Как песок сквозь пальцы (СИ) - "полевка" (читаем книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
Каждый день Райнер появлялся во дворце, чтобы узнать, когда можно будет взять образцы крови, но каждый раз жада расстроенно разводил руками. У эмира много своих дел, и он ОЧЕНЬ занят. После этого жада наслаждался беседой с умным собеседником, обладающим большим багажом знаний и жизненного опыта, а так же, великолепным чувством юмора. Профессор развлекал красивого омегу с лукавым взглядом историями из своей жизни, рассказывал о путешествиях, которые он совершал в молодости, о спасательных экспедициях, в которых участвовал в качестве врача. Кроме этого он рассказывал о своей научной работе. Жада очень внимательно его слушал, время от времени задавая толковые вопросы.
У жада тоже было чем поделиться с профессором. Он рассказывал ему о шур-шуре, о настойках, которые делали на его основе. О том, что качество настоек зависело от времени года, методов сбора и умерщвления насекомых. Например, если шур-шур, собранный весной живьем замочить в воде, то они становились белыми и желеобразными, а настойка станет не только афродизиаком, но и галлюциногеном. А если тех же жуков вначале умертвить, а потом залить водой, то настойка будет просто снотворной, с мягким успокаивающим действием, вызывающей приятный красивый сон. И то, что шур-шур летний и осенний очень отличаются друг от друга по своим свойствам. А зимой шур-шур вообще не имеет смысл настаивать, и он годится лишь, как обычная специя для еды.
Профессора подобная информация очень заинтересовала, и он долго уговаривал жада дать образцы чудодейственных настоек. Жада немного похлопал глазками, но потом сдался и принес несколько графинчиков. Их содержимое действительно отличалось и по внешнему виду, и по запаху, по консистенции. Потом разговор пошел о дозировках и побочных действиях, и профессор вдруг обнаружил в красивом омеге не только цепкий ум, но научный подход к делу. Райнер проникся к нему уважением, как к исследователю и экспериментатору. Но жада только рассмеялся в ответ. Он был рожден в гареме, и многие рецепты к нему перешли от родителей, некоторые он усовершенствовал сам. Некоторые побочные эффекты и дозировки выяснялись путем использования на себе или «подопытных друзьях».
О том, что во дворец каждый день приходит приезжий альфа, Айюб узнал совершенно случайно от Усамы, примерно через неделю после приезда профессора на планету. Усама спрашивал, надо ли, чтобы Айдана сопровождало четверо альф, если они сидят по несколько часов и рассуждают о разном. Поскольку они никуда не ходят, то можно ли оставлять только по два бойца на охрану омеги, чтобы давать бойцам больше времени на отдых и тренировки молодых?
Когда Айюб попытался вечером выяснить у своего оми, как понимать его встречи с неизвестным альфой, жада вдруг разозлился и раскричался, что он вдовец и имеет право встречаться с интересными людьми, тем более на территории дворца и в присутствии нескольких слуг и охраны! Эмир непривыкший к тому, чтобы на него повышали голос, рыкнул на жада, и тот разрыдался и убежал в дальние комнаты. Миротворцем в этот раз был Хани, пока Амин улыбался своим мыслям, Хани успел успокоить мужа и уговорить Айюба поговорить с папой наедине.
Эмир поупирался немного, но увидев, как у Хани появилась недовольная морщинка на лбу, сразу сдался и отправился на поиски родителя. Неизвестно о чем они говорили, но после этого альфы перестали сопровождать жада на встречах с профессором. Для соблюдения приличий вполне хватало и слуг в комнате. Эмир продолжал делать вид, что ОЧЕНЬ занят и вообще не в курсе того, что происходит у него под носом. А жада вдруг предложил гостю чаю и даже открыл лицо, представив восхищенному взгляду профессора не только глаза, но и милую улыбку.
Профессор, очарованный Айданом, не нашел ничего умнее, чем спросить, почему такого красивого омегу дразнят дедушкой?
— Потому что это правда, — Айдан