Чарли Бон и Пустынный волк - Ниммо Дженни (книги полностью бесплатно .txt) 📗
— Это не имеет значения, — спокойно сказал Фиделио.
— О'кей, — Брэйн уселся на перила у изножья кровати Дагберта, — и что мы умеем делать, новичок? Ты уж меня извини, но Эндлесс — скорее прозвище, чем фамилия.
В одно мгновение Дагберт выпрямился. Он пригвоздил Браггера к месту ледяным взглядом аквамариновых глаз и веско сказал:
— Мое имя бесконечно, как океан, и я топлю людей.
Ноги Браггера соскользнули с решетки, и он шлепнулся спиной на пол. Но почему-то никто над ним не засмеялся.
Глава 4
ВОЙ
Кто-то из мальчиков распространил новости о Дагберте. Это мог сделать кто угодно кроме Браггера — не хвастаться же падением на спину с перепуга.
Слухи быстро разошлись по Академии. Вскоре все, даже самые несмышленые первокурсники знали: Дагберт Эндлесс топит людей.
Но как он это делает? Это был неразрешимый вопрос. Вечером все заметили, что на дне каждой ванной сама собой появилась вода. Некоторые ученики так испугались, что предпочли принять холодный душ в неотапливаемых раздевалках, несмотря на февраль месяц.
— Что с вами случилось? — ворчала Надзирательница, — обычно жалуетесь на нехватку воды, а теперь, когда воды набралось столько, что достает до колен, вам она не нужна.
Ребята стали сторониться Чарли, потому что Дагберт всегда был рядом с ним. Его старались не принимать в командные игры, так как в нагрузку к Чарли всегда прилагался Дагберт — Утопитель.
Было, конечно, одно исключение из правил. Джошуа, Доркас и сестры — близняшки были на стороне Дагберта и постоянно общались с ним, поэтому Чарли вынужден был терпеть их компанию. Ему ужасно надоело каждый день слушать, как они хвастаются друг перед другом своей исключительностью и талантами. Однако, слушая их бесконечную болтовню, Чарли удалось узнать кое-что интересное.
В этот день они сидели в Королевской комнате, ожидая начала выполнения домашних заданий. Лизандр и Танкред еще не пришли, Билли искал справочник, Эмма опаздывала, а Габриэль подхватил какой-то вирус и лежал в изоляторе.
Чарли открыл учебник по истории и делал вид, что конспектирует главу о гражданской войне за независимость в Америке.
Беседа на другом конце стола велась на пониженных тонах, только Доркас время от времени громко хихикала. А затем, совершенно случайно Чарли услышал фразу: — Это она научила меня всему, что я умею. Благодаря ей я могу заколдовать любую одежду.
Чарли понял, что Доркас говорила о Венеции — его внучатой тетушке. Он опустил голову и навострил уши.
— Однажды она рассказала мне об этом человеке. Венеция хотела выйти за него замуж, во-первых, потому что он богат, а во-вторых — его младший сын — одаренный. Венеция рассчитывает, что он как минимум… — Доркас прервала себя на полуслове, и Чарли почувствовал на себе ее пристальный взгляд.
Он продолжал сидеть в той же позе, не поднимая головы, и, делая вид, что погружен в занятия. Но Доркас продолжила свой рассказ таким тихим шепотом, что он смог уловить только отдельные несвязные слова:
— Арчи Шеллхорн, яд, бусы, сердечная недостаточность… травы для приворота… свадьба…
До остального было несложно догадаться, и Чарли не составило труда понять, что сотворила его тетка. Дядя Патон предупреждал его, что Венеция ради собственной выгоды пойдет на все — что угодно, и был абсолютно прав. Она подсунула жене Арчи Шеллхорна отравленные бусы, вызвавшие остановку сердца.
Надзирательница — Лукреция Юбим, внучатая тетя Чарли Бона.
Затем пропитала одежду Арчи приворотным зельем, и бедный обманутый вдовец влюбился в нее, как мальчишка. Он настолько потерял голову, что сделал ей предложение.
В этот момент в комнату влетели Лизандр и Танкред, причем последний выглядел еще более раздраженным, чем обычно.
— Извините за опоздание, — сказал Лизандр, — мы были на собрании. Рад видеть, что все в сборе и готовы заниматься. А где же Эмма?
