку за нелюбимого…
– Довольно! – прервал молодого человека Перлик. – Меня не интересуют ваши чувства! И твои тоже, – добавил он, взглянув на Эливейн. – Я знаю, что надо для счастья. И моя дочь выйдет за хана…
Повисла напряжённая тишина. Динаэль тяжело поднялся на ноги. Взор его был печален:
– Простите, сэр, – проговорил он. – Я могу объяснить, почему вы опасаетесь выдать Эливейн за меня. Вы меня не знаете… Но зачем губить единственную дочь, обрекая её на брак с нелюбимым человеком, преследующим корыстные цели?
Девушка в ужасе молчала: она и не предполагала, что отца настолько не волнует её мнение. Однако она решилась и произнесла:
– Отец, неужели ты не понимаешь, что, даже если я и… рожу хану наследника, то ни тебе, ни тем более мне не позволено будет видеться с этим ребёнком. Торуберу нужен тёмный наследник, и он не даст хоть мало-мальски нежным чувствам проникнуть в воспитание мальчика.
Перлик не отвечал.
– Ну, посмотри сам, – доказывала Эливейн. – Я слышала от его жён, что у хана есть три дочери. Где они? Что с ними и с их матерями? Никто не знает… – девушка в волнении провела рукой по лбу. – Они не нужны Торуберу и, возможно, их уже нет в живых? – страшная догадка поразила Эливейн, и она замолчала.
