Целый осколок (СИ) - Ясный Дмитрий (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt, fb2) 📗

Целый осколок. Книга первая

(или маленькая первая книга)

От автора

Темное фентези с элементами Вселенной Warhammer 40,000 и Вселенной Звездных Войн. Псевдосреднековье. Не стандартное попаданство. Квестовая линейность сюжета. Сцены насилия. Цинизм. И разная-другая гадость, но в меру и без откровенной «чернухи». И все же гуманистам, моралистам, беременным женщинам и идеалистам данный текст читать строго воспрещается. Текст без взрывающей мозг идеи и вычурных поворотов сюжета.

«Книга для чтения на один вечер».

Но я очень надеюсь, что книга Вам понравиться, и вы проведете этот вечер с удовольствием.

P. S. В «тесте» использованы «изобретенные» слова и выражения, в чем автор сам признается, искренне раскаивается и просит его «понять и простить». Буква «К» в слове «тесто» пропущена сознательно.

Глава 1

Треснувший колокол, первая встреча с ГГ, чернила, много чтения официальных документов, бумажная пыль и очень много вопросов без ответов.

На кампаниле собора Сан-Марино города Нуэлл вечером прошлого дня треснул колокол. Треснул он как-то хитро, без четко видимой змеящейся трещины на массивном бронзовом теле или с грохотом падения отвалившегося куска. Ранним утром пастор собора вместе с викарием, шумно отдуваясь и пыхтя, с трудом поднялись наверх башни кампанилы. Самостоятельно преодолели все четыре яруса башни, правда справлялись они с подъемом тяжко и с длительными остановками.

Шли еле слышно шелестя шелками сутан и громко стуча при подъеме медными оковками посохов по деревянным ступеням. Потом, там, наверху, они долго-долго смотрели на треснувший колокол, протирали раскрасневшиеся потные лица платками, перебирали янтарные бусины четок и хмуро переглядывались с друг другом. После переглядываний, только вдвоем, без свиты, они обошли колокол по кругу с нескрываемым опаской косясь вниз и крепко держась за дубовые перила. Их величавое шествие заставило субдиакона, аколитов, чтецов и прочий клир терпеливо тесниться на узкой площадке верхнего яруса и пролете лестницы.

Обошли, вернулись на место с которого начали, вновь переглянулись. И с горестными вздохами раскрыли молитвенники. Шустрый носатый остиарий уже обмахнул пыльные половицы пола неведомо откуда добытыми пучком веток и тряпкой. Святые отцы еще раз вздохнули и заботливо придерживаемые под руки, опустились на колени. Молиться.

Начали для разогрева с Pater noster, затем громко прочли Sub tuum præsidium — под твою защиту прибегаем, и в завершении с чувством и очень воодушевлено затянули Oratio ante initium aliquod bonum opere — перед началом доброго дела. Затем плавно и без всякой связи перейдя к Benedicite Dominum — Благословите Господа. Клир чутко ловил ноты и органично вплетал в вязь голосов святых отцов басы субдиакона с остиарием. Теноры алколитов и пару козлячьих фальцетов чтецов в общую ораторию.

Голоса священников вначале чуть охриплые и одышливые, постепенно набрали силу и к концу незапланированной литургии уносились к небу раскатами грома, заставляя добрых горожан опускаться на колени на брусчатку мостовой, деревянные плахи перед входом в дома или прямо в подтаявший снег и весеннюю грязь. Замирать на мгновенье, вслушиваться трепетно и истово осенять себя знаком святого Бесконечного Круга. Они задирали просветленные лица вверх, к Небесному престолу и глаза их сияли светом веры.

Им всем казалось, что это ангелы Господни возносят голоса свои к стопам Его. Голоса чистые правдой и полные верой. И небо было тоже неимоверно чистым и наполнено светом солнца, словно доброе светило нарочно задержалось на небосклоне, озаряя своими лучами город, стены города, глиняную черепицу крыш домов, высокие острые шпили ратуши, соборов и дворца Наместника.