— Здесь. Я уже здесь, — Эмма вошла вслед за ним.
Наступила тишина. Все раскрыли учебники и приступили к домашней работе.
Чарли в десятый раз перечитывал одну и ту же страницу по истории гражданской войны в Америке и не погашал из нее ни одного слова. Его мысли витали далеко от Соединенных Штатов. Он пытался представить себе, каково это иметь такую мачеху, как внучатая тетя Венеция: отравительницу, ведьму и убийцу. Ему не терпелось как можно скорее увидеться с дядей Патоном.
— Еще одна ночь, — думал мальчик, — и он, наконец, освободится от Дагберта Эндлесса. Совсем скоро он будет сидеть на кухне у камина, наслаждаясь вкусным ужином бабушки Мэйзи.
Но его мечтам не суждено было сбыться.
В ночь с четверга на пятницу, через пять минут после отбоя, Дагберт решил рассказать ребятам сказку на нош.
— По правилам Академии после отбоя запрещено разговаривать, — прошептал Чарли.
Но его предупреждение не возымело желанного результата.
— Тебя в наказание оставят в классе после уроков, — Чарли слегка повысил голос.
— И кто на меня донесет? — с угрозой поинтересовался Дагберт.
— Не мешай ему рассказывать, — влез в разговор Браггер, пытаясь войти в доверие к новенькому.
— Да, не порти другим настроение, — пискнул Руп.
— Тебя арестуют, оставят на выходные в Академии, и ты не увидишь завтра своей вонючей рыбной лавки, — пробормотал Фиделио.
— Спорим, что ты ошибаешься, — насмешливо усмехнулся мальчик — рыба.
Фиделио отвернулся и в сердцах так ударил кулаком по своей бедной подушке, что она стала квадратной.
Дагберт продолжит излагать громким голосом какую-то скучную и нудную историю из жизни русалок. И хотя он не был хорошим рассказчиком, Браггер и Руп угодливо хихикали, делая вид, что им очень интересно. Чарли зевнул и закрыл глаза.
Через две секунды дверь отворилась, и в комнату вошла Надзирательница. Она включила свет. Чарли открыл глаза и заморгал от яркого освещения.
— Кто сейчас разговаривал? — начала допрос служительница Фемиды.
— Это я, — охотно ответил Дагберт, — я рассказывал мальчикам сказку на ночь.
— Ты нарушил правила, — уличила его Надзирательница.
— Правда? — искренне удивился он, — мне очень жаль, но я не знал, что нельзя разговаривать после отбоя.
Надзирательница раздраженно вздохнула:
— Чарли Бон, ты несешь ответственность за новенького. Предполагалось, что ты объяснишь ему правила поведения.
— Да. Но я же… — начал оправдываться Чарли.
— Ты наказан, — отрезала его внучатая тетя Лукреция, служившая Надзирательницей в Академии Блура, — домой поедешь не в пятницу, а в субботу.
— Но я же ему говорил, — Чарли сделал бесполезную попытку достучаться до тетушки.
Надзирательница выключила свет и вышла, громко захлопнув за собой дверь.
Наступившую за этим тишину нарушали только Браггер и Руп. Они тихонько фыркали и похрюкивали от душившего их смеха.
Чарли лег на спину, уставившись в темноту. Он пытался убедить себя в том, что ему все равно. Какая разница — одним днем больше или меньше. Он долго не мог заснуть, и уже глубоко за полночь, когда усталость взяла свое, из ночного мрака донесся очень далекий тоскливый вой.
Раздался шелест простыней, и Чарли увидел очертания белокурой головы Билли Грифа. Он сидел на кровати и напряженно вслушивался.
— Он знает, что означает этот вой, — подумал Чарли, — и скоро мне об этом расскажет.
Чарли никогда бы не подумал, что Дагберт умеет просить прощения, поэтому он был сильно удивлен, когда на следующее утро во время завтрака к нему подошел новенький.
— Извини за прошлую ночь, — сказал он, проглотив полную ложку кукурузных хлопьев, — я был вынужден соврать Надзирательнице. Я не мог позволить себе получить наказание. Люди, с которыми я живу, не поймут, если я не приду сегодня ночевать.
