Три легенды - Кликин Михаил Геннадьевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗

Михаил Кликин

Три легенды

* * *

Бывает – в темную ночь большая серая птица сядет на крышу дома, хрипло рассмеется, словно человек, прорычит медведем, пролает дикой собакой. Криками своими разбудит хозяина, и он откроет глаза, посмотрит на свою жену, спящую рядом, испуганно прошепчет молитву, торопливо отгородится от зла оберегающим жестом…

Бывает – ущербная луна заглянет в незанавешенное окошко, прольет свой мертвенный свет на беременную женщину, посеребрит ей лицо, выседит волосы. Холодное лунное сияние заползет украдкой, вместе с дыханием, в горло, выстудит утробу…

Бывает – недобрый человек посмотрит искоса черным глазом, плюнет на тень, придавит ногой…

И тогда рождается мальчик, глаза которого искрятся позолотой. Мальчик, на руках у которого нет ногтей.

Сын не своих родителей…

Уже через две недели он скажет первое слово. Через месяц – разучится плакать. Через два месяца он будет ходить.

А когда ему исполнится полгода, за ним придут.

Они войдут без стука – три человека в глухих черных плащах – не сказав ни слова, возьмут ребенка и удалятся. Исчезнут бесследно. Навсегда.

Никто не знает, кто эти трое. Никто не видел их лиц. Никто никогда не преграждал им дорогу…

Так было всегда. Мальчик с золотыми глазами – больше чем человек. Он – Прирожденный…

Черный ночной лес дышал гнилью. С болот поднимались светящиеся клубы зловонных испарений, они колыхались в воздухе, растекались по земле, тянули свои тусклые щупальца во все стороны. То и дело над топью вспыхивали сине-зеленые огоньки, раскачивались, словно танцуя в смердящем густом мареве, поднимались выше и выше. И медленно угасали…

По лесной дороге двигались два всадника. На обоих были одинаковые доспехи и плащи. У каждого на поясе висел полутороручный меч, а к седлу был приторочен взведенный боевой арбалет. Всадники негромко разговаривали и совсем не обращали внимания на жуткие призрачные тени, поднимающиеся с болот.

– Единственная настоящая сила в мире – это Прирожденные, – сказал тот, что был повыше и постарше. – Никто не сравнится с нами, даже маги не имеют той мощи, что есть у нас.

– Почему? – спросил молодой. Еще совсем недавно он был учеником и не успел отвыкнуть от привычки задавать вопросы. Впрочем, ученичество его еще не закончилось…

– Маги вынуждены подчиняться определенным правилам. Нас же не ограничивает ничто. Мы сами устанавливаем себя правила… Кроме того, маги обычно разобщены, они одиночки…

– Мы тоже.

– Ты не прав. У нас есть Орден… Он редко призывает нас, обычно мы предоставлены сами себе, но ты должен помнить – все, что ты делаешь, ты делаешь для Ордена и ради него… Более того – твои поступки – поступки Ордена. Каждое твое действие, пусть самое ничтожное, случайное – действие Ордена…

– Все это слишком сложно для меня.

– Ничего. Со временем разберешься. Ты все еще ученик. Послушник.

– Жду не дождусь… А когда завершиться Послушание? И что я должен сделать для этого?

– Все узнаешь… Не спеши…

В Черных Горах, среди скал и ущелий, на дне узкой лощины спряталось небольшое селение. Здесь никогда не появлялся обычный человек. Все жители этого селения – золотоглазые Прирожденные. Наставники и Послушники. Учителя и Ученики.

Сколько еще таких селений в мире, знают немногие. Большинству известно лишь одно – Орден велик и вездесущ.

– А как закончилось твое Послушание, Лигхт? Расскажи мне.

– Ты не должен об этом спрашивать, Дирт, – недовольно отозвался старший всадник.

– Почему?

– Каждый ищет свою дорогу и не может идти протоптанными путями.

– А если я не найду свой путь?

– Так не бывает. Ученичество всегда заканчивается. Это лишь вопрос времени.

– Мне надоело быть Учеником.

– А мне надоело быть Наставником.

– Так подскажи, что мне сделать? Я должен совершить какой-то подвиг? Кого-нибудь убить? Кого-то спасти?

