Тёмное солнце (СИ) - Евдокимова Лидия Григорьевна (книги бесплатно без txt) 📗
Скрывать ему было нечего. Он был тем, кем был, от начала и до нескорого своего окончания дней. И тем более, не имел в сердце ничего, кроме того, что уже озвучил — вождя действительно заботило выживание своего народа. Хотя, владетельница заинтересовала его тоже. Она была ключом, таким же осколком прежних времён, но она смогла найти баланс между своими силами и окружающими миром, изменяя его и приспосабливая к себе. Ветрису такая роскошь была недоступна, но это зависело от его природы, и тут он не был в силах что-либо сильно изменить.
Отголоски накапливаемых, возможно, годами энергий протекали через его сущность, разделяя свет и тьму, определяя и взвешивая. Он прислушивался к действию мастерства, и отмечал возможности и особенности. Как можно противостоять, как можно защититься, как уйти или уклониться от такого воздействия, но, как гость, только запоминал это, не воплощая в жизнь.
И понимал, почему поражение его народа в грядущей войне было данностью. У них не было ни запасов силы. Ни мастерских. А противостоять людской массе, которая двинется на них в ближайшие годы — тупая, бездушная, лишённая тонких сил, снов и высоких мыслей, того, что создаёт мостик к наследию древних — они не смогут. Слишком много сил требовалось затратить. Слишком сильно их поглощали те, кто жил только сегодняшним днём.
Лаитан соединила руки, молнии сверху ударили вертикально в небо, которое немедленно пролилось на землю тёплым ливнем. Дождь застучал по крышам, подарив радость горожанам, привыкшим к засушливому и жаркому климату полупустыни, где вода была редкостью и ценностью выше драгоценностей.
Многие погибли в тот день. Дворец полнился трупами, как варваров, так, хоть это и угнетало госпожу, её людей. Источник порчи так и не был найден, словно ни один дух не мог отыскать путь, по которому скверна затронула сердца людей. Их кровь стала кислой, их органы стали гнить, их кости начали противоестественно изгибаться, будто состояли из паточной нуги. Лаитан дождалась Киоми, и с её помощью отправилась в свои покои на отдых.
— Варвар жив? — спросила госпожа.
— Да, госпожа, — в тоне служанки проявилось недовольство. Лаитан усмехнулась. Она видела ревность Киоми к варвару, но ревность почти всегда значила будущую симпатию. Если ей Ветрис не пришёлся по сердцу вообще, то молодая и ловкая в бою Киоми может попробовать сблизиться с ним, хотя глупые правила варваров не позволяют им плодоносить просто так. Лаитан прошла остальной путь в молчании, набираясь сил. Завтра она объявит траур и закроет врата города, оставив только два часа в сутки на приём и отъезд провизии, товаров и людей. Неизвестная порча, сгустившая кровь имперцев, на самом деле напугала госпожу куда больше мнимых нападений через много лет.
Ночь после встречи
Ветрис тяжело оперся на стол, чувствуя холодный камень вместо привычного дома тёплого дерева. Он уже скучал по своему рабочему кабинету в глубине Лесного Замка, больше походившему на дупло дерева, чем на рукотворное строение. Но скука ударилась о список потерь, написанный на листе мятой бумаги короткими быстрыми буквами, и распалась прахом. Как и жизни десятков воинов Долины.
Вождь чувствовал, что не колдовство Лаитан тому виной. Она всего лишь искала предательство — в той манере, которой отличалась владетельница, быстро, сильно, эффективно и безжалостно. И нашла. Что удивительно, имперцы оказались подвержены неведомой порче больше, чем варвары. И боги знают, сколько ещё носителей заразы жило до поры за стенами дворца.
«И сколько порченых среди твоего народа, — подумал он. — Не забывай, даже младший погиб. Хотя Безымянные уж точно никогда ранее не болели человеческими болезнями, даже чума и мор обходили стороной посвятивших себя долгу. Нужно проверить всех. Но сначала нужно вернуться домой».
Последнее было актуально. Киоми, проводившая его в этот безжизненный мраморный покой, прикрытый со всех сторон камнем и многочисленными этажами, полоснула на прощание пронзительным взглядом, и оставила его вчера. Сегодня утром принесли немного воды и сухой хлеб. Вождь усмехнулся, но поблагодарил за роскошную трапезу. Ему, как и большинству мужчин Долины, приходилось неделями путешествовать по степи и пустынным землям, довольствуясь меньшим, и такой рацион не являлся чем-то оскорбительным или непривычным.
Мысли свернули к другому. Владетельница, проведя вчера ритуал, не похожий ни на что, известное Ветрису, устала, и сегодня вряд ли примет его. «Почётный гость» же в Империи означало, скорее, «почётный пленник», судя по количеству караулов и тому, как набухли и шевелились тени, в которых наверняка таились служанки Лаитан. Судьба вождя стремительно клонилась к закату, но он надеялся переломить это падение. Неожиданно в памяти всплыл недавний момент.
— Ветрис… Ветрис…
Коэн помотал головой, очутившись в каком-то тёмном месте, без намёка на пол, потолок, стены. Он мог двигаться, но двигаться было некуда, и варвар только пожал плечами. Но и тела не было, только разум. Что-то такое он вспоминал, когда обращался к памяти предыдущих воплощений Коэна, которых за прошедшие тысячи лет накопилось прилично.
— Пятьдесят два целых, девять сотых, — уточнил бестелесный голос, звучащий откуда-то сзади.
Ветрис повернулся назад, повинуясь инстинкту воина, но добился лишь потоков мерцания синего и голубого цветов, волнами разошедшихся вокруг себя. Это приятно разнообразило окружение, но было бесполезно.
— Девять сотых? — с недоверием спросил он у невидимого собеседника. — Почему так много?
— С момента последнего обновления ядра личности сроки жизни сократились, — объяснил все тот же спокойный голос, напоминавший интонациями учёных Долины. — Теперь можно рассчитывать на две-три сотни лет, не больше. Но несчастные случаи и войны портят статистику.
— Кто ты? — мрачно спросил Ветрис, понимая, что этот вопрос нужно было задать с самого начала разговора, и осознавая, что, скорее всего, ему солгут. — Что это за место?
— Это не место, — теперь в голосе ощущалась усталость. — Каждый раз приходится объяснять заново…
— Хм. А ты точно пробовал рассказать понятно? — парировал Коэн. — Или каждый раз запутывал насмерть словами?
— Если ты спустишься в Сердце Долины на самый последний уровень, выложенный хрусталём, то внизу главного ствола лестницы будет дверь из серебра и белого золота, украшенная символами Луны и Отца-Океана. За ней расположены покои Совета…
— Я был на Хрустальном этаже Сердца, — прервал его Ветрис, — там нет никакой двери, только грубый камень. На нем высечено предупреждение об опасности. Ты, кем бы ты ни был, лжёшь!
Долгий протяжный вздох разнёсся по этому непонятному пространству. Словно воздух выпустили из дыхательного мешка, который брали с собой горняки и водолазы, опускаясь в глубины.
— Я не умею лгать, в отличие от других моих братьев, — ответил незримый собеседник. — Князь Долины Ветров, ты сам приказал закрыть вход полторы тысячи лет назад, но зачем ты удалил это из своей памяти, не ведает даже Отец. Если ты сейчас в Сердце, спустись вниз и прикоснись к скале. И ты увидишь меня.
— Ты так и не ответил на мой вопрос, — медленно проговорил Ветрис. Связь с безымянными была утрачена, а собственная сила Коэна отзывалась так неохотно, что можно было подумать, что он спит или без сознания. — Кто ты, тварь?
— Я — Сердце Долины. Я — твой советник, оппонент и слуга.
— Лжёшь, — Ветрис помнил всех своих советников, некоторые из которых даже не были людьми. И тем более он доверял своей памяти перерождений, которая молчала в ответ на судорожные запросы. — Я не знаю тебя.
— Просто коснись скалы.
— Как только вернусь в Долину, — усмехнулся Коэн, — сразу приду к тебе. Если доживу.
— Если не доживёшь, то мы все равно увидимся, — нотки усталости сменились в голосе лёгкой грустью. — Только ты все забудешь.
Ветрис помотал головой, стараясь разогнать туман в мыслях, и понял, что вокруг больше не плещется темнота, а очень даже светло. Пахло кровью, страхом и вонью разложения.