Но молитвы не помогли, и местный мерзавец звонарь с утра упрямо тянул за веревку раскачивая колокол и заставляя его издавать все те же гнусные и дребезжащие звуки, что неслись с башни кампанилы прошлым вечером. За ангельский хор эту гадостную какофонию не принял бы даже кантонский козалюб-пикинер, упившийся крепленным вином до полного изумления. Выходит, так, что в представительство Ордо Механикус, к молчаливым суровым технобратьям, святые отцы так никого и не отправили.

Леонардо Мауриччи де ла Маттэо де Франко Раннийский несколько секунд вслушивался в эти ужасные звуки, потом с треском свел вместе створки раскрытого окна, сделал несколько шагов влево вдоль стены кабинета и с силой захлопнул второе окно. Жалобно дзинькнули вставленные в свинцовый переплет рамы окна многочисленные цветные стекляшки. Но лучше в духоте, чем слышать это!

Леонард вскинул руки над головой и потянулся всем телом вверх, к сводчатому потолку, к темным балкам перекрытий. Резко бросил руки вниз, громко стукнув подкованными каблуками кавалерийских сапог по плахам пола, резко опускаясь на пятки. Несколько раз плавно и сильно повел плечами, качнул головой из стороны в сторону, разминая закостеневшую от одного положения шею. Плавным, мягким движением развернулся к огромному, в полтора человеческих роста зеркалу в строгой серебряной оправе. Всмотрелся, осмотрелся, дружески подмигнул своему зеркальному двойнику.

А что, он несомненно хорош! Красив. Высок и строен. Силен и… И умен! Как говорил гость отца из Серверных лесов — все эти… гм-м… как там их? А! Все угодья в нем! И еще он молод!

А плечевые накладки на его куртке делают плечи еще шире и мужественнее. Высокий строгий воротник твердо подпирает подбородок, заставляя взгляд пронзительно голубых глаз становиться строгим и надменным. Даже немного суровым и малую часть угрожающим.

Его отражение в зеркале еще более свело брови вместе и грозно нахмурилось. На лице Леонардо возникло выражение совсем уж строгое и совершенно непримиримое. Да уж… С таким лицом и таким взглядом и Мастера Слова исследуемым не надо и так будут говорить, говорить и говорить. Не остановишь.

Самодовольно улыбаясь он тщательно поправил ухоженными пальцами чуть перекосившуюся на груди цепь с золотой Печатью Вопроса. На отполированных маникюристом ногтях блеснул холодом льда бесцветный лак. Пирамидальный алмаз перстня на левом безымянном пальце возмущенно возмутился, возревновал к блеску ногтей и пустил вокруг себя злые искры.

Леонардо ладонями разгладил чуть смявшуюся ткань бархатной куртки с золотым шитьем по рукавам и длинным обшлагами. С трудом поддел большие пальцы под прекрасно выделанную кожу широкого ремня пышных штанов-фарртоли. Прошелся по талии, расправляя образовавшиеся складки нижней шелковой рубахи. Никакие кружева на воротнике и рукавах куртки он не носил. Брезговал он и новомодными пуговицами из горного хрусталя или с жемчуга. Взамен «стекляшкам» на его куртке красовались стальные пуговицы фиолетового отлива из данатаской оружейной стали. Тот, у кого пуговицы из стали, что повесу равна золоту, не будет унижать себя горными осколками и морскими песчинками. И человеку понимающему, одного взгляда на его пуговицы вполне достаточно для одобрительного кивка и хмыканья. Ну и примерной оценки его наряда. Высокой оценки.

Он вновь коснулся ухоженными кончиками пальцев Печати. Всего лишь золотая Печать. Пока лишь золотая! И, возможно, пока лишь Печать, не инсигния. А вот чтобы изменить это и заменить, ему нужно….

Леонардо коротко вздохнул и с нескрываемой ненавистью покосился в сторону письменного стола. Дубового и массивного. Неимоверно раздражающего своими грубыми линиями и отсутствием какой-либо резьбы, виньеток или хоть каких-нибудь убогих завитушек, вышедших из-под острого резца мастера. Чистая и незамутненная ничем улитарность и кондовость. Даже сукно на столешнице грубое и темное, мрачного болотистого оттенка. И в многочисленных чернильных пятнах. Неопрятных, расплывшихся, побуревших от времени грязных пятнах! Какая же все-таки мерзость, этот стол, возьми его эльдары!