– Ты задаешь много вопросов, но только лишь спрашивая, ничему не научишься. Надо уметь слушать.

– Слушать… – пробормотал молодой Дирт. – Что от тебя можно услышать?

До трех лет дети учатся все вместе. Им еще не дают в руки оружие, даже учебное, даже игрушечное. Их учат правильно стоять, правильно двигаться, правильно смотреть и слушать. Их учат дышать и кричать. Их учат молчать и терпеть.

Это скучно…

Когда ребенку исполняется три года, он получает свое первое оружие – боевой кинжал, легкий, простой, но бритвенно острый. На рукояти вырезано слово. Это имя кинжала. Когда мальчик напитает лезвие своей кровью, это имя перейдет и к нему. Теперь они неразлучны – человек и его кинжал. Кинжал и его человек…

После того, как ребенок обретет имя, он становится Послушником. У него появляется Наставник. Два года Наставник учит своего подопечного работать с кинжалом. Два года – это минимум, необходимый для того, чтобы почувствовать оружие…

В пять лет мальчик получает коня.

В шесть – сбрую.

В семь – седло.

Когда мальчику исполняется восемь, Наставник вручает ему меч. Небольшой, скромный, дешевый. Ученический. Четыре года надо, чтобы усвоить основные приемы фехтования. Еще два года уходит на то, чтобы научиться драться без приемов.

Где-то к пятнадцати годам Послушник голыми руками ломает исщербленый старый клинок. Это значит, что теперь он способен справиться с настоящим боевым мечом.

Примерно год Наставник выбирает оружие для своего ученика. Тут нельзя ошибиться, потому что этот выбор на всю жизнь. Кому-то нужен двуручный гигант, кто-то предпочитает пару стремительных коротких клинков…

В шестнадцать лет они встречают друг друга – воин и его меч. Подросток в первый раз касается рукояти и уже не хочет ее выпускать.

Когда Послушнику исполняется восемнадцать, ему завязывают глаза и выводят в мир. Дорога в селение, где прошло его детство, теперь закрыта. Он сможет туда вернуться, лишь когда получит право называться Наставником. Но на это уйдет много лет. Пока же он, странствуя со своим учителем, должен завершить Послушание.

Как?..

– Странное место, – сказал Дирт.

– Всего лишь болото, – откликнулся Лигхт.

– Эти огни…

– Болотный газ.

– Тени…

– Туман…

– Как думаешь, здесь может водиться нежить?

– Здесь можно встретить все, что угодно.

– Ты меня успокоил, Наставник.

– Будь внимательней, Послушник…

Какое-то время всадники ехали, храня молчание. Черный лес тоже безмолвствовал. Только со стороны болота иногда доносилось странное вязкое плюханье, словно кто-то кидал в трясину тяжелые булыжники.

– Что это, как думаешь? – спросил Дирт.

– Откуда я знаю? – сказал Лигхт, пожав плечами.

Дирт зевнул. Осведомился:

– Скоро привал?

– Неужели ты хочешь остановиться прямо здесь?

– Нет. Но я порядком устал.

– Еще бы. Второй день в седле.

– И вторую ночь.

– Ничего. Вот выберемся из леса, там отдохнем.

– И когда это будет?

– Не знаю…

Дирт привстал в стременах, вытянул шею, пытаясь что-то рассмотреть в колыхании испарений. Лошадь под ним негромко фыркнула.

– И все же, что это за звуки?

– Болотарь.

– Что?

– Не что, а кто… Хозяин болота. Следит за нами. Идет по трясине, шлепает.

– Шутишь?

– Может быть… А может и нет…

– Шутишь! – решил Дирт и, вроде бы, успокоился, расслабился. Лигхт, напротив, подобрался, поправил меч, внутренней стороной бедра коснулся заряженного арбалета, проверяя, на месте ли он, не съехал ли куда в сторону. Сказал негромко:

– Будь внимательней.

– Что?

– Пока не знаю.

– Эти звуки?

– Нет.

– А что тогда?

– Там впереди. Видишь?

Дирт всмотрелся во мрак. Проговорил медленно, неуверенно: