Остров Серых Волков (ЛП) - Нейткотт Трейси (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗

Трейси Нейткотт

Остров серых волков

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: Gray Wolf Island

Автор: Трейси Нейткотт / Tracey Neithercott

Перевод: Nastya873, catline, Lina_21, ironclad,

Jasmine, NE_malina, Nina_Louise

Редактор: Евгения Волкова

ПРОЛОГ: РУБИ

Не секрет, что кто-то должен умереть.

В Уайлдвелле, где мало чем заняться, кроме как глазеть на океан и предаваться думам о глубокой дыре, не бывает секретов. Проклятие Острова Серых Волков даже не пытаются скрывать. Если ты знаешь о восьмидневном дожде каждое лето, благодаря которому распускаются цветы на древнем дереве в центре города, то знаешь и о проклятье Острова Серых Волков и дыре в земле, требовавшей три жизни, прежде чем дать нам что-либо взамен.

Моя сестра находит это невероятно очаровательным — так же, как она считает очаровательным все, что касается смерти, с момента ее диагноза. Она облизывает потрескавшиеся губы, и когда она говорит, ее голос скрипучий ото сна и болезни.

— Убийство.

Я открываю шторы, чтобы утреннее солнце могло согреть ее лицо. Прохладный ветерок пробирается сквозь открытое окно и колышет то, что осталось от каштановых волос Сейди.

Убрав прядь волос ей за ухо, я говорю:

— Ты глупая.

Она поворачивается на бок, притягивая мою руку к своему животу. Ее кожа выглядит бледной на фоне разноцветных подушек и моей загорелой руки.

— Я чувствую его, Руби. Словно он зовет меня.

То же самое говорили люди, приезжая в Уайлдвелл в его золотые дни, когда Остров Серых Волков ещё никому не принадлежал, и любой с толикой любопытства мог нанять лодку и попытать счастья в бесконечно глубоком провале, по легенде обещающим сокровище. Но проходили десятилетия, превращаясь в столетия, и никто так и не нашел дна той дыры. В наши дни владеющая островом корпорация уже давно забросила попытки отыскать там золото, и только истинные искатели, вроде моей сестры, верят, что кто-то когда-нибудь разгадает загадку.

Я думаю, смерть зовет Сейди, но с островом легче смириться.

— Скажи ему позвать попозже. Тебе нужно еще вздремнуть.

Её лёгкие хрипят, когда она измученно вздыхает. Прерывисто дыша, она опускает ресницы. За её окном трава уступает место песку и прибою. Я смотрю на горизонт, пока глаза не начинает жечь, затем опускаю голову на подушку. Худенькое тело Сейди дрожит, я придвигаюсь поближе к ней, чтобы поделиться своим теплом.

Моя мать говорит, что мы и утробу покинули так же — мое длинное тело, обвившееся вокруг моего крохотного близнеца, словно если бы я держала ее достаточно крепко, она навсегда осталась бы у меня под боком. Мало что изменилось за прошедшие шестнадцать лет. Вот Сейди, а вот я, прилипшая к ней, словно жвачка к подошве ботинка. И не важно, что мы близнецы или то, что я ее на целую голову выше. Она всегда была моей старшей сестрой. Я всегда буду смотреть на нее снизу вверх.

Пока это будет возможно.

Сейди прижимает палец к окну, в том месте, где море встречается с небом.

— Убийство, — шепчет она. — Это все, что осталось.

Она снова говорит о проклятии Острова Серых Волков. Пожизненное увлечение моей сестры сокровищами превратилось в одержимость, когда врачи отказались от ее лечения. Теперь, чем хуже она себя чувствует, тем отчаяннее ее поиски, словно тело может задержаться здесь ради сокровища, если она будет желать его достаточно сильно. Я использую покрывало, чтобы вытереть пот с ее холодного лба.

— Вероятно, там были сотни убийств. Люди обычно не прочь убить ради погребенных сокровищ.

Сейди бросает мне взгляд, которого я уже давно не видела, поскольку ей сложно изображать снисходительность.

— Суицид и несчастный случай, — хрипло говорит она. Я подношу чашку к ее губам. — Две смерти. Если бы их было три, если бы кого-то убили там, мы бы получили сокровище.

Может, там и было убийство. Может, нет. Это неважно, потому что легенда выдумана. Но я улыбаюсь и киваю, потому что Сейди нужно, чтобы это было правдой, нужно верить, что у нее есть шанс решить загадку до ее ухода.

— Хорошо, я буду искать убийство.

— А если заблудишься, попроси маму, хорошо?

— Как скажешь.

Долгое время Сейди не говорит. Она делает то же, что и всегда — смотрит на меня, не мигая. Будто она может заглянуть в мою голову. Я не знаю, что она там видит, но ее внимание переключается на окно, за которым сияет безоблачное светло-голубое небо.

— В этот год ты наконец-то будешь жить, Рубс.

— Молчи, Сейди. Просто молчи.

Сейди уверена, что ее смерть будет во благо моей общественной жизни. Но моя жизнь — это ее жизнь. Умрет она, умру и я.

— Пообещай мне кое-что, — просит Сейди, как всегда не обращая внимания на моё раздражение.

Я боюсь того, что она попросит меня сделать, и боюсь, что не скажу ей нет. Но она моя близняшка, поэтому я говорю:

— Все, что ты захочешь.

— Если ты даешь обещание, то должна его выполнить. Это мое смертное ложе, — говорит она с драматическим нажимом, которое использует с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы внятно изъясняться.

Мне не нужно знать, чего она хочет. Завтра у меня уже может не быть сестры, поэтому сегодня я сделаю все, что она попросит.

— Найди сокровище.

Я вздыхаю.

— Сейди.

— Руби, — ее руки обвивают мою, — у тебя может быть это удивительное приключение за нас двоих. Я хочу, чтобы ты сделала это для меня. Я хочу, чтобы у тебя было приключение, которого не будет у меня.

Я чувствую, что она мной манипулирует, но мне все равно.

— Ладно.

— Пообещай это, Руби.

— Обещаю, — говорю я. — Я найду твоё сокровище.

Это первая ложь, которую я говорю своей умирающей сестре, но она не будет последней.

Позднее этим же утром, когда добрые люди Уайлдвелла, включая моих родителей, в церкви, Сейди просит меня это сделать. Мы лежим, свернувшись калачиком на ее кровати, ее хрупкое тело укрыто тремя одеялами, и я перебираю ее волосы, как делала раньше, до того, как они стали выпадать.

Пальцами я касаюсь ее щеки… слишком бледной, липкой и неестественной.

Из моего крепко зажмуренного глаза сбегает слезинка, и я ее смахиваю. Движение пробуждает мою сестру, и она прижимается ближе. В последние два месяца даже в жару она всегда оставалась холодной, и ее ледяные пальцы гладили мою теплую кожу, умоляя остаться меня чуть дольше, остаться ночевать.

— Сыграй мне что-нибудь, Руби.

Нельзя сыграть на губной гармошке не дыша, а от одного взгляда на нее у меня сдавливает в груди.

— Ложись обратно в постель.

Пальцы Сейди поглаживают мой висок.

— Почему ты плачешь?

Я смотрю на мою сестру, на ее впалые щеки и тонкие волосы, на непокорные глаза, обещающие бороться, и говорю очередную ложь.

— Мне приснился день, когда убили бабочку.

— Почему она должна была умереть? — сипит Сэйди, делая глубокий вдох. Воздух пахнет соленым морем и туберозным лосьоном, которым я растерла ее сухие руки. Но она этого, конечно же, не чувствует. Сестра перестала различать запахи неделю назад.

— Она была прекрасна, — говорю я, и снова возвращаюсь в тот день четыре года назад. В моих мыслях бабочка — водоворот жёлтого и оранжевого. Моя память может быть скорее воображением, но когда я думаю о ней, когда я рассказываю историю, бабочка рыжевато-ржавая, словно бархатцы, с точечками белого и чёрного. В моем представлении, её крылышки разорваны, а тельце раздавлено, но, возможно, я тоже это придумала.

Хотя я помню и продолжение: темные волосы, нависшие над зелеными глазами, грубые мальчишеские пальцы, забирающие бабочку с моей ладони. Камень, удар.