Украденная магия - Гребенщикова Ольга Александровна (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Гребенщикова Ольга Александровна

Украденная магия

Гребенщикова Ольга Александровна

Украденная магия

УКРАДЕННАЯ МАГИЯ

Пролог

Где-то, когда-то

Это случилось в мире, которого больше нет.

Но прежде, чем кануть в бездну, он достиг могущества, какого прежде не знала Вселенная. Всем живущим в те благословенные времена хватало и богатства, и утонченных знаний, и зрелищ вместе с хлебом на любой вкус. По крайней мере, так гласит легенда.

Магия и наука состязались между собой, чтобы сделать жизнь правителей и подданных еще прекрасней. Злые языки утверждали, что где-то за морями на благо великой цивилизации трудились еще и рабы, но кого это волнует, если мир вокруг совершенен?

Было лишь одно место в этом мире, куда не смели ступить его счастливые обитатели. На острове, затерянном в океане, возвышалась Запретная гора, о которой ходили разные слухи. О несметных сокровищах, скрытых в ее недрах, о древнем волшебстве, недоступном простым смертным, и о верной гибели, ждущей каждого, кто осмелился ступить на остров. Говорили также, что тот, кто дерзнет завладеть силой Запретной горы, обретет власть для исполнения любых желаний.

Много лет самые лучшие маги искали способ добраться до острова, пока однажды не решили, что теперь у них хватит на это сил. Они сумели разрушить незримую преграду, и первыми шагнули на клочок неведомой земли. Но когда они поняли, чего достигли, то склонились в благоговении перед непостижимым чудом. Над Запретной горой как будто сплетались в едином потоке все волшебные силы мира, и невозможное становилось возможным.

Первопроходцы лишь хотели разгадать тайну, однако простые смертные, привыкшие получать всё, о чем только можно мечтать, рассудили иначе: источник исполнения желаний должен работать для них. Целые груды бумаг, скромных просьб и наглых требований теперь свозились на остров, где маги посговорчивее тех, первых, за условленную плату делали заветные желания реальностью. И мечты сбывались, сбывались, сбывались…

Когда источник внезапно иссяк, возмущению обитателей древнего мира не было предела. И тогда они взялись за дело иначе. Из недр Запретной горы, богатой невиданными рудами, покатились вагонетки – хоть по ценному камешку, да растащить бесполезную гору, отомстив жадному острову за обман. Без драки не обошлось и тут – люди оказались проворней эльфов, у кентавров была больше грузоподъемность, а феи вообще не могли поднять ничего тяжелее букета цветов. Назревала большая драка, но внезапно разразилась настоящая катастрофа.

Что-то разрушилось в мироздании вслед за разграблением Запретной горы, и прежняя реальность исчезла, разделившись на множество своих подобий. В одних мирах обитатели потеряли способность к магии, в других не осталось эльфов с феями, в третьих не из чего стало делать керосин.

Океан поглотил остров, на его месте остался лишь мелкий мусор, качающийся на волнах. Это плавали миллионы записок с несбывшимися желаниями. Разумным существам осталась память о потерянном, и никакой надежды на возвращение к былому могуществу.

Но историю, как водится, пишет уцелевший. Обитатели новых миров, кое-как смирившись с потерей, не признали своей вины. И пошла гулять по бесчисленным Вселенным сказка о злобных силах мифической горы, вырвавшихся на волю исключительно по собственному коварству. На бессловесный камень свалили вселенскую катастрофу, разлуку с близкими, да и просто унылую серость бытия, вызываемую отсутствием эльфов, фей или керосина.

Правда о случившемся сгинула во мраке тысячелетий. Новое мироустройство назвали единственно верным и вообще возможным. Сменялись эпохи, не прибавляя осмотрительности народам, населявшим разделенные миры, и вот однажды…

Глава 1

Розыск пропавших без вести

Был обычный серый питерский вечер,

с небольшим, правда, уточнением – дело происходило не в Питере…

Д. Пучков Goblin, "Братва и кольцо".

У каждого города множество лиц, и в этом каменные джунгли, населенные людьми, схожи со своими обитателями. Лицо для гостей, лицо для врагов, для близких и посторонних, для равнодушных и для тех, кто желает докопаться до всего на свете.

Как только не называли многоликий Петербург. Холодный, ослепительный, надменный или, наоборот, простой и душевный. И еще непременно – таинственный. Но до какой степени таинственный, знали немногие. Тайна манила, отражалась в темной воде каналов, подмигивала бликами света в гулкой темноте под мостами, особенно в начале лета, когда наступало

особенное время

. Время, когда становились зыбкими, почти незаметными не только границы ночи и дня.

В такие дни люди, наделенные особым даром, чувствовали – привычный мир будто подергивается пеленой, еще один шаг, и под ногами окажется не привычный асфальт, а… Кто его знает, что там окажется. Может, проспект, полный нарядной публики, ожидающей приезда царя-освободителя. Или серый тротуар времен первых пятилеток. А то и вовсе, шагнув в неведомое, сходу вляпаешься в продукт жизнедеятельности какого-нибудь странного зверя крупной породы. И никогда не узнаешь, где на самом деле обитал тот зверь. Одно слово – романтика.

Впрочем, кое-кто отлично знал, что творится по ту сторону невидимой завесы. Например, Анастасия Соколова, девушка двадцати четырех лет, что шагала в эту минуту по набережной вдоль канала Грибоедова. И хоть на первый взгляд никто не заподозрил бы в ней ничего особенного, кроме приятной стройности и миловидности, она знала многое, что другим казалось лишь игрой воображения, взбудораженного белыми ночами.

Но пока до ночи было далеко. Солнце висело над крышами, в золотистых потоках света кружил тополиный пух. На набережной, всегда немноголюдной, сейчас и вовсе не было ни души.

Посвященная в тайну жила на открытке. В том смысле, что место у мостика с каменными львами, рядом с которым стоял ее дом, обожали фотографы всех мастей, многократно запечатлевая его в разных видах и ракурсах. Но что ждет простодушных гостей, шагнувших из света в темную дверь парадной, на открытках обычно не изображали.

С лестницы доносились шорохи и бормотание. Девушка насторожилась. На площадке между этажами лежал сосед Федор, еще не старый, но потрепанный непутевой жизнью мужик, снова изгнанный женой на лестницу за возвращение домой на четвереньках.

Услышав шаги, Федор, не вставая с пола, перегородил проход. Он часто так делал – поджидал проходивших женщин и ложился поперек дороги, а потом долго и нудно торговался "за пропустить". У него это называлось "играть в шлагбаум" или "в таможню". Самые нетерпеливые гражданки препятствие перепрыгивали, что радовало "таможенника" неимоверно. Хотя за это развлечение он не раз бывал бит мужьями и прочими близкими родственниками "контрабандисток".