Эхо Погибших Империй (СИ) - Колупалин Илья (книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Эхо Погибших Империй (Аклонтиада-1)

ПРОЛОГ

Равнина Крофамгир. Середина весны 599 года после падения Эйраконтиса [1]

Амгори не мог даже предположить, что их ждет.

Девять дней назад они высадились здесь, на северном берегу материка Таамун и теперь продвигались вглубь, все южнее и южнее. Величественное, сияющее воинство — мир еще никогда не видел такого внушающего трепет великолепия, какое излучали неустрашимые воины Карагала.

Мир содрогнулся от их поступи. Люди падали ниц, когда видели паруса их горделивых, изящных кораблей. Державы Роа признали господство карагальцев, ведь никто не мог бороться с Ментальными Воителями — карагальскими псиониками — которые одной лишь силой мысли взрывали землю, создавали на воде штормы, метали гигантские каменные глыбы и разбрасывали в стороны целые армии. Никто не смог противостоять мощи Великого Архипелага: флоты Эйраконтиса и Духарга были потоплены, Сиппур, Корхея как и большая часть государств Роа признали императора Карагала своим владыкой и обязались платить крупную дань.

Теперь лишь одна большая держава в известном мире оставалась непокоренной грозным островитянам — далекий Синкай в глубине материка Таамун. Но синкайцы не строили судов и не имели городов у моря, поэтому против них пришлось организовать сухопутный поход. Его возглавлял принц Кламильфонт, прозванный Блистательным, повелитель Амгори, и самый родной для него человек, которого он воспитывал с малых лет и наблюдал за каждым шагом, который тот делал в своей жизни.

И этот поход не нравился Амгори. Не только потому, что приходилось передвигаться исключительно по суше, а потому что само решение отправить армию в этот далекий, неизведанный край явилось неприятным результатом затяжной ссоры между принцем и его отцом, Лакхазеро ди Вайо, императором и всевладыкой Карагала.

Амгори видел, как появился на свет Кламильфонт, как он рос и набирался знаний. Амгори назначили его наставником, и молодой придворный отдавал всю душу и все свои силы ради того, чтобы юный принц получил как можно больше полезных умений и знаний, которые помогли бы ему стать в будущем достойным правителем величайшей в мире империи.

И труды усердного Амгори не прошли напрасно: Кламильфонт рос очень живым и любознательным мальчиком, он преуспевал буквально во всем, чему его учили, будь то древняя литература, пение, езда верхом или метание копья. Учитель не мог нарадоваться успехам этого вечно улыбающегося, неугомонного белокурого юноши, и очень скоро понял, что любит его всем сердцем, как родного сына.

Кламильфонт же продолжал делать успехи: в четырнадцать лет он знал наизусть все самые известные мифы и легенды Карагала, а в девятнадцать лет его не мог превзойти в искусстве фехтования ни один мастер из императорского замка Карамайнис. Наследник карагальского трона плавал во много раз быстрее, чем все его сверстники, намного дальше, чем они, метал копье, и при этом всегда находил время для чтения фолиантов по самым различным наукам, а также написанию собственных заметок и эссе.

Отец Кламильфонта, Лакхазеро, всегда восхищался успехами сына, но однажды он вызвал Амгори на личный разговор и заявил ему следующее: «Если однажды я узнаю, что мой сын связался с псиониками, или что он под каким бы то ни было предлогом употребил кволидий — то, клянусь престолом, ты познаешь на себе всю силу моего гнева».

Императора можно было понять, ведь встать на путь Ментального Воителя означало сделаться духовным затворником, полностью отрезав себя от светской и государственной жизни. Более того, это могло помутить рассудок и изменить личность до неузнаваемости. Уже несколько веков ни один из императоров Карагала не выбирал для себя подобной судьбы.

Но Кламильфонт, к тому времени уже прозванный придворными за свой необычайный ум и атлетизм Блистательным, был полностью поглощен изучением светских наук и прочему самосовершенствованию. Когда ему было двадцать три, он заявил, что намерен открыть в Карамайнисе собственный университет. Но этим планам не суждено было сбыться.

