Секретная карта - Стэкпол Майкл А. (читать книги полные TXT) 📗
Чиновники стремились ублажить и небеса, и геенну, и землю. Правитель же уделял земле гораздо больше внимания, чем прочему. В противостоянии Дезейриона и Гелосунда главную роль играли не расположение созвездий и промысел богов, а то, что первый правитель Гелосунда был рождён женщиной из Дезейриона. Она заставила сына захватить свою родную провинцию — в качестве первого шага к тому, чтобы стать новым Императором. С тех пор на границе тлела война — долгие годы до того, как Пирусту и его отцу удалось завоевать Гелосунд. Если бы не поддержка, которую оказывал Наленир Гелосунду в торговых делах, Дезейриону удалось бы закрепиться на захваченных землях гораздо раньше.
С государственной точки зрения было разумным поддерживать Гелосунд, так как его земли отделяли Дезейрион от Наленира. Но, помимо этого, Кирону просто нравилось выводить из себя Пируста. Он полагал, что доставляемые северному соседу неприятности скажутся на пророческих сновидениях, в которые Правитель Дезейриона искренне верил, и отвлекут его от совершения чёрных дел наяву.
Отказ на прошение Киро мог передать ему один из министров; но Правитель и здесь распорядился по своему усмотрению.
Во-первых, Кирон подозревал, что управляющий никогда не осмелился бы сделать это в присутствии Киро, и, без сомнения, спасовал бы перед гневом картографа.
Во-вторых, что было гораздо важнее, Правитель чувствовал, что, будучи тюремщиком Киро, именно он должен был лично передать ему отказ.
Двери, ведущие в маленькую ротонду, где ожидал Правитель, распахнулись, и в помещение шаркающей походкой вошёл сутулый, небольшого роста человечек, второй картограф, брат и соперник Киро по имени Улан. Его лицо осветила улыбка, и он поднял голову так высоко, как только позволяла сгорбленная спина.
— Ваше Высочество, девять тысяч извинений за то, что заставил вас ждать.
Правитель низко поклонился, выражая своё почтение к вошедшему.
— Ты оказал мне почёт, Улан, лично выйдя сюда. Твоя работа слишком важна, чтобы тратить время на такие пустяки. — Кирон нарочно избегал величественно-высокомерного «мы», хотя положение, в общем, обязывало его говорить о себе именно так. Но он знал, что Улан непременно начнёт ворчать, мол, Правитель разговаривал с ним чересчур бесцеремонно; а Киро, сопоставив его жалобы с уважительным обращением, которого удостаивается сам, воспримет это как подтверждение своего более высокого положения.
Улан откинул с лица длинную прядь седых волос.
— Мне по праву принадлежит удовольствие видеть вас, Ваше Высочество. Мой брат сказал, что этой чести удостоится тот из нас, кто составит более совершенную карту Тирата, и я не проиграл.
— Ты мог бы проиграть лишь в том случае, если бы твой брат сам взялся за перо, и даже в этом случае ему пришлось бы основательно потрудиться, чтобы победить.
— Вы не должны так говорить, Ваше Высочество. — Старик качнул головой. — Здесь единственное место, где я могу решать, что вы можете и чего не можете делать.
— В Доме Антураси многим приказывают, и они подчиняются.
— Верно, верно.
Старик повернулся и жестом пригласил Правителя войти в двери, затем закрыл их и, шаркая, направился по коридору, который, закручиваясь по спирали, вёл наверх, в расположенную на пятом этаже мастерскую. Правитель шёл впереди Улана, его правая рука скользила по кованым перилам, помогая взбираться по лестнице. Он вошёл в ярко освещённую мастерскую. Хотя он уже бывал здесь множество раз, зрелище по-прежнему впечатляло его.
Лестница выходила на середину круглого зала диаметром в сотню футов. Северный отсек скрывала занавесь, остальное пространство заполняли доски для дублирования карт, чертёжные столы, шкафы с большими плоскими ящиками и полками, заполненными свёрнутыми картами. Сводчатый потолок поддерживали колонны. Через многочисленные высокие окна лился свет. Чтобы уменьшить риск пожара, Княжество обеспечивало мастерскую магическим светом для работы по вечерам, и после заката башню часто окутывало призрачное голубое сияние.
За столами трудились дюжины отпрысков Антураси. Самые юные — правнуки и праправнуки, потомки Улана — приносили бумагу, наполняли чернильницы, затачивали перья и аккуратно припудривали готовые карты. Их братья и сестры чуть постарше чертили копии городских карт и схемы военных укреплений — это помогало им в совершенствовании мастерства, необходимого для выполнения действительно важной работы. Взрослые под руководством Улана работали за самыми большими столами, составляя морские карты невероятной точности. По мере того, как из странствий возвращались путешественники с новыми подробностями, карты исправлялись, чтобы следующий покупатель получил самые подробные сведения, какие только что стали доступны.
Этот упорядоченный хаос был заполнен скрипом перьев по бумаге, чирканьем ножей для заточки; изредка раздавался звон разбившейся чернильницы, и ещё реже — в сердцах брошенное проклятие. Антураси работали быстро, аккуратно и тихо — это было единственным способом избежать гнева Киро.
Владения Киро располагались отдельно от общего пространства мастерской, скрытые за синими занавесями от пола до потолка. Правитель Кирон отодвинул занавесь и улыбнулся, направляясь в образовавшийся проход. Вторые занавеси — белого цвета — располагались десятью футами дальше, так что секреты Киро не могли быть раскрыты благодаря случайности. Он удостоверился, что синие занавеси позади плотно задёрнуты, и отодвинул следующие.
И непроизвольно раскрыл рот в изумлении. На выбеленном участке сводчатой стены была начерчена карта всего известного мира, высотой в двадцать футов и шириной в сорок. Девять Княжеств находились посередине, в соответствии со своим значением. Пустыни Турка соседствовали с ними на севере, на востоке земли Империи ограничивало Восточное море. На карте были изображены провинции и необжитые земли к западу от Девяти, вплоть до восточного побережья далёкого Эфрета. Над ним с мельчайшими подробностями были прорисованы легендарные земли Этрузии.
До наступления Времён Чёрного Льда Империя вела торговлю с народами Этрузии, пользуясь наземным путём; но Катаклизм, разрушивший существовавший мир, уничтожил эту дорогу. Пятьдесят лет тому назад экспедиции Киро удалось проникнуть дальше, чем кому бы то ни было; но далее путь был закрыт. Кирон обсуждал с картографом возможность снова попытаться наладить наземное сообщение; однако успехи в мореплавании сделали это почти ненужным.
Впрочем, большая часть океана оставалась неисследованной, так как корабли, в основном, отправлялись на юго-запад, по хорошо известным маршрутам. Кирон был уверен, что на востоке ждут великие открытия. Для этого был построен и готовился к плаванью «Волк Бури» — величайший и лучший корабль имперского флота.
Правитель нашёл, что созерцаемая им карта — зрелище одновременно удивительное и печальное. Подробности мироустройства, подтверждённые Антураси, были выписаны на стене достойнейшим образом. Исследованные земли занимали значительную часть карты, — но все же белых пятен было больше. Даже отдельным участкам Тёмного моря на карте соответствовали незаполненные места; именно оттуда пираты совершали вылазки, нападая на местные суда. Давнее и страстное желание Киро заполнить эти пустые места на картах побудило его отправить собственного сына Рина в злополучное путешествие. Но даже боль от потери сына не притупила его неутолимую страсть к исследованиям новых земель, и всего лишь пять лет тому назад Кирон отклонил очередное прошение Киро, желавшего отправиться в длительное путешествие.
Правитель оторвал взгляд от карты и увидел то, чего не ожидал. Внуки Киро, Келес и Джорим, стояли рядом со своим дедом, но, кроме них, в помещении находился ещё один человек. Правитель нашёл это примечательным, поскольку никогда не видел в мастерской людей, не принадлежавших клану Антураси — исключая себя и свою родню. Согласно существовавшему закону, проникновение в мастерскую без специального разрешения считалось тяжким преступлением. Присутствие четвёртого человека говорило о его чрезвычайной значимости, а повязка на его глазах — о том, что Киро пока не сошёл с ума.
