Непослушная игрушка - Воронков Николай (читаемые книги читать TXT) 📗

Николай Воронков

Непослушная игрушка

Часть первая

Дорога в неизвестность

Неладное началось утром. Проснулся я как обычно, по будильнику – день ведь рабочий. Но перед зеркалом в ванной вместо привычного «Жиллет» с тремя лезвиями в стаканчике стоял обычный одноразовый станочек. С недоумением несколько минут рассматривал его. Разумного объяснения не было. Вчера я не пил, на провалы в памяти до сих пор не жаловался. Но на работу идти надо, поэтому поскребся тем, что было. Следующий удар настиг меня, когда я подошел к автостоянке. На обычном месте вместо моей новенькой красавицы «ауди» стояла двадцать первая «Волга», как две капли воды похожая на мою собственную, которую я продал лет пять назад. Внутри все оборвалось, хотелось махать руками и вопить, материть всех подряд, но я сдержался. Надо вызывать милицию, что-то делать. На всякий случай обошел машину несколько раз. Вот скоты! Мало того что подсунули «Волгу», так они еще и мои старые номера навесили! Это что, тот мужик, которому я продал машину, решил так пошутить? Угнал мою «ауди», а эту вернул?! Зачем такие сложности? Я ведь его даже не знаю. Или чтобы обиднее было? Ну я ему сейчас все выскажу… Полез в карман за сотовым, но… в кармане было пусто. Что за черт? Пришлось тащиться к охраннику стоянки и вызывать милицию по обычному телефону. Менты, других слов нет, приехали только через час. Внимательно выслушали, но первым делом наехали на меня. Разглядывая с нехорошим прищуром, начали разговор с совершенно несущественного (на мой взгляд). Есть ли у меня гараж, почему я не ставлю машину туда, почему не пользуюсь платной стоянкой. И все это с такими интонациями, словно именно я и есть самый главный преступник в этом деле. Заметив, что я начинаю заводиться уже от их тупости и нежелания работать, все же соизволили взять документы на машину, потом начали обследовать «подменыша». Неожиданно старший, читавший талон регистрации, начал багроветь. Подошел к автомобилю, заглянул под капот, потом швырнул документы на крышу машины и начал меня материть за какую-то «идиотскую шутку». Пока я пытался понять, что происходит, все сели в милицейский бобик и укатили. Я и раньше был не очень высокого мнения о милиции, а теперь и вовсе всякое уважение пропало. Вместо того чтобы расследовать воровство и защищать честного гражданина, они его (честного гражданина) матерят! Правда, непонятно, с чего они вдруг взбесились? Вроде приехали с неохотой, но за дело все-таки взялись. Так что случилось? Настороженно поднял документы, начал читать и похолодел. Документы были мои, родные, но на «Волгу»! И ключи на брелке были родные. На всякий случай сверил номера и окончательно перестал понимать происходящее. Все родное! Что происходит? Угнать «ауди» мог любой спец, «Волгу» мог вернуть новый владелец. Но номера, регистрационное удостоверение! Значит, здесь замешаны и гаишники? Скорее всего, и ПТС подменили, обреченно подумал я. Против мафии не попрешь… Звякнув на работу, что сегодня не выйду, остаток дня провел наедине с бутылкой, рассуждая сам с собой, куда катится наша страна.

Следующее утро было тяжелым, голова соображала, но очень замедленно. И я почти не удивился, обнаружив перед зеркалом станочек для бритья с ржавым лезвием «Балтика». А вот на автостоянке меня ждал новый сюрприз – вместо «Волги» стоял «запорожец», от которого я избавился лет пятнадцать назад. Причем выглядел он чистеньким и ухоженным. На этот раз милицию вызывать не стал. Просто сверил номера по документам – все сходится. Звонить на работу тоже не стал – нет смысла. Если уж за меня вплотную взялась мафия или кто там еще, то жить мне осталось совсем немного. Скорее всего, шлепнут или вот такими мерами постараются довести до психушки. Непонятно только, что они с меня могут поиметь? «Ауди» они уже угнали, квартира у меня – однокомнатная хрущевка. Или мне кто-то оставил богатое наследство, о котором я пока не знаю? Но просто так я им не дамся! Нужно только быть в местах, где много людей. Это тоже не гарантия, но я сейчас просто не мог сидеть на месте в одиночку.

