Мама волшебника? (СИ) - Голубева Александра (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗

Александра Голубева

Мама волшебника?

1. АВАРИЯ

— Мам, ма-а-ам, — голос сына привел меня в чувство.

«Фух, обошлось», — мысль успокаивала и обнадеживала. Я все-таки успела увернуться от фуры, что неслась на нас буквально мгновение назад. Автоматически ставлю машину на ручник и глушу двигатель — нужно отдышаться и прийти в норму после такого выброса адреналина. Вот только следующая фраза моего сына заставила мое сердце биться быстрее:

— Мы где?

— Не знаю, — слова даются тяжело, и я действительно не понимаю где мы. Могу только точно сказать где мы точно НЕ находимся — ни на обочине трассы и ни в кювете, куда я выворачивала руль в попытке уйти от столкновения буквально несколько секунд назад.

Вокруг нас лес. Ближайшее от капота дерево в диаметре просто огромно, оно полностью перекрывало обзор, благо остановились мы от него буквально в нескольких сантиметрах. Мишка, подпрыгивая на заднем сидении и крутя головой в разные стороны, снова озадачил меня очередными вопросами:

— Мам, а все-таки где мы? А как мы сюда попали? А где машины? А почему нет дороги? А как мы будем выезжать? А мы поедем на дачу?

Столько вопросов и ни на один из них я не могу дать внятного ответа, а как хочется самой понять что с нами случилось. Единственное что радует — мы явно живы и здоровы, а все остальное… Разберемся.

— Миш, посиди в машине, а я пойду посмотрю что вокруг происходит.

На удивление сын не разразился очередной порцией вопросов, а молча кивнул и заблокировал двери. Все-таки у меня очень умный и послушный ребенок. С этой мыслью я осмотрелась. Мы находились на краю довольно большой поляны, тормозной след длиной около десяти метров шел точно из ее середины. А по краям поляну плотно окружали деревья, большие, кряжистые и очень красивые. Похожие на платаны, только цвет стволов не зеленоватый, как у обычных, растущих у нас в городке на главной аллее в парке, а чуть фиолетовый, с приятной глазу голубовато-зеленой корой. Они стояли плотной стеной — пройти можно, а вот проехать уже нет, а потому и представить себе что нас занесло просто далеко от дороги стало трудно. Вообще представить такое место в близи от города, а отъехать мы далеко не успели, всего-то километров двадцать-тридцать, невозможно. Поляна была девственно чиста - ни бумаги, ни банок, ни полиэтиленовых пакетов - ничего из признаков цивилизации, кроме нашей машины, не наблюдалось, даже трава, примятая колесами уже начала выпрямляться. Воздух звенел от щебета птиц и жужжания насекомых, только звук шел из-за деревьев, на самой же поляне кроме нас не было никого — только трава и цветы, даже ветерка не было — тишина, спокойствие и теплое летнее солнышко.

— Мишутка, вылазь.

Громко, чтобы услышал сын позвала я. Мой голос прозвучал слишком хрипло и чужеродно на фоне этой тишины и умиротворения. А глухой звук захлопнувшейся дверцы автомобиля резанул слух хуже взрыва петарды ночью. Миша быстро и как-то нервно подбежал ко мне. На личике читалось столько чувств, сменявших друг-друга со скоростью света, что понять что происходит с моим ребенком мне, впервые в жизни, не удалось.

— Мишунь, давай разбираться вместе. Я не знаю ни где мы, ни как мы сюда попали. Что ты помнишь? — мне всегда казалось, что обсуждая вслух с моим сыном вопросы, проще найти решение, да и врать своему единственному родному человеку всегда считала последним делом.

— Мам, я не знаю, честно-честно, что произошло — что-то меня в этой фразе насторожило и я внимательнее посмотрела на своего отпрыска. Вид у него был ну очень виноватый. Такой, как бывает у любого девятилетнего пацана, когда он нашкодил, но абсолютно уверен, что никто из родителей его не поймает.

— Так, мой родной, а теперь давай честно все выкладывай. Ругать не буду, ты же знаешь за правду, даже самую неприятную, я не наказываю.

— Ну… мам, я честно не знаю, и вообще не хотел, оно само так получилось…

— Давай по порядку. Что не знаешь?

