Тиэль: изгнанная и невыносимая - Фирсанова Юлия Алексеевна (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Гоблинка, как всякая бабушка ведавшая о друзьях внучка поболее его самого, принялась вываливать на эльфийку биографические справки о пацанах и их проделках. Адрис слушал внимательно и что-то явно для себя прикидывал, впрочем, соображениями с эльфийкой делиться не спешил.
Ребятишки, к удаче стихийно созданной следственной группы, кучковались в чахлом скверике рядом с лавками Петли. Они кидали ножички, однако игра шла как-то очень вяло. Кажется, детки не столько забавлялись, сколько пытались играть или делали вид, будто играют.
— Который из них — сынок служителя? — уточнил Адрис.
Эльфийка озвучила вопрос Гулд, и та ткнула пальцем в толстощекого круглого мальчонку, стриженного под горшок. При виде знакомой гоблинки в сопровождении эльфийки детки заволновались, стали переглядываться, а когда Гулд поздоровалась с ними и представила лейдин Тиэль как помощницу в поисках, еще и ощутимо струхнули.
— Ты знаешь, куда хотел пойти Шим? — в лоб спросила у толстячка Тиэль.
— Нет, лейдин, я ничего не знаю, — торопливо забормотал тот и попятился.
— Врет, — почти восхищенно определил Адрис.
— Что ж, тогда пусть с вами разговаривает стража, — внешне беспечно повела плечом эльфийка, и малышня раскололась. Нет, будь они чуть постарше, скорее всего, стали бы все отрицать и запираться, но пока еще внешнее давление на нужную точку привело к нужному эффекту.
— Мы ничего такого не хотели! Кто же знал, что он на самом деле туда полезет? Мы только пошутили… — перебивая друг друга, загалдела пятерка.
— Куда он пошел? — повторила вопрос Тиэль, удерживая Гулд, готовую сорваться с места и вытрясти из мальчишек души вместе с информацией.
— В старые катакомбы Илта! Мы только пошутили, что никто туда не ходит, особенно ночью, что там призраки и пауки живут, а любому смертному в проклятом месте смерть. Что вечером и трех шагов от входа не сделаешь…
Оливковая, ровная не по возрасту кожа Гулд враз посерела, едва она услышала первые слова ребятни о катакомбах. А те, не замечая состояния пожилой гоблинки, сыпали, как горох из порванного мешка:
— Шим сказал, что только трусы верят всякой чуши, а Тилк сказал, что это не чушь, что если Шим самый храбрый, пусть в катакомбы спустится и камень оттуда принесет в доказательство, а Шим сказал, что пойдет и принесет, и пошел. Утром вы его искать стали, мы испугались, думали, нас ругать будете, бабушка Гулд. Потому ничего не сказали! Ждали, что сам выйдет, а он все не шел и не шел, — обступив эльфийку и гоблинку, снова наперебой принялись каяться ребятишки, запальчиво и с искренним облегчением от превращения противно-тайного в столь же ужасное, но явное. Груз вины и страх, тяготевший над ними, сразу стали легче, и вслед за покаянием последовал наивный вопрос от толстенького чада жреческого рода:
— Вы ведь найдете Шима?
— Постараемся, — односложно ответила Тиэль.
Даже ради Гулд, которую била дрожь ужаса и каждая морщинка которой, прежде едва заметная, стала казаться глубокой трещиной, эльфийка не спешила давать пустых обещаний. О старых катакомбах она, прожив в городе больше года, не знала практически ничего. Не видела необходимости копаться в исторической пыли и не собиралась ползать под землей ради пустого любопытства. Как и всякая эльфийка, Тиэль не любила толщи камня над головой и неестественной, то есть не вызванной сменой дня на ночь, темноты. А уже в дела богов, еще более опасные, чем дела смертных властителей, и вовсе лезть не планировала. Хватило глупого конфликта с болваном Диндалионом, чтобы она уяснила простую истину: прав не тот, кто поистине прав, а тот, кто у власти. Однако вновь искать хорошую повариху или взваливать на себя весь процесс готовки показалось Тиэль более зловещей альтернативой, чем прогулка в катакомбы и недовольство Илта. В конце концов, повелитель Последнего Предела не зря был приставлен к делу Великой Матерью. Он слыл очень справедливым божеством. Кто другой точно не стал бы возиться с сортировкой душ перед назначением посмертия, а отправлял бы всех скопом в ледяную и огненную купели: помокнут-пожарятся пару тысчонок лет, точно сплошь праведниками вылезут, а те, кто почти безгрешен, так и вовсе святыми заделаются.
— Расскажи о катакомбах, — попросила призрака Тиэль, пока они шли к ближайшему заваленному подземному входу в катакомбы во внутренней стене старого святилища Илта, на который указали мальчишки. Если уж Шим решил доказать друзьям свою храбрость, отправившись в древнее подземелье, то пошел он сюда.
— Странное и порой гиблое место эти катакомбы. Ни я, ни кто другой, кого знаю, туда надолго не спускался, — тихо пробормотал Адрис и весь передернулся, пойдя рябью, точно озерцо, в которое камешек метнули. — Мне-то уже волноваться не о чем, а в живой шкурке я бы там спокойно шляться не рискнул. Одна надежда, что мальчишка и впрямь больше трех шагов от порога не сделал и где-то у входа вляпался. Тогда вытащим.
— Там так опасно? — обреченно уточнила эльфийка.
— Раньше тут, где построен Примт, было большое подземное святилище одного из Семи — Илта. Катакомбы остались с той поры. Как я слышал, они являются аллегорией жизненных невзгод и посмертного пути души, коим та должна проследовать во имя очищения. Заодно поговаривают, храмовники там сокровища и подношения паствы хранили. Сами-то свободно под своды ступали, а иные гости, особо незваные, живыми редко выходили, а кто выходил, в прибытке не оказывался. Говорят за сторожей шеилд, гигантских пауков, держали. Века три святилище процветало, потом еще пару столетий заброшенным простояло. Почему — не знаю. Как Примт отстроили, король нашего Кавилана, [6] местный герцог и даже городские взирающие собирались катакомбы освоить и под свою руку подгрести. Не вышло, положили прорву народу, отступились, — поведал Адрис на пути к цели.
— Так ты все-таки спускался с катакомбы? — уронила вопрос Тиэль.
— Бывало пару раз, пришлось отсидеться час-другой у самого входа. Когда за твоей головой охота по пятам идет, рискнуть можно. Ни пауков, ни призраков, о которых детишки талдычили, по счастью, не встретил. Но неуютно там, холодно, и страх волнами сердце морозит. Темнота кругом, а все одно кажется — темнее темноты тени по стенам пляшут.
— Звучит обнадеживающе, — вздохнула эльфийка. А Гулд, от которой призрак намеренно не стал скрывать свои речи об опасностях катакомб, робко спросила:
— Лейдин, может, зайдем в лавку, я сынка позову на подмогу?
— Ни к чему. Сама говорила, твой сын не маг и не воин, истребителем чудовищ отродясь не был. Случись чего, семья без добытчика останется, — отмахнулась Тиэль, не веря в силу торгаша, которому бы вместо матери сейчас следовало носиться по городу и искать старшего сына. Но нет, не пошел, то ли не верил в опасность, то ли банально трусил и надеялся на чудо. Есть такая категория живых, с которыми чудеса случаются, а есть иная — те самые живые, которые эти самые чудеса «случают».
Грубое нагромождение каменных плит, подобное кургану или хижине, неловко сложенной великаном, — вот таким был один из самых старых храмов Илта, совсем не похожий на основательно-добротные творения в стиле Карулда — бога воинов и покровителя земли или изящно-невесомое великолепие церквей Альдины — богини эфира, покровительницы магии и красоты. Так же «курган» Илта не напоминал и причудливый, с множеством шпилей храм Феавилла Вдохновителя, повелителя ветров и покровителя искусств. А уж сравнивать этот могильник с яркими шатрами Фрикла — торгаша и актера, непостоянного и опасного, как сам огонь, или текуче-плавными обводами храмов Инеаллы Животворящей, повелительницы воды, и вовсе никому бы в голову не пришло. Пожалуй, своей нарочитой простотой и мрачностью обитель Илта немного напоминала храмы Великой Матери шести богов, с той лишь разницей, что в скромной и тихой обители ее никогда и никто не чувствовал себя одиноким, ибо дитя, любое дитя всегда желанно и любимо истинной матерью.
