До последней точки - Фостер Алан Дин (электронные книги бесплатно .txt) 📗

Алан Дин Фостер

До последней точки

Русский текст книги приведен по антологии «Молния», выпущенной издательством «Авенис» СПб, 1993, 540 стр., твердый переплет. Роман Алана Дина Фостера напечатан на страницах 353 — 536 данного издания, переводчик романа не указан. На русском роман «До последней точки» также был опубликован в серии фантастической литературы под названием «Путешествие в сторону бездны» издательством «Символика», Москва, 1997, 464 стр., твердый переплет, без сведений о переводчике (обложка ниже). В сети либо в продаже через лицензионные магазины роман отсутствует. Данная электронная книга предоставлена по межбиблиотечному обмену исключительно для личного чтения, не для продажи.

ГЛАВА 1

Машина неслась по автостраде, по обеим сторонам ее расстилалась пустыня. Скорость достигла семидесяти миль в час. При этой скорости цвета, обычно четкие и ясные, как бы сливаются друг с другом наподобие цветов на таблице старого телевизора. Четко обозначенные предметы растекаются так, что их становится невозможно узнать. Ландшафт теряет реальные очертания. В пустыне не на чем сфокусировать внимание. Те существа, которые не прячутся днем, мирно дремлют на солнцепеке. Большую часть года растения одеты в какую-то тусклую зелень, которая, кажется, придумана специально для этих мест. Ничто не движется, кроме истомленного, тяжелого воздуха, который волнами поднимается с раскаленного бетонного покрытия перед вами.

Летом, когда ртутный столбик термометра поднимается выше 40 градусов, прекращается всякая жизнь. Живые существа пустыни припадают к земле. Как только вы выезжаете за пределы Барстоу, двигаясь на восток, цивилизация исчезает на сотни миль вокруг за исключением одной крошечной точки, называемой Бейкер. Если ориентироваться по карте, то она вам напомнит, что вы еще в США, но если бы не лента бетона, известная под названием «Автострада-40», то вы с таким же успехом могли бы пересекать и Гоби, или Сахару, или Намиб. Собратья по Пустоте. Части великой Юго-западной пустыни так же мертвы, как и арабская Раб-аль-Хави. Если что-то и поражает, так это отсутствие черных красок. Все вокруг светлое или белое. В Могейве черный цвет — это цвет дураков, а иногда мертвецов. Иные путешественники убеждены, что XX век обеспечил их иммунитетом к стрессам в пустыне. Они пренебрежительно относятся к воде. Это транзитные визитеры, которые погибают от обезвоживания, несмотря на наблюдения с воздуха, термосы, кондиционеры и радио Си-Би.

Какой бы унылой не казалась пустыня, бездумных и беззаботных она убивает безжалостно, как позолоченный клинок Толедо. Равнодушные не составляют исключения.

Сондерберги не думали о смерти, хотя с тех пор как они покинули Лос-Анджелес, у Френка иногда мелькала мысль покончить с собой, но это бывало в те минуты, когда он становился чересчур чувствительным. Это была его вина и он это прекрасно сознавал. Обычно они летели в Лас-Вегас самолетом, но на сей раз он решил изменить традиции. Среди прочих вещей, которые вдохновили его на это путешествие, был тот факт, что Венди стала уже достаточно взрослой, чтобы оценить красоту не тронутой человеком природы. И то, что у нее не было ни малейшего желания ехать сюда, была не его вина.