— Мамуль, ну не знаю как так получилось…

— Что? — потихоньку начинаю понимать, что что-то действительно мое чадо натворило, но только не знает как и что.

— Ну, помнишь, мы на машине ехали и там большая нам на встречу.

— Конечно, — такое вряд ли забудешь. Думаю мне теперь в кошмарах будет сниться как многотонная махина несется прямо на нас.

— Мам, я… — смотрю на сына очень внимательно, с чувством подбирающейся большой неприятности…

— Ну, я испугался… сильно… и вот…

— Что вот? — терпение, только терпение, не орать…

— Ну я и захотел оказаться как можно дальше оттуда… и почувствовал что куда-то падаю… И испугался, что ты там останешься… испугался, без тебя… и захотел, чтобы ты со мной всегда была и вообще…

Шмыгнув носом сын отвернулся. «Только без паники, только без паники, все хорошо. Вдох-выдох, вдох-выдох. ВСЕ хорошо» — мантра, которая судя по всему ближайшее время будет моей основной.

— Дорогой, золотко мое, а поточнее…

Я замерла с чувством, что скоро и мантра, и медитация, и все в мире успокоительные препараты мне не помогут. Сын же насупился и опустил голову, разглядывая носки своих кроссовок. Белобрысая макушка излучала наивысшую степень осознания собственной вины и раскаяние в содеянном. В общем-то Мишутка очень хороший, открытый и жизнерадостный ребенок, моя надежда и опора и единственный постоянный мужчина в моей жизни. Злиться, наказывать или ругать его долго у меня не получается. Поэтому тяжело вздохнув, обняла его за плечи, притянула к себе и еще раз, уже четко контролируя свой голос, спросила:

— Мишунь, я не ругаюсь. Я просто очень сильно перенервничала. Родной мой, расскажи мне все-все что ты помнишь. А потом мы вместе подумаем, что нам делать и как выбираться.

Мишка тяжело вздохнул, и упираясь лбом ко мне в грудь, начал рассказывать, я так думаю моему животу, о том что произошло.

— Мам, помнишь, я рассказывал о том что вижу светящиеся ниточки везде. И о том что люди и животные светятся, и всегда по-разному. А машины и техника, наоборот темная…

Это-то я как раз помню, правда, решила, что мой сын перечитал «Гарри Поттера» и начал придумывать свой собственный волшебный мир, потому и не обратила внимания. Миша же продолжал:

— Вот, и когда там, на дороге, на нас ехала машина, я понял, что могу взять все эти ниточки и оборвать. Но я испугался, что если оборву ниточки и от тебя, ты исчезнешь, и я тебя больше не найду. А потому наоборот прикрепил все что смог к тебе и машине. И вот…

Что «вот» я так и не поняла, но основное мне удалось уловить. Мой сын не просто так сочинил про нити и свет. Потому по принципу «бритвы Оккама» я предположила, что все-таки мой ребенок видит намного больше чем обычные люди и может взаимодействовать с этим чем-то, что мне в принципе не дано. Думать же что у Миши разыгралось воображение или у нас случилось совместное помешательство, не давал простой факт нахождения нас здесь в лесу, а не в разбитой машине посреди скоростного шоссе. Только все это требовало осознания и подтверждения из других источников — сложно было поверить в такое простое и одновременно невероятное объяснение. Для уточнения я спросила:

— Мишенька, а сейчас ты что видишь? Ниточки здесь есть?

— Конечно, мам, — удивился и обрадовался моей покладистости сын — тут много всего, и даже деревья и трава светятся, у нас так не было, и даже наша машина. А вон там — тут Мишка указал на центр поляны, — вообще большущий луч, вот!

Под конец этой речи, мой сын уже не выглядел ни виноватым, ни расстроенным, а широко улыбался глядя на меня. Трава в центре поляны уже полностью распрямилась и ничто не напоминало о нашем прибытии. Взяв сына за руку, я осторожно направилась к месту где должен бы располагаться таинственный луч. Поскольку я ничего не видела, то пришлось прикидывать место на глаз. Миша же только подтвердил мои расчеты радостным возгласом.

— Мам, ты вся-вся светишься, ярко-ярко! А хочешь, тоже видеть ниточки? Я могу так сделать! Давай, а?