Артефакты (СИ) - Хохлова Александра (книги бесплатно полные версии txt) 📗
На стенах кабинета висело множество семейных фото. Я стал их рассматривать. Вот свадебная фотография — Виктор Тимофеевич, молодой и рыжеволосый, жениться на такой красавице, что дух захватывает, а вот он постарше — на пляже озера Зеркального в окружении пяти рыжеволосых девчушек в разноцветных панамках. А вот девочки уже взрослые — вот их фотографии с мужьями и с сыновьями, а вот Виктор Тимофеевич уже седой, но радостный, держит на руках младенца с рыжими вихрами.
— Сыночек долгожданный, Никитка, — улыбаясь, пояснил Виктор Тимофеевич. — Мы с женой моей Беллой так долго хотели сына, уже и внуки подросли… И тут такое счастье! Так радовался, что чуть сердечный приступ не случился, но всё обошлось. А это мои внуки…
Собеседник указал мне на фотографии, висевшие над старинным ружьем с серебряными украшениями.
— Витя Краснов и Тимофей Желтков — искусствоведы. Витенька ведущий специалист у нас в стране по Петрову-Водкину, а Тимофей по Ван Гогу. А это Андрюша Зеленский — шеф-повар в одном из лучших столичных ресторанов, а Гриша Синельников и Боря Голубенко со мной вместе работают — мои замы по семейному бизнесу. А ружьё хотите посмотреть? Никита на чердаке особняка помещика Овечкина нашел среди старого хлама и сам починил.
После завтрака Виктор Тимофеевич предложил устроить мне экскурсию, я согласился и мы поднялись на поверхность на лифте. Рядом со спуском в шахту толпились люди, стояли междугородние автобусы с туристическими логотипами известных фирм, работал сувенирный магазин, где самым популярным товаром была фирменная коробочка с двумя маленькими овечками из каменной соли. Настоящие овцы паслись на специально огороженной лужайке, придавая окрестностям милый пасторальный колорит. Прекрасные алые розы цвели на клумбе за воротами шахты.
— Здесь, каюсь, нарвал цветов для своей будущей жены, перед тем как идти делать предложение. Спасибо Наташе, она меня просто заставила это сделать, иначе никогда бы не решился, — почти всплакнул Виктор Тимофеевич, вспоминая былые дни.
— Наташа Овечкина? — уточнил я.
— А вы ее знаете? Ну, конечно, знаете! Ведь это благодаря ее усилиям удалось сохранить краеведческий музей.
Виктор Фазан рассказал, как в 90-е годы Наталья Овечкина спасла Капищево — не дала закрыться ни школе, ни шахте, ни турбазе, а еще сестру замуж выдала с большим приданным и городской краеведческий музей вытянула из долговой ямы. Откуда она взяла на все это деньги — никто не знал, но слухи ходили, что Наталья нашла на берегу озера Зеркального чемодан, набитый долларами.
— Жаль, не дожила Наташа до полной реставрации дворянской усадьбы, но с вашей, Александр Александрович, помощью… Я видел, как вы отреставрировали фреску на потолке в одной из комнат. Небо, как настоящее. Это потрясающая работа!
Много чего интересного я увидел и узнал в тот день, и так закрутили меня изменения в моей и чужих жизнях, что на следующее утро, уже подъезжая к работе, я понял… что не знаю, где и кем я теперь работаю? Если Виктор Тимофеевич теперь живет в Капищево и больше мне не начальник, и там, где я работал — теперь краеведческий музей, то…
Что мне теперь делать?! А делать было нечего — раз уж приехал, надо было заходить.
Зашёл. Вроде ничего не изменилось — в вестибюле по-прежнему висела картина с красным конем и было шумно. Но шум был другой, не офисный, а детский.
«На первом этаже теперь детские секции, — „вспомнил“ я. — Кружки рисования, музыки, танцев, юного натуралиста, туриста и много чего другого».
Со второго этажа, радостно меня приветствуя, спускалась Клавдия Васильевна:
— Как хорошо, что вы вернулись пораньше из санатория, Александр Александрович! Я уже собирались вам звонить!