Когда он вытягивался слегка в своем кресле, он мог видеть ее в зеркале. Шестнадцатилетняя и хорошенькая, она пыталась устроиться поудобнее на заднем сиденье. Ее голова болталась из стороны в сторону, глаза были закрыты, вся она поддалась какому-то внутреннему наваждению и двигалась как наэлектризованная в такт ритму, который сообщался ей через тоненькие провода наушников. Название группы, которую она слушала, невозможно было выговорить. Хотя Френк никогда бы не признался в этом своим одногодкам, он не считал музыкальные вкусы своей дочери такими уж плохими. Во всяком случае, ее любимые группы были ненамного хуже тех, которыми он восхищался в свое время: кое-что было хорошо, кое-что отвратительно. Венди сняла наушники, чтобы принять ванну и поспать, хотя в последнем он не был уверен. Очаровательные виды проплывали мимо их дома на колесах. Единственный раз дочь открыла глаза, чтобы поменять кассету. Даже когда она сделала паузу между концертами, было трудно заставить ее обратить внимание на красоту, мимо которой они проезжали. Хуже всего было то, что Венди уже стала достаточно взрослой и сообразительной и каждую неделю приносила отцу какое-нибудь новое словцо. Очередным перлом было слово «шут» и на его безобидное предложение понаблюдать за природой — в конце концов, ради чего он выпросил дополнительное время к отпуску, снял со счета кучу деньжищ, арендовал этот дворец на колесах, как не ради того, чтобы любоваться красотой за окном, — а она в ответ только закатила глаза и произнесла: «Какого шута?». Он бы хотел услышать реакцию десятилетнего Стивена. Любую его реакцию, кроме хныканья. Он считал, что сын был уже достаточно взрослым, чтобы перестать хныкать. С избыточным весом, непривлекательный, Стивен наполнялся энтузиазмом лишь когда они подъезжали к Бургер Кингу, Макдональдсу или Карлу младшему.

Френк сел поудобнее на своем мягком сиденье. Ну и охламонов он наплодил! Одна увлекается какой-то припадочной музыкой, другой дешевой кормежкой. Френк посмотрел направо, его напряжение немного спало. Бог знает как, но Алисия делала все, что было в ее силах. Она не сомневалась, что каждый из ее детей переживает свой «трудный период». Это было убеждением, которое она лелеяла как талисман и повторяла как молитву. И неважно, какая за этим стояла проблема. Тяжелый металл — трудный период; переедание — трудный период; жуткий бас гитариста и Биг Маки — трудный период. Он слишком придирался к ним, он это знал, в конце концов, его дети могли быть и хуже. Стивен мог вырасти из обжорства, а Венди не употребляла наркотики. По крайней мере он так полагал. Алисия все еще его очаровывала. Она не была по-настоящему красива, но в ней были та ясность и безмятежность, которые он находил привлекательными. С помощью прислуги она сохранила эти качества, как, впрочем, и деньги. Успех помог ей избавиться от нервозности и неуверенности в себе. Они наслаждались обществом друг друга, и это было гораздо более важным, чем поверхностное физическое влечение. А кроме того, он и сам не был Кэри Грантом.

Алисия была против поездки с самого начала, но согласилась взять напрокат дом на колесах и поехать в Вегас ради него. Она хотела доставить ему удовольствие. Под наплывом теплых чувств он поднял руку и погладил ее по бедру. Алисия повернулась и одарила его знакомой полуулыбкой: «Я тоже люблю тебя, дорогой».

Внимание Френка снова обращено на пустую автостраду. Огромный двигатель пел привычную песню. Наружный термометр показывал 40 градусов и ртутный столбик продолжал ползти вверх. Других машин в это утро не было видно. Они не встретили даже ни одного трейлера.

— Ничего не вышло! Она оглянулась:

— Ты имеешь в виду детей? Их нельзя винить. Они бы предпочли лежать возле бассейна. В их возрасте это естественно.

Дети любили Вегас. Венди была уже достаточно взрослой, чтобы испытывать удовольствие от встреч с молодыми людьми у бассейна или в казино. Стивен тоже любил бассейн, кроме того, увлекался видеоиграми, не говоря о еде. Когда дети были заняты, Алисия проводила дни, поглощая солнце. Тем временем Френк отдыхал от дел. По вечерам он и Алисия посещали шоу или проводили время за рулеткой. В это время дети смотрели фильмы по телевизору.

А теперь Стивен постоянно хныкал, Венди сидела с отрешенным видом, пребывая в нирване, вызванной тяжелым металлом, и все это было по его вине. Раз в жизни он решил провести отпуск иначе, чем всегда. Он надеялся доставить всем удовольствие, а результатом поездки оказалось разочарование и отчуждение. Может быть, ему следовало позволить наполнить кладовку дома на колесах доверху любимыми лакомствами Стивена: это, по крайней мере, избавило бы их от постоянного нытья мальчишки с тех пор, как они покинули Сан-Бернардино. Венди не хныкала, она просто не замечала его, как не замечала исчезающий ландшафт за окнами. Она с упорством музыкального автомата вставляла и вынимала кассеты. И Френк больше не пытался привлечь ее внимание к красотам за окном. С большим успехом он мог бы обратиться к камню.