Больше всего народу должно быть в новом районе, куда постепенно смещался центр города. Быстренько собрался, выскочил на улицу, завернул за угол дома и… Нового района не было! Его не разбомбили и не снесли, его просто не было. На месте микрорайона стоял лес, каким я его увидел двадцать лет назад, когда переехал в этот город. На всякий случай потрогав лоб, отправился в старый центр. Он тоже выглядел как двадцать лет назад. Людей немного, а одеты они были как для съемки фильма о восьмидесятых. На меня косились, будто это я был одет неправильно, а не они. Дурацкая ситуация, но постепенно в голове начала складываться версия, хоть немного объясняющая происходящее. Если верить фантастическим романам и учитывать специфику родного предприятия, то самое простое объяснение – наши чего-то не предусмотрели при очередном эксперименте, и образовался провал во времени. Но почему провалился только я? Я ведь дома спал! От всех лабораторий – несколько километров. И вообще, что мне теперь делать? При нашем режиме секретности может оказаться, что меня и в списках допущенных на территорию города еще нет. А в восьмидесятые это могло быть весьма чревато… Домой я пробирался уже как настоящий шпион – опустив глаза и по задворкам. Хорошо хоть водка у меня в запасе была, и вечер я провел относительно спокойно, старательно накачивая себя водкой.

Все планы, которые я строил вечером на пьяную голову, утром оказались бессмысленными. Я проснулся в лесу! Лес у нас хороший, настоящая тайга. И оказаться в ней, не имея понятия о том, где ты находишься, может показаться нормальным только какому-нибудь спецназовцу. А для меня, городского жителя, равносильно смертному приговору. Поднимающуюся панику приглушил громкий мат, раздавшийся где-то невдалеке. Не разбирая дороги, бросился в ту сторону. Вывалился из кустов и уперся в… автомат. На поляне находился десяток изможденных людей в грязных замусоленных ватниках и пара солдат с автоматами. Зэки и охрана, невольно подумал я. Мне тут же скрутили руки и куда-то поволокли. Насколько я помню, наш город начинали строить зэки лет шестьдесят назад. Неужели меня так далеко забросило? Уже не удивляясь, смотрел на автоматы ППШ, старую форму солдат, бараки и колючую проволоку вокруг лагеря, куда меня привели. Потом, как водится, меня допрашивал офицер НКВД. Понимая, что правду из меня все равно выбьют, и не настоящую, а ту, которая будет нужна, сразу стал каяться. Что, мол, английский шпион, заброшен узнать координаты нового секретного завода. Офицер только успевал записывать. Потом усмехнулся:

– Если и дальше будешь так «петь», может, и отвертишься от «вышки».

Меня отвели в камеру. Ворочаясь на голых досках, прикидывал, что я буду говорить дальше. Но и это не понадобилось. Утром я снова проснулся в лесу, но никого рядом не было. Похоже, я продолжал проваливаться во времени. У, долбаные ученые, выдумают всякую хрень, а простой человек расхлебывает. Но надо срочно убираться отсюда, если не хочу проснуться в пасти какого-нибудь динозавра. Прикинув, в какой стороне должен находиться областной центр, отправился в путь. Удалось даже найти дорогу, но с каждым днем она становилась все хуже, как будто я не к центру области шел, а, наоборот, в глубь леса.

Когда я добрался, по моим прикидкам, до нашей местной столицы, то обнаружил там только небольшую деревню. Дворов сто, не больше. И это вместо города-миллионника!

Последние дни я голодал, с трудом находя грибы и ягоды. Силы у меня кончились, я привалился к ближайшему забору и отключился. Следующее утро встретил уже равнодушно – опять на пустом месте. Стало понятно, что сбежать из провала не получилось. И когда на меня поскакала группа всадников на низкорослых лошадках, бежать даже не попытался. Монголы так монголы, какая мне теперь разница? Если смогу дожить до утра, то и их, скорее всего, уже не будет. Один уже замахнулся на меня саблей, как вдруг все вокруг замерло и подернулось дымкой. Будто из ниоткуда возникло трое человек, подошли ко мне, оглядели, а потом стали разговаривать, больше не обращая на меня внимания. Все лысые, в каких-то странных одеждах. Старший лет под пятьдесят, остальные лет по тридцать.