Сердце в броне - Степной Аркадий (чтение книг txt) 📗
Когда до воина, преградившего им дорогу, осталось каких-то двадцать шагов, он повернулся лицом. И тут Гарт закричал так сильно, что одновременно произошло сразу несколько событий: охранники спрыгнули на землю и, попрятавшись за лошадьми, судорожно принялись выцеливать в лесу противника, возчики, ополоумев от страха, упали на дно повозок, а купец, напротив, выскочил из повозки, воинственно размахивая арбалетом.
В следующее мгновение им всем стало не то чтобы стыдно, но как минимум немного неудобно. До них наконец-то дошли слова Гарта, кричавшего как заклинание:
– Не стрелять! Не стрелять!
Охранники растерянно переглянулись, купец опустил арбалет, а возчики подняли головы. Не обращая на них внимания, Гарт, отбросив оружие в сторону (чего за ним никогда не водилось), спрыгнул с коня и, подбежав к стоящему посреди дороги воину, заключил его в свои медвежьи объятия.
До ничего не понимающего купца донеслись его восторженные восклицания:
– Рустам! Рустам! Твою в черта душу мать, живой, чертяка! Живой!
Норфолд, разграбленный и разоренный город, обрел новую жизнь. Указом короля Георга город стал столицей основанной королем северной марки. А графству Норфолдскому был придан статус маркграфства со всеми вытекающими из этого привилегиями и обязанностями. Отстраивались дома, открывались восстановленные купеческие лавки, оживали кварталы ремесленников. В город ежедневно прибывали тысячи возвращающихся беженцев – прежде чем вернуться на свои земли, они должны были пройти через Норфолд. Здесь их ставили на учет, вносили в восстановленные реестры, снабжали толикой денег, зерном для посева и пропитания, скудным сельхозинвентарем, большим семьям, бывало, выделяли и скотину, и отправляли по родным деревням. Жизнь налаживалась.
Купец рассчитался щедро и без обмана. Попутно постаравшись договориться и на обратную дорогу. Но Гарт лишь пожал плечами, назад, в Эдвитанию, купец собирался не раньше чем через два месяца, а так далеко вперед Гарт не загадывал. Если к тому времени Гарт со своими ребятами будет в городе и не будет обременен другими обязательствами, тогда – пожалуйста. Ну а если нет, то недаром же говорится – «на нет и суда нет». Купца подобный ответ конечно же не устраивал, но что поделать, не может же он целых два месяца платить жалованье (и неплохое) бездействующим охранникам, пришлось уступить.
В переполненном беженцами городе ночлег найти было непросто, многие ночевали прямо под открытым небом, в своих повозках, наспех сделанных шалашах или просто на земле, положив под голову кулак и укрывшись чем придется. Постоялые дворы и гостиницы были переполнены, в рассчитанных на два спальных места комнатах спали по трое, четверо или даже пятеро постояльцев. Но Гарта, похоже, это обстоятельство не особенно-то и взволновало. Получив у купца расчет и по справедливости рассчитавшись со своими людьми, он уверенно повел Рустама чуть ли не через весь город к приютившемуся у самой городской стены постоялому двору «Толстый кот». Где им без всяких возражений тут же выделили комнату на втором этаже, правда, с одной кроватью, зато довольно просторную и чистую.
Умывшись с дороги и немного отдохнув, Рустам с Гартом спустились вниз, чтобы поужинать. В столовой было многолюдно, но хозяйка без долгих разговоров освободила для них уютный угловой столик, а круглолицая веселая служанка, не дожидаясь заказа, принесла лапшу с курицей и пироги с зайчатиной. Рустам удивленно покачал головой:
– Тебе не кажется, Гарт, что нас что-то чересчур обхаживают? К чему бы это?
Гарт почему-то смутился и несколько натянуто улыбнулся:
– Не бери в голову, ничего удивительного в этом нет. Хозяйка, наверное, сразу распознала в тебе рыцаря, отсюда и уважение.
Рустам недоверчиво хмыкнул, но возражать не стал, воздав вместо этого должное сытному ужину. Когда с лапшой было покончено, а от пирогов остались только крошки, хозяйка самолично принесла кувшин с яблочным сидром и тарелочку с порезанным на тонкие ломтики сыром. При этом она одарила Гарта таким выразительным взглядом, что Рустам сразу же все понял.
– Интересно, а муж у нее есть? – спросил он как бы между прочим.
Гарт посмотрел на друга, понял, что больше нет смысла притворяться, и тяжело вздохнул:
– В том-то все и дело, что мужа у нее уже нет. Вдова. Умная, красивая, веселая и к тому же абсолютно свободная вдова.
– Но это же хорошо, – неосмотрительно вырвалось у Рустама.
Гарт скривился:
– Ну да, лет эдак через десять, я думаю, это и в самом деле было бы хорошо. Пришла бы пора остепениться, повесить оружие на стенку и успокоиться.
– А почему бы… – начал было Рустам.
Но Гарт решительно поднял руку:
– Все, хватит, не хочу больше ничего об этом слышать. Давай лучше о тебе поговорим.
– А что обо мне говорить, – пожал Рустам плечами. – Ты и так все уже знаешь.
– Я не о прошлом, – отмахнулся Гарт, – я о будущем. Что делать-то будешь?
– Не знаю, – признался Рустам. – Я вообще-то о возвращении и не думал. Все-таки там мой дом, семья. Все знакомо, все привычно. Родина. Только-только зажил по-человечески, работать начал, машину купил…
– Это такая повозка, про которую ты рассказывал, что она без лошадей может ездить, на одних только деньгах? – уточнил Гарт.
– Угу, – кивнул Рустам. – Я, правда, немного по-другому объяснял, но суть ты уловил верно, закидываешь туда деньги, и она едет. Проблем с этой повозкой зачастую больше, чем пользы, но что поделать, в моем мире без нее трудно. Вот я и купил себе такую повозку. В общем, все у меня было нормально, иногда, правда, хотелось все бросить и вернуться в Глинглок. Да только что бы я здесь делал? Война-то ведь закончилась.
– Да, – согласился Гарт, – война закончилась. Мне очень жаль, что тебе пришлось покинуть родину.
– Мне тоже. Но что поделать, там я умру, здесь буду жить. И никто в этом не виноват, кроме меня самого. Слишком я расслабился, размяк, вот и получилось то, что получилось.
– Ты изменился, – заметил Гарт, – возмужал. Уже не мальчишка – мужчина.
– Возмужаешь тут, – смутился Рустам, – чем меня только не протыкали и не рубили. Тут и копье, и топор, и меч, и даже заурядный нож.
– Надоело?
Рустам хотел уже ответить «да», но перехватил взгляд друга и задумался.
– К чему ты это? – спросил он у Гарта.
– Ты вернулся, – улыбнулся Гарт. – Там, у себя, ты мог быть кем угодно, но здесь ты рыцарь, братец. И этим все сказано.
– То есть…
– А то и есть. У рыцарей служба бессрочная. Раз вернулся, то должен решить, готов ты к новым передрягам или не готов. Если готов, тогда обязан явиться к здешнему маркграфу, отметиться и получить назначение как рыцарь глинглокской короны.
– А если не готов? – тихо спросил Рустам.
– Все равно должен показаться у маркграфа, отметиться и попросить, чтобы тебя перевели в списки дворянского ополчения. Это значит, что, пока не начнется война, ты свободен как ветер в поле и волен делать все, что тебе заблагорассудится. В этом нет ничего зазорного, – добавил Гарт, – многие рыцари именно так и поступают.
– Я не знаю, – растерянно произнес Рустам. – Все так неожиданно произошло. В который раз все с ног на голову. Я не могу…
– Рустам, – мягко прервал его Гарт, – не напрягайся. Я не маркграф и не король, я твой друг. Не торопись, обдумай все, реши, а потом вместе пойдем к маркграфу. Хорошо?
– Хорошо.
– Вот и ладушки. А сейчас пошли-ка, братец, спать. Утро вечера мудренее, да и дорога была нелегкой.
О том, что у них всего одна кровать на двоих, Рустам вспомнил, только когда они поднялись в комнату. Он растерянно почесал в затылке и поинтересовался:
– Кто будет спать на полу, а кто на кровати? Может, монетку бросим?
– Рустам, знаешь… – Гарт замялся. – Не нужно монетки. Можешь спать на кровати. Я, видишь ли, буду спать… мм… в другом месте.
– Ага, – только и смог выдавить из себя Рустам, вспомнив о многообещающих глазах хозяйки.