Она повела меня в подсобные помещения, рассказывая мне по дороге, что сегодня ночью в музей привезли подарки от некой Елизаветы Марковны Заболоцкой, скончавшейся недавно в Париже. Дальние родственники, которым достался её особняк на Елисейских полях и вилла в Черногории, выполняя последнюю волю усопшей, переслали дары для краеведческого музея на имя директора — Александра Александровича Рыбкина. Директора?! О как!
— Вас даже во Франции знают! Вот вы у нас какой! А вещи, знаете… какие-то очень странные.
— Странные?
— Сами посмотрите, — развела руками Клавдия Васильевна, заведя меня в комнату. — Макет села Капищево в языческие времена — пропал из нашего музея в 90-е годы. Как он оказался во Франции? Ума не приложу. Коллекция щитов — замечательная, хоть сейчас выставку организуем. Рисунок на шелке «Портрет таможенного чиновника Лан Ян Вея» — это шедевр! Китаец, как живой. Мне кажется, что он усами шевелит, но это… и это…
Мой заместитель по хозяйственной части (и по совместительству куратор секции «Вышивка крестом») показала пластинку «Битлз» с желтой субмариной на обложке и красную шапку в виде полумесяца.
— Или вот!
Клавдия Васильевна принесла мешочек с птичьими костями и стеклянную, а может и хрустальную флягу с зеленой жидкостью, похожей на абсент. На овальной этикетке девушка в старинных русских одеждах махала рукавами, а вокруг плавали белые лебеди и цвели кувшинки.
— Тут половину вещей надо просто выбросить на помойку или в кружок театральный отдать на реквизит. Куда нам все эти сундуки, бочки, корзины? У нас и так площадей не хватает.
— Ничего выбрасывать не разрешаю! — сурово сказал я, быстро входя в роль директора. — Помещение опечатать, ключи отдать мне. Это всё?
— К сожалению, нет, — покачала головой Клавдия Васильевна и повела меня в кружок юных натуралистов.
Возле входа в живой уголок толпились ребятишки, пытаясь туда прорваться или хотя бы взглянуть одним глазком.
— Степан… ээ… Николаевич, — вспомнил я имя-отчество руководителя секции, сторожившего двери. — Что происходит?
— Не знаю, Шурик, — зашептал он мне на ухо, отводя в сторону. — Там такое чудо-юдо с Парижа привезли, что самому страшно. Нет, я слышал, что такие гигантские жабы водятся в юго-западном Камеруне, Экваториальной Гвинее и, предположительно, в Габоне, но она… ты не поверишь — сидит и читает стихи. Ребята из поэтического кружка заходили на неё посмотреть и оставили книжку со стихами, сказали — она сама попросила. Ну, после этого я всех выгнал, и стали ждать тебя.
— Стихи лорда Байрона?
— Что? Ах, да. Верно, Байрона.
Входя в кабинет, я уже почти точно знал, кого там увижу. В большом террариуме, где раньше спал музейный кот, пока не пропал в мартовском водовороте страстей, сидела гигантская жаба и читала черный томик стихов.
— Лизавета Марковна? Что вы здесь делаете?
— Вы не забыль моя бабушка? — нежным, как свирель, голосом, произнесла жаба, слегка картавя на французский манер. — Аншантэ. Княгиня Лиза прислаль меня с предупреждением. Месье Валентайн возвращается. И он очень на вас зол!
Приложение 1
Словарик
Артефактор — живой, мертвый либо «стертый» человек, привязанный магией к артефакту.
Потомственный маг (колдун) — потомок чернокнижников или природных магов, осознавших и овладевших своими магическими способностями.
Природный маг — потомок людей, обслуживающих в древности языческие капища.
«Стертый» человек — человек, чья жизнь «стёрта» полностью либо частично в результате магического воздействия на реальность.
Страж хранилища магических вещей — магический мутант на особой диете, который может сторожить колдовской схрон в течение сотен лет.
Приложение 2
Алфавитный перечень артефактов, их описание и свойства
А
Б
Блюдечко с голубой каёмкой.
Внешний вид, признаки: фарфоровое блюдце с голубой каёмкой с небольшой трещиной.
Создатель: потомственный колдун Валентин Овечкин.
