Нечистая, или сестры Медузы (СИ) - "Мидари Гром" (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— Дай угадаю. Ты все-таки обнаружила там источник паранормальной активности, о котором они даже не подозревали? — спросил Ульрих, наблюдая за тем, как черноволосая осторожно достала из-под стола свой огромный водяной автомат и скрылась в темноте коридора.
— Нет. Я создала источник той самой активности прямо у них под носом и позаботилась о том, чтобы они об этом обязательно узнали. — ответила Сфено.
В её глазах заметались искорки пламени. Ульрих даже обернулся, чтобы убедиться, не разгорелся ли за ним костер инквизиции. Случайно отскочивший кусочек горячей серы, мог разжечь кипу старых журналов, которую он собирался скормить пункту приёма макулатуры. Журналы были целы и невредимы. За эти две недели, пока он говорил себе, что обязательно от них избавится наилучшим образом (а не выбросит в переулке), они успели покрыться тонким слоем пыли. Он снова повернулся к собеседнице, и с удивлением заметил, что радужка ее глаз будто сменила цвет с коричневого с оранжевыми вкраплениями на серо-зеленый. Теперь они были похожи на глаза её напарницы. Кажется, эта история с проклятьем, а он был уверен, вся эта котовасия, из-за которой он к ним и обратился, результат именно проклятья, только разожгла его воображение, и теперь оно катится по наклонной плоскости.
— Итог один. — продолжила она, — Не на шутку перепуганные владельцы дома и их гости, один из которых, к слову, лишился пальца, благодаря моей быстрой реакции.
— Ого…Даже так.
Ульрих поежился и, повинуясь древнему инстинкту самосохранения, который привык выставлять людей трусливыми сосунками, сжал пальцы обеих рук в кулак. Теперь он был похож на мальчишку, который впервые оказался на ринге и, не зная толком, как правильно себя вести во время боя, сжал кулачки. Разве что, он не подносил их к лицу. Даже наоборот. Он тут же спрятал руки под стол, чтобы они лишний раз не попадались ему на глаза.
Вскоре в коридоре зажегся свет. Это был совсем не тот мерцающий, прерывистый свет, к которому привык парень. Теперь он даже не мигал. Будто после того, как Ульрих поставил свою подпись в договоре все эти духи, призраки или попаданцы из параллельных миров, не сговариваясь, решили покинуть дом. Не так он представлял себе работу сумеречных чистильщиков, когда читал объявление в газете. Но с другой стороны, грех было жаловаться. Чем быстрее они выведут эту заразу, тем быстрее он вернется к своему привычному образу жизни.
Его внимание снова привлекла кружка Эвриалы, будто в его жизни не было других, более странных вещей. На самом деле, не было. Он никогда не видел фокуса с незаметным наполнением кружки водой, причем проворачиваемого за последние минут 10 ни один раз. Это был обычный фокус, только и всего. Тем не менее, Ульрих ни разу не видел ничего подобного, еще и при таких обстоятельствах.
— Я смотрю, вас интересуют чужие кружки. — Сфено улыбнулась и небольшая, смазанная гелем прядь, не выдержав её оскала, выпала на лоб из зачесанных назад волос. Она раскрыла небольшой черный рюкзак, который все это время был у неё за плечами, и спрятала туда копию договора. Внутри явно было что-то ещё. Ульрих предположил, что, должно быть, это оружие. Возможно, даже «старо-инновационное» оружие, вроде усовершенствованных флешеттов, которые в своё время скосили ряды своих же создателей.
«Invention francaise, fabrication allemande»…
Он хотел узнать поподробнее обо всех этих высокотехнологичных штуках: как и что работает, и главное — можно ли это создать самостоятельно. В прошлый раз, когда Ульрих решился задать вопрос «что это торчит из твоей сумочки», его задержали на минут 20, чтобы поведать историю о каждом предмете, который в нее поместился.
Перед глазами что-то промелькнуло. Это Сфено несколько раз щелкнула пальцами, будто бы выбивая искру.
— Ах да, простите. Задумался. Просто мой чай давно закончился, а у Эври…Эвриалы, да? До сих пор нет. Странно это все. Как будто… Я знаю это глупо. — он понизил голос, боясь что кто-то ещё станет свидетелем его глупости. — Но такое чувство, что сущность, которая мне досаждает, пытается вас задобрить. Такое было в вашей практике?
