Дарующая жизнь - Чекалов Денис Александрович (книга жизни txt) 📗
Он посмотрел на своих товарищей.
– Местные купцы частью разорились, а те, кто устоял на ногах, едва сводят концы с концами. В охранниках тоже отпала необходимость…
– В городскую стражу набрали наемников, – подтвердил мечник. – У них нет ни чести, ни достоинства. Но они умеют вести бой в условиях города. Ловить на улицах воров, убийц и мошенников. Взимать дань с нищих и проституток, которая идет в городскую казну. Нас этому не учили…
Он сплюнул.
– Да и не хочу я этому учиться. Теперь у меня школа, где я учу молодых ребят владеть оружием. Платят они немного, но мне хватает. Никто из нас не жалуется на судьбу. Дарующая жизнь спасла наших детей и наши семьи. И я первым встану на ее защиту, если потребуется.
– Скажи ему, – пробормотал торговец.
Он смотрел себе под ноги.
– Что сказать? – быстро спросила Френки.
Демонесса всегда слишком торопится.
– Говорить особенно не о чем… – воин задумался, решая, стоит ли открывать перед нами душу. – А впрочем, к чему молчать. Война с пустыней была опасной. Она стоила жизни многим и многим из нас. Но эта борьба научила нас благородству. Чувству собственного достоинства. Гордости.
Его лицо посуровело.
– Я вижу, как вырастает новое поколение. Многие из них никогда не видели пустыни. Другие, кто был чересчур мал тогда, быстро об этом забывают. Для детей это свойственно.
Засуха ушла, но и мы потеряли самих себя. Я смотрю на нынешнюю молодежь, и мне становится стыдно. Я не хочу сказать, что жизнь их проходит в попойках и кутежах. Такова юность, и даже мы, как тяжело нам ни было, тоже в их годы не упускали своего.
Но молодые сейчас забыли о гордости. Они привыкли кланяться живым деревьям, а втихомолку воровать, жульничать, совершать маленькие мерзости. Раньше никто не смог бы поступать так. Пустыня – строгий учитель, она сурово наказывает тех, кто плохо себя ведет…
Вы рассказали нам, что произошло с вашей спутницей, Лианной де Халон. В былые дни такого бы не допустили. Но что значат слова простого солдата? Спросите лучше святого отца.
Священник покачал головой.
– Не стоит об этом.
– Стоит! – торговец подался вперед. – Вы слишком часто выслушивали других, и теперь вам сложно говорить самому. Ничего, я скажу за вас. Церковь Святого Аскания была единственной в городе. Наши жители были бедны, но они никогда не жалели денег на щедрые пожертвования. Только так люди могли защититься от гнева пустыни.
– Святой отец ничего не оставлял себе, – вступил в разговор охранник. – И своему храму тоже. Он служил мессу в простой палатке – в такой же, в каких жили мы все. Каждую монету отдавал другим, тем, кто нуждался в помощи. Видит Бог, таких было немало.
Воин встал и обвел рукой панораму города, расстилавшуюся под нашими ногами.
– Видите золотые шпили? Каждый со своим символом на вершине. Это новые церкви. Туда ходят богатые прихожане, и деньги рекою льются в мешки для подаяний. Даже десятая их часть не будет потрачена на нужды бедных. Все заберут жрецы. А храм Святого Аскания по-прежнему остался полотняной палаткой. И туда никто почти не приходит – да и к чему? Пустыня ушла. Теперь в моде другие боги: те, что обещают богатство, успех, положение в обществе. Вот как изменился наш народ.
Я посмотрел туда, куда он указывал.
Над веселыми крышами домов, над зелеными кронами деревьев поднимались купола трех огромных храмов. Но выше каждого из них, более величественная, более прекрасная, сверкала волшебными фонтанами башня мудреца Иль-Закира, Дарующая жизнь.
11
– Я вам не помешаю?
Лианна де Халон стояла возле меня, и все ее десять пальчиков упирались в столешницу. Казалось, она чувствует себя так неуверенно, что ей нужна дополнительная опора.
Франсуаз покинула кружало. Она спустилась вниз, провожая наших гостей. Небольшой жест вежливости. Самое малое, что девушка могла сделать, в благодарность за их добровольную помощь.
Впрочем, они помогли мне мало.
У меня создалось неприятное ощущение, будто Лианна нарочно ждала ухода Франсуаз. А потом появилась столь же неприятная мысль – мисс де Халон приносит с собой одни хлопоты, как птица, с широких крыльев которой сыплется зло.
Не думаю, будто здесь есть ее вина – просто она такой родилась.
– Как вы сбежали от сиделок? – спросил я, указывая ей на креслице рядом с собой.
Вопрос «не помешаю ли я» подразумевал ответ «нет», а я не хотел лгать.
– Связали их простынями и выбрались через окошко?
– Но вы же тоже здесь.
– Я – другое дело. Со мной демонесса, она может телепортировать меня когда и куда угодно. А как оказались здесь вы? До монастыря несколько дней пути.
– Неподалеку было кольцо волхвов. Они и переправили меня сюда.
Волхвы тоже умеют перебрасывать людей на сотни миль в мгновение ока, хотя и не так искусны в этом, как демоны.
Мне показалось, что упоминание о Франсуаз затронуло в Лианне натянутую струну. Девушка присела рядом со мной, но тело ее оставалось таким же напряженным, словно она балансировала на канате.
– Мы не очень поладили при встрече, – сказала она.
Это явно было предисловие. Вот только к чему?
– Ничего страшного, – ответил я. – Так всегда бывает. О чем вы хотели поговорить?
Я задал вопрос в лоб не потому, что люблю торопиться. Напротив, по поведению моей собеседницы становилось ясно – ей хочется немного посидеть, пощебетать ни о чем и собраться с мыслями. И только после этого сказать то, ради чего она покинула монастырь и воспользовалась кольцом волхвов, которым не доверяет ни один эльф.
Но я понимал, что Френки не может долго прощаться с нашими недавними собеседниками. А когда Франсуаз придет, Лианна замолчит и, может быть, так никогда не скажет, что собиралась.
– Я была слишком самонадеянна, – сказала она. – Вы меня поддержали. Монахини поведали мне, как неизвестный эльф вылечил меня прямо на улице. Не стоило. Я знаю, насколько опасно врачевать представителям нашего народа. Вы могли пострадать сами.
– Если вы пришли поблагодарить меня, считайте, что уже сделали это.
– Нет.
Она быстро подняла на меня глаза, потом снова опустила.
– Я тоже хочу помочь вам, Майкл. И я могу это сделать.
Даже извиняясь, Лианна де Халон не могла отложить в сторону свою самоуверенность. Да, она и правда такой родилась.
– Есть то, о чем вы имеете право знать, Майкл.
– И что же?
Произнося последние слова, девушка не поднимала глаз. Теперь же взглянула прямо на меня и больше не отводила взора.
– То, что я должна сказать вам, чересчур личное. Для вас. Кроме того, я намерена передавать слухи. Такое поведение недостойно эльфийки. И наконец, я собираюсь предать тех, кто доверил мне секрет. Поэтому я сразу извинюсь перед вами за все вместе, и больше не станем терять на это время.
– Истинно эльфийский подход к делу, – подтвердил я.
– Бесспорно. Как вы знаете, в столице далеко не все вас поддерживают.
– Это не секрет. Если бы меня любили все, я начал бы беспокоиться. Всеобщая любовь часто оборачивается всеобщей ненавистью.
– Вы правы.
Она постоянно соглашалась со мной – значит; собиралась сказать очень большую гадость.
Поглядим.
– Все дело в вашей помощнице. Франсуазе.
– И что в ней?
– Некоторые считают, вы слишком близки. Непозволительно для эльфа.
– Межрасовые браки – основа нашей культуры. Они обеспечивают приток новой крови. Древняя, освященная веками традиция. Так в чем подвох?
Она отвернулась.
– В Лернее.
Вот, значит, как.
– И что же?
Мне приходилось вытаскивать из нее слова, как лемур выковыривает жука из-под коры дерева. Бедные лемуры – тяжко же им приходится.
– Вы познакомились с Франсуаз почти сразу же после окончания войны. Все знают, какими возвращались на родину Черные Драконы. Многие сошли с ума. Другие заточили себя в монастырях. Кто-то вообще не вернулся.
– Я, например.