Однажды принц, любивший совершать смелые и удивительные поступки, заявил, что отправляется с дружественным визитом в Сиппур, чего не делал до него ни один представитель карагальской императорской семьи.

Деспотичный Лакхазеро сделал все, чтобы этот визит не состоялся, однако неугомонный Кламильфонт все же совершил задуманное. Он видел себя в будущем просвещенным, благодетельным монархом, поэтому желал, чтобы жители материка смотрели на него не как на поработителя, а как на друга и покровителя. Амгори сопровождал его в той роковой поездке и всякий раз, вспоминая о ней, сокрушался, что не смог уберечь своего воспитанника.

Все началось благоприятно: в Акфотте их приняли с почестями, сиппурийский король принял от Кламильфонта щедрые дары, после чего принц имел множество частных бесед с важными персонами королевского двора. И был среди сиппурийских придворных один философ и оратор по имени Сальпего, который особенно славился своим острыми умом и порою дерзкими речами. Некоторые подозревали его в колдовстве. Амгори впоследствии тысячекратно клял себя за то, что оставил своего мальчика в тот злополучный вечер наедине с ненавистным краснобаем. Вернувшись в выделенные ему покои, Кламильфонт заперся и не разговаривал ни с кем до самой их посадки на корабли обратно до Карагала.

«Я жил во лжи… — наконец, проронил принц, когда они сидели в корабельной каюте. — Мы ничем не правим… это все лишь обман, мираж. Они насмехаются над нами: пьют, пользуются женщинами, хохочут над похабными представлениями, а мы, напыщенные гордецы, сидим на своих скалах посреди моря и мним себя мировыми владыками! Ох, как же ошиблись наши доблестные предки…»

Когда же Амгори поинтересовался, в чем же именно была ошибка, Кламильфонт скорчил невыразимо злобную гримасу и прорычал: «Все их королевства следовало уничтожить!» И более не проронил ни слова до прибытия домой.

Посещение Сиппура навсегда изменило Кламильфонта: он сделался замкнут, раздражителен, молчалив. В нем угасла былая жажда знаний. Амгори так и не смог толком выведать у принца, что наговорил ему коварный Сальпего, и какими ядовитыми речами удалось помутить разум достойнейшего карагальского мужа.

Спустя какое-то время Кламильфонт удалился на остров Кабехтойси, где жил уединенно и никого не принимал. Время шло, и сердце бедного Амгори истосковалось по милому принцу, и он решил, рискуя впасть в немилость, во что бы то ни стало навестить его.

Прибыв на Кабехтойси, Амгори нашел убежище принца, в которое он смог проникнуть, прибегнув к угрозам и обману. И сердце преданного наставника заныло от негодования, когда он встретился в дверях с Зрахосом со Свотом — одним из членов Ордена Ментальных Воителей, от пагубного влияния которых Амгори должен был уберечь своего воспитанника.

Он застал Кламильфонта склонившимся над огромной чашей, читающего вполголоса какие-то невнятные напевы. Тот был явно не рад видеть бывшего наставника и после долгих увещеваний ответил ему раздраженно: «Теперь я познал, в чем есть истиная власть! Она не в копьях, не в могучих кораблях, не в сожженных дотла городах, не в изрубленных телах…. О нет!»

«А в чем же она?» — спросил готовый разрыдаться Амгори.

«Она вот здесь, она в головах», — ответил, Кламильфонт, после чего расхохотался как безумец, и Амгори с отчаянной грустью понял, что продолжение разговора не имеет смысла.

Амгори разрывался между желанием рассказать императору про общение Кламильфонта с Зрахосом со Свотом и хрупкой надеждой отвратить одаренного принца от мрачного пути псионика, еще раз попытавшись самому поговорить с ним.

Но Амгори не успел ничего предпринять. По прибытии в Карамайнис его схватили слуги императора и бросили в темницу. Тяжко, уныло тянулись его дни в неволе. Амгори вскоре смирился с тем, что он проведет здесь остаток своей жизни, так как счел, что это и есть справедливое наказание за то, что он не уберег наследника престола от кволидиевой заразы.