Аратта. Книга 4. Песнь оборотня - - (книги полностью TXT) 📗

Мария Семёнова, Анна Гурова

Аратта. Книга 4

Песнь оборотня

Серия «Миры Марии Семёновой»

Серийное оформление и оформление обложки Сергея Шикина

Иллюстрация на обложке Сергея Григорьева

Карта выполнена Юлией Каташинской

© М. В. Семёнова, А. Е. Гурова, 2020

© Оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2020

Издательство АЗБУКА®

Пролог

Айха едет на юг

Айха терла маленькую косточку плоским камнем. Тот был покрыт мелкими, но все же хорошо заметными дырочками и быстро стирался. Зато кость становилась совсем ровной, белой и гладкой.

– Как звезды глядят с неба, – напевала девушка себе под нос, – так я гляжу на звезды… Жду, когда упадут, чтобы расшить ими одежду любимого…

Свадебная рубаха из шкуры белого оленя была почти готова. Айха шила ее уже очень долго, не спеша, но и не ленясь. Все должно быть сшито наилучшим образом, ведь это одежда к свадьбе – а до той уже не так долго осталось ждать. Скоро начнутся большие снегопады. Дорогу из полуденного края совсем занесет, и в земли мохначей будет не добраться до следующей весны. Так что Хаста, несомненно, вот-вот придет. Ведь он поклялся!

Обточив костяной кругляш так, чтобы тот стал плоским и совершенно круглым, Айха бронзовым граненым шилом из земель южан просверлила в нем отверстие и острым наконечником вычертила шестиконечный крест – знак солнца. Пусть добрый бог, которому служит ее Хаста, согревает и оберегает его от тьмы, ледяного ветра и мороза. Таких кругляшей-солнышек Айха выточила уже под сотню. И каждый новый, нашитый вокруг ворота и рукавов свадебной малицы, еще надежнее защищал того, кому она была предназначена. Продевая в отверстие костяной чешуйки тонкое сухожилие, девушка вновь запела:

– Как разукрасят твою рубашку знаки солнца – так будет сиять моя к тебе любовь! Как я крепко сшиваю жилами оленью кожу – так будет крепка твоя любовь ко мне!

По нижнему краю малица была обшита плашками из священного мамонтова бивня, призванными охранить от сглаза мужскую силу Хасты и даровать ему многочисленное потомство. Айха не пожалела драгоценной кости. Ведь ее нареченный, хоть и мудрец, каких свет не видывал, все же не могучий уроженец Ползучих гор, а слабосильный южанин. И как они, жители Аратты, только ходят на своих тонких ножках, – кажется, налетит ветер и унесет их! Айха, если бы пожелала, могла бы прихлопнуть Хасту даже не кулаком – ладонью. Но ей ничего такого вовсе не хотелось. Наоборот – мечтала, как станет всемерно оберегать любимого, чтобы в ее суровой земле он был здоров и счастлив. И остался бы с ней не на год, как обещал, а навсегда…

Девушка отложила шитье и залюбовалась делом своих рук. Теплая, добротная одежда, и такая красивая! Вот бы знать, какой свадебный дар принесет ей Хаста?

Айхе вспомнилось, как прошедшим летом, когда они только-только отправлялись в Затуманный край, молодой жрец просто так, по своей доброте и щедрости, начертил ей на руке обережный знак.

«Это „Ард“, первая, самая важная буква, запомни ее… Она означает чистое предвечное пламя, которое есть суть Исвархи и основа всего мира», – сказал он тогда. И Айха замерла, страшась его мудрости и восхищаясь ею.

Солнечный бог, которому служил Хаста, даровал ему дивное волшебство – отразить на тонкой скобленой коже душу любого существа. Будь то оберег – вместилище доброго аара, или нежный весенний цветок, какие распускаются в речных долинах, когда сходит долгий снег, или брат-мамонт, да такой похожий, что кажется, будто он вот-вот оживет и пойдет щипать траву.

Где он, ее нареченный? Отчего так долго не приходит? Неужели позабыл о ней?

Айха сердито мотнула головой, будто отгоняя мошку. Ядовитая мысль не в первый раз колола ей сердце. Нет, этого не может быть! Хаста клялся Солнцем. А когда шаман клянется, призывая в свидетели своих богов, он никогда не обманет. Да и не таков Хаста, чтобы обманывать… Наверняка что-то помешало ему…

Она обвела взглядом свадебную вежу, в которой находилась. Она сама ее сделала, обтянув основу из оленьих лопаток и мамонтовых бивней прочными шкурами; сама выложила священный круг очага и с той поры не давала угаснуть огню под сводом их с Хастой будущего зимнего дома.

Сородичи, впервые услышав, что она в самом деле, не в шутку, ожидает приезда рыжего шамана арьев, немало подивились, но промолчали. А между тем время шло. Снег вначале робко выпадал по ночам, изморозью покрывая пожухлые травы. И вот наконец, будто осмелев, начал валить не переставая, так что в двух шагах человека уже не было видно.

Утром, когда большой снегопад еще только начинался, в ее вежу заглянул дядя Умги, брат матери. Сердито сопя, оглядел ладное жилище. Айха надеялась, что он похвалит ее труд, но вид расшитой рубахи как будто еще сильнее разгневал родича.

– Уже и пояс чужаку сшила, – буркнул он, оглядываясь.

– И пояс, и рубаху, а как же, – гордо отозвалась его племянница.

– А оленя тебе кто добыл?

– Сама!

Умги заворчал от злости:

– Это он должен был принести тебе белого оленя!

– Но ведь его тут нет, а свадьбе скоро…

– Замуж тоже сама за себя будешь выходить?

Айха хмыкнула, взяла следующую костяшку и принялась тереть ее.

– Он не придет, – сказал умудренный годами мохнач. – Никто из солнечного племени не смог бы до нас добраться. А уж этот и подавно.

– Придет, – упрямо наклонив голову, возразила девушка. – Он обещал.

– Глупая! Что с того? Обещал – да и не пришел. Это же чужак.

Айха сделала вид, что не слышит. Дядя фыркнул, бросил кожаный полог и ушел. А девушка с еще большим рвением погрузилась в работу. Надо все приготовить к приходу суженого! Они в теплых землях ничего не знают о настоящих морозах. Откуда там взяться доброй одежде?

Тяжелый непроглядный снег валил стеной весь день. К вечеру снаружи немного прояснилось. Айха выглянула наружу, и что-то больно стиснуло ее сердце. Мир вокруг изменился. Теперь он принадлежал зимним аарам. Не осталось больше ни людских, ни звериных троп – все сменила безликая белая гладь. Еще день-два таких же метелей, и нельзя будет найти путь к югу даже вдоль реки…

Айха всхлипнула. Нестерпимое волнение охватило ее. Где Хаста? А если метель застигла его в пути? А если он ранен или попал в руки врагов?

Она вернулась в тепло, села у очага и уставилась в огонь, силясь увидеть в его пляшущих языках лицо нареченного. Но все впустую – все, что мог различить ее взгляд, было пламя да поднимающийся к отверстию в крыше дым.

– Что-то случилось, – прошептала Айха, на этот раз с полной уверенностью.

Она вытащила из-под вороха шкур обломанный кусок бивня. Когда-то он принадлежал одному из ее прародителей.

– Я не убивала тебя, – прошептала она, обращаясь к духу мамонта. – Я не ела тебя. Я не желала тебе зла. Я сказала тебе правду. Расскажи и ты мне все как есть…

Мохначка достала из поясной сумки пару рыжих волосков и привязала их к кости.

– Мать-Мамонтиха, – зашептала она, – только ты знаешь все! Тебе с высоты легко рассмотреть, что творится в самых дальних землях. Солнце ныне закатилось в твою небесную вежу, и ты, о Мать, не знаешь черноты долгой ночи. Скажи своей младшей дочери, где мой суженый! Скажи, что с ним! Скажи, когда его ждать!

С этими словами она сунула бивень в огонь и затаила дыхание. Вонь жженой кости черной дымкой потекла в небо, унося вопрос девушки. В глубокой тишине Айха почтительно ждала, пока Мать-Мамонтиха услышит вопрос и окинет своим всюду проникающим взором земные пределы.

Наконец послышался едва различимый треск. Айха палкой подцепила кость, столкнула ее с углей и жадно на нее уставилась. Кость с одного края почернела, но с другого осталась светлой.