Волчонок на псарне (СИ) - Чарова Анна (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Джерминаль прижалась щекой к двери. Если открыть ее, тогда маги поймают и убьют как ведьму, зато хоть чуть-чуть она побудет сильной, и отец не посмеет ругаться... Но если убьют, она никогда не станет девушкой и не выйдет замуж.
Так хотелось за дверь и так не хотелось умирать, что Джерминаль села на белый пол и расплакалась. Когда слезы закончились, она обнаружила себя в середине пропахшей водкой комнаты, Кукуня лежала рядом лицом в пол. Джерминаль протяжно всхлипнула, размазала слезы. Все, теперь она никогда не станет могущественным магом, будет простой женщиной, слабой и трусливой. И никогда не посмеет противоречить, когда папка ругается ни за что. Завтра пойдет на скотный двор и будет убирать за лошадьми и коровами.
Она обняла Кукуню и принялась раскачиваться сидя. Так грустно было, так безвыходно, что прямо хоть сейчас умирай!
Джерминаль не умерла, легла на кровать и уснула в обнимку с куклой.
Разбудил ее отец - испуганный, всклокоченный. За окном уже было темно, Джерминаль спрятала куклу под одеяло, вскочила, вытаращилась на папку, не понимая, чего же он хочет. Отец швырнул в лицо нарядное платье цвета недоспевшей вишни:
- Переодевайся! Поторопись, они уже приехали и хотят танцевать.
Джерминаль стянула платье через голову и прикрылась руками, отчего-то уверенная, что в комнате есть кто-то еще. Огляделась, но никого, кроме папки, не было.
- Да что ж ты телишься? - воскликнул он.
Странное ощущение никуда не делось: здесь кто-то чужой. Не добрый и не злой. Думая об этом, Джерминаль надела нарядное платье, расплела сначала одну тонкую косичку, затем вторую, светлые волосы легли волной до лопаток и уже не выглядели такими жидкими, причесалась, намазала губы кусочком свеклы. Отец наблюдал и нервно топал ногой, и еще смотрел кто-то невидимый. Захватив флейту, Джерминаль сбежала по деревянным ступенькам в харчевню, откуда доносился хохот и тянуло жареным мясом.
Все столики были заняты, нескольким дядькам не хватило места, и они стояли, но обернулись, когда спустилась Джерминаль. Все сейчас смотрят на нее, видят, какая она неудалая, и ждут, когда она споткнется. Втянув голову в плечи, девочка рванула к отцу, спряталась за ящик шарманки, но люди были и сзади, сверлили спину взглядами.
Папка взял Джерминаль за плечи и поставил так, чтобы все ее видели.
- Готова? Помнишь, что играть сначала?
Главное, не смотреть по сторонам, представить, что никого нет, есть только музыка... Джерминаль поднесла флейту к губам, скосила глаза на отца. Он кивнул и принялся крутить ручку шарманки - полилась мелодия. Точнее, не полилась, а понеслась, как карета по колдобинам, и звук противный - тын-дын-дын, тын-дын-дын. Джерминаль подхватила мелодию, попыталась оживить ее флейтой. Как всегда во время игры, она настолько увлеклась, что перестала замечать людей в баре, была лишь мертвая музыка, в которую нужно вдохнуть жизнь.
Вместо пьяных лиц появилась другая картинка - пожухлые листья на дороге. Пение флейты - дыхание ветра, ветер подхватывает листья и несет, бросает вверх, и они осыпаются снегом, кружит, кружит и снова несет, несет. Листья распрямляются, наполняются жизнью, желтеют, краснеют, начинают зеленеть. Миг - и это не листья, а цветы, несметное множество цветов, которые меняют форму: ромашки, розы, ирисы, желтые ромашки, розовые розы, бурые ирисы...
Джерминаль стоит в оке циклона, а вокруг раскручивается воронка из цветов, и тут голос отца врезается в сказку:
- Джерминаль!
Девочка вздрагивает, опускает флейту и запрокидывает голову: с потолка на нее, на ошеломленных посетителей, на злого и растерянного папку сыплются алые лепестки роз. Она улыбается, ей нравится фокус.
- Браво! Восхитительно! - воскликнула тетка с большой грудью, сидящая на коленях у бородатого мужика, похожего на разбойника.
По харчевне пронесся восторженный вздох, и тишина взорвалась овациями. Джерминаль невольно попятилась, пока не уперлась спиной в шарманку. Отец поклонился посетителям, дернул девочку, и она тоже опустила голову. Зазвенела брошенная монета, еще одна подкатилась к ногам.
- Еще давай! - прокричал "разбойник".
Отец собрался крутить шарманку, но бородатый встал, вытащил меч из ножен:
- Вон пошел! Девочка, играй.
Только бы он не уходил! Папка посмотрел затравленно, но не ушел, остался.
- Давай, - проговорил он одними губами, сел на корточки, дрожащей рукой поднял монеты.
Джерминаль зажмурилась, поднесла флейту к губам, заиграла "Аделию", и в темноте начали распускаться белые цветы, которые превращались в голубей, взмахивали крыльями, устремлялись в небо и терялись в синеве.
По залу затопали десятки ног - почтенная публика танцевала, а Джерминаль играла, не открывая глаз. Закончив "Аделию", она исполнила песню моряка, гости принялись подпевать - многоголосо и фальшиво.
Джерминаль осмелела, вспомнила мелодию "Вместе навсегда", сыграла и ее - вокруг нее плясали пары, менялись партнерами, крутились, зацепившись локтями. Ей самой стало весело, так весело, что захотелось кружиться, и она начала играть все зажигательные мелодии, какие помнила.
Подавальщица сновала туда-сюда, носила огромные кружки пива, иногда останавливалась и еле удерживалась, чтоб не пуститься в пляс вместе с гостями. Даже пузатый хозяин переминался с ноги на ногу. Люди крутились водоворотом вокруг худенькой девочки, а она наслаждалась игрой и всеобщим вниманием, но вскоре ей показалось странным буйное веселье, Джерминаль прислушалась к себе и увидела прозрачные потоки, которые проходят сквозь нее, наполняют силой и заставляют людей плясать, как игрушечных человечков на нитках, привязанных к ее флейте.
Испугавшись, что люди умрут от усталости, Джерминаль стала играть, что в голову пришло, и посетители успокоились, расселись по местам, загудели, приступая к трапезе.
Что произошло? Откуда лепестки? Это папка придумал фокус? Или... Джерминаль только сейчас заметила горку монет у своих ног, их хватит надолго!
И все-таки мысль не отпускала. Что будет, если сыграть печальную мелодию? Джерминаль представила мертвую маму - она помнила похороны, - оживила чувство, что мама, такая молодая и красивая, никогда не вернется, ей будет холодно и сыро там, под землей. Вплела чувство в кружево мелодии, осмотрела посетителей - они приуныли, а грудастая тетка плакала, промокая глаза салфеткой. Даже "разбойник" пригорюнился и выпятил губу.
Нет, пусть лучше все веселятся, но не танцуют!
И снова захохотали женщины, которых папка почему-то называл "пропащими", загудели мужчины, зазвенели кружки пива и ложки. Вот теперь хорошо! Теперь совсем отлично, только почему-то тошнит, звенит в ушах и темнеет перед глазами.
Джерминаль пошатнулась, выронила флейту и села на корточки. Стало так темно, что она пыталась найти ее на ощупь. Голосов не разобрать, они слились в многоголосый гомон, только папку слышно, но словно издалека:
- Дочка, ты... Что с тобой?
Последнее, что помнит Джерминаль - она валится набок, по-прежнему ничего не видя, и кто-то берет ее на руки.
***
Очнулась Джерминаль в темном сарае на соломе, а не в комнате при постоялом дворе. Закуталась в рваное одеяло, обняла Кукуню, лежащую рядом, и ее скрутило голодным спазмом. Есть хотелось так, будто она месяц крошки во рту не держала. Если бы сейчас мимо пробегала мышь, Джерминаль съела бы ее вместе со шкуркой и костями.
- Проснулась? - в темном углу завозился отец - приступ прекратился, и девочка, предчувствуя недоброе, отползла к мазаной глиной стене, вздрагивая и икая.
Отец шагнул из темноты и бросил ей лепешку, как собаке. Он так себя вел, когда Джерминаль очень его расстраивала и подводила. Сейчас тоже подвела, упала в обморок, когда играла. Или нет? Или случилось что-то ужасное?
Запах лепешки защекотал ноздри, Джерминаль схватила ее и принялась поглощать, даже не запивая. Ни одной мысли не осталось, был только голод, который от лепешки не прекратился, а немного поутих. И почему так нестерпимо хочется есть?
