Продавец времени - Кретова Варвара (читать книги онлайн без .TXT, .FB2) 📗
Лесьяр лукаво усмехнулся:
– Так уж я тебе и скажу…
Мара в клетке подобрала колени, вцепилась тонкими пальцами в прутья, прошептала:
– Ты получил, что желал. Отпусти меня… Ты обещал.
Лесьяр пожал плечами:
– Я обещал, если ты мне поможешь, то тебя отпущу. А ты ничем не помогла: что сделано, то моя придумка. Так что, – он рассмеялся, ловко упаковывая склянки в корзину. Закрыв ее, убрал в нишу и задернул занавеской. Только тогда повернулся к маре и, скрестив руки на груди, продолжил: – Так что отпускать мне тебя не за что…
Та смотрела на него исподлобья, губы растягивались в недобром оскале, но казалось, она и не ожидала, чтобы аптекарь выполнил свое обещание.
– Пожале-еш-шь… Ла хаа́ра марга́ш-ш, – прошипела сквозь зубы и отвернулась.
Не то сказала кладбищенская тварь что запретное, не то из леса сполз холодный туман. Да только по спине Лесьяра пробежала волна ледяная, будто от сквозняка. Поежившись, он передернул плечами и прислушалася: волна не повторилась. «Померещилось», – решил он.
И напрасно. Не стоило ему обманывать мару, каждый день дружившую с самой Смертью.
9
Всю ночь аптекарь не спал. Малюта из своего закутка, слышал, как хозяин ворочается и вздыхает, как бормочет несвязно. Выглянув из-под одеяла, которым укрывался, огляделся – мара сидела в клетке, уставившись на него. В темноте ее глаза светились расплавленным серебром. Заметив, что домовой проснулся, мара, наоборот, отвернулась и, свернувшись клубком, легла на дно клетки, подсунула жесткие кулачки под щеку и затихла. Малюта вытянул шею, посмотрел наверх – туда, где отвернувшись к стене лежал аптекарь. Тихонько спустил ноги с лавки и замер, прислушиваясь – за окном вздыхал ветер, скреблись о крышу ветки да коротко вскрикивала в лесу голодная ночная тварь. В очаге потрескивали прогоревшие дотла поленья, хрустели, остывая, уголья.
Малюта бесшумно пересек комнату, поднял с пола тряпицу, оставленную Лесьяром у ножки стола, сунул ее в клетку маре. Та недоверчиво обернулась, посмотрела с удивлением, но тряпицу взяла, укрылась ею. Малюта, не мешкая, вернулся на свое место и, накрывшись с головой, отвернулся. Последние часы перед рассветом – хорошо бы выспаться. Но что-то тревожное шевелилось в груди, не позволяя сомкнуть веки.
Словно упустил он нечто важное, а оно теперь непременно понадобится. Да только упущенное не вернешь, не сыщешь.
Вздохнув от безысходности, Малюта все-таки задремал, да так крепко, что не услышал, как поднялся с первыми петухами хозяин, как затопил печь и вышел во двор – первую росу караулить. Не увидел, как ловко сбросила предложенную на ночь тряпицу мара и скинула сквозь прутья на пол, под стол – чтобы не подставлять домового под гнев строгого хозяина.
Очнулся, будто толкнул кто, ровно за минуту до возвращения хозяина. Подслеповато щурясь, скрутил платок, нацепил на тощие плечи кафтан, что служил ночью подушкой. Ловко бросился к печи и вытащил заготовленную с вечера кашу – та распарилась в теплом очаге, напиталась кореньями и травами, стала ароматная. Прислушиваясь к бормотанию Лесьяра, глубокой деревянной ложкой зачерпнул каши и сунул в клетку маре, положил горкой прямо у ног пленницы.
– Храни тебя мать Морена, – прошептала мара и жадно проглотила угощение, хватая его пальцами и обжигаясь.
В тот момент когда в дом вернулся аптекарь, наклонилась и слизала остатки каши и отвернулась, облизнув когтистые пальцы.
Малюта деловито суетился у стены, накрывая на стол – поставил бадью с водой, ложку, придвинул к центру стола небольшую пузатую крынку с маслом, глубокую тарелку. Достал с верхней полки сладкие сухари и пряности – Лесьяр любил их, всегда сам добавлял по вкусу.
– Здравия, хозяин, как спалось? – Малюта положил на угол стола чистое хрусткое полотенце и отодвинулся, продемонстрировав юноше, что успел все приготовить, хоть и непозволительно долго разоспался.