— Хм. — она нахмурилась. Её щёки отливали румянцем, но только на скулах, будто кто-то надавал ей пощечин маленькими кошачьими лапками. Кто знает этих чистильщиков. Может быть, так все и было. Они необычно контрастировали с белоснежной кожей и ещё более светлыми волосами. Если бы не русые брови и ресницы, он бы решил, что у неё альбинизм.
Присмотревшись, обычные блондинистые волосы Сфено становились светло-серыми. Лампа теплого света придавала волосам желтоватый оттенок. На самом деле, в них не было ни капли желтизны.
— Это можно отнести к конфигурации предметов из подручной энергии или телепортации их же из других мест сущностью. Такое у нас бывало, но мы никогда расценивали это, как задабривание. Хм-хм…
Кажется, эта идея пришлась ей по душе. Такое бывает, когда долгое время не замечаешь что-то удивительное под самым носом. Думаешь, что уж то, с чем имеешь дело не в первый раз, давно изучено тобой от и до, но стоит взглянуть на это что-то под другим углом, и оно вдруг расцветится новыми оттенками, которых нет в радуге.
Сфено быстро достала из рюкзака блокнот и склонилась над ним, положив его на колени, хотя в нескольких сантиметрах от неё был стол. Похоже, она не хотела, чтобы он увидел на его страницах то, что не должен был видеть.
— Не на том концентрируешься, Ульрих. — сказал она, продолжая писать в блокноте. — Я бы на твоем месте беспокоилась несколько о других вещах.
Из коридора донесся шелест. Топот маленьких ножек. Топот ног побольше. И…мяуканье.
Они обменялись многозначительными взглядами. Сфено вопросительно кивнула. Ульрих отрицательно мотнул головой. У него не было, ни собак, ни кошек, ни даже личного таракана, которого бы он подкармливал.
Как-то раз он даже пытался приручить женщину, прекрасно понимая, что она делает то же самое — приручает его. К сожалению, все закончилось не в его пользу. Она хотела, чтобы они жили вместе, и не просто вместе, а в его доме, потому что её однокомнатная квартира не идет с ним ни в какое сравнение. Он был бы даже не против, если бы не то самое, которое случалось с ним 1 раз в год. Он не хотел, чтобы проклятье перекинулось и на её голову. Ульрих не знал, как оно действует. Может быть, оно и не было способно навредить кому-либо, кроме него, а может, все было наоборот, и оно бы с радостью уничтожило всех, кого он любит, в том числе и Малию. Поэтому он отказался. Она же расценила это, как признак того, что он её использует, считает девушкой для утех.
Пусть так. Он это заслужил. По крайней мере, теперь она в безопасности.
В отличие от её кота.
Однажды Малия заявилась к нему без предупреждения, как она обычно делала по субботам. Ульрих был уверен, что ложь о том, что в эту субботу он будет гостить у своей тётушки, удержит её от попыток попасть в его дом. Он ошибался. К субботе она напрочь забыла об этом. Малия нашла его свернувшимся в клубок под кроватью, когда полезла за мячиком, который внезапно выкатился из-за угла и покатился именно туда, где он прятался.
Собака? У него никогда ее не было. Как и мячиков для игры с ней. Поэтому Ульрих пришел к выводу, что всему виной была та самая потусторонняя сила, которая пришла наведать его именно в этот день. Собственно поэтому он и соврал ей о том, что его не будет в городе.
Момент, когда ее лицо, окаймленное копной русых волос, заглянуло под кровать, был началом конца. Ещё хуже стало от того, что специальная сумка для переноски кота, которого она с собой притащила, оказалась пуста. При другом раскладе он решил бы, что это у неё поехала крыша, а не у него, и никакого кота в сумке отродясь не было, но он своими ушами слышал, как тот завывает, словно чувствуя, что с этим домом не все чисто.
Потом завывания резко оборвались и он, как ошпаренный, выскочил на первый этаж. Ульрих понимал, что в этот день такое внезапное молчание могло означать только одно — с котом произошло что-то нехорошее.