Аптекарь пересек комнату, снял с полки высокую мутную бутыль. Слил в нее то, что успел собрать за эти минуты во дворе.
– Как младенец спал, – отозвался рассеянно.
Малюта усмехнулся:
– Хм, видать неспокойный ты был младенец, матушка с тобой, небось, намыкалась… Я думал, не засну от скрипа, так ты на полатях вертелся.
Он прислонился к стене, скрестил руки на груди.
Лесьяр сурово взглянул на него, направился к столу:
– Надо к реке идти, на дальний промысел, надобно много росных вод… Много больше. А тут их ветром сдувает.
Малюта деловито приосанился – за росными водами к дальнему ручью обычно ходил он. И «много вод» требовалось перед ярмаркой, когда хозяин заготавливал много элексиров да снадобий на продажу: какие-то продавал порошками, а какие – мазями, отварами да настойками. Малюта любил ярмарку – малютку-домового всяк любил пряником сладким одарить, чтобы товар аптекаря заполучить со скидкой, да только Малюта хорошо помнил, кто его от беды спас, кто за ним в огонь полез да из огня-то и вытащил. От того служил Лесьяру верой и правдой. А у́шлых покупателей, желавших обманом получить лишка́, с удовольствием объегоривал: скупой да жадный плати двойную цену.
– Схожу, чего б не сходить…
– Сейчас отправляйся, – велел Лесьяр, завершая завтрак. – На закате, до первых песен, живицу соберешь, спрячешь в коробе, чтобы ночью не напитались. Дам тебе соли погорской, чтобы все ладно получилось.
– А росу? – Малюта слушал внимательно, кивал, а сам собирался в дорогу – в заплечный мешок складывала краюху хлеба, воду в деревянной фляге, яблоко. Пока Лесьяр договорил, он уже натягивал на босые ступни сапоги. Тулуп и шапка лежали рядом с ним.
Аптекарь развернулся к нему, сел поперек лавки. Внимательный взгляд следил за сборами, как деловито и обстоятельно. Но вместе с тем споро и ловко, собирается домовой в путь, как послушно и беспрекословно все исполняет.
– А росу во фляги соберешь, да смотри, не торопись – дождись первого луча солнца, да как подзолотит ее, так и сбирай, понял ли?
Малюта кивнул, улыбнулся широко:
– Да чай не в перво́й!
– Не в первой, – отозвался юноша, успев поймать беглый, и будто бы извиняющийся взгляд, который домовой бросил плененной маре. Та виду не подала, как сидела в клетке, так и сидела, не двигаясь.
Малюта взял в руки кафтан, переминаясь с ноги на ногу, посмотрел на хозяина.
– Я… это… того…
Лесьяр поднял на него вопросительный взгляд, но молчал – ждал. Домовой вздохнул, склонился к уху юноши:
– Можно я ее водой напою? – и незаметно кивнул в сторону мары. – А то ведь ты … не станешь.
У Лесьяра потемнел взгляд, стал пронизывающе-колким и холодным, домовой поежился под ним, но глаз не отвел.
– Не стану, это ты верно сказал. И тебе не велю.
Малюта насупился, сжал челюсти, но перечить не стал. Помявшись еще какое-то время, будто ожидая, что хозяин изменит свое решение, отрывисто запахнул полы кафтана, подпоясался и, схватив шапку в кулак, выбежал на крыльцо.
– Ишь, какой у тебя заступничек обнаружился, – пробормотал Лесьяр, провожая его взглядом.
– Некоторые твари больше люди, чем сами люди, – пробормотала мара.
Взгляд аптекаря и то, как спешно отправил домового из дому до следующего утра, ей не понравился.
10
Вопреки ожиданиям мары, Лесьяр, как ушел домовой, будто забыл об ее существовании: убрал со стола, накрыл его старой, прожженной в нескольких местах, холщевой тканью. Выйдя во двор, вернулся через пару минут с тремя объемными коробами из березовой коры, и еще несколькими небольшими глиняными ловушками.
В ловушках и коробах кто-то пищал, стрекотал и бил крылышками. Мара с интересом и опаской наблюдала за этими приготовлениями из своего укрытия и гадала, что задумал аптекарь.
Ровным рядком тот расставил несколько склянок. В одну налил несколько капель воды. В другую – растопленный на печи жир. В третью – кусочек мягкого свечного воска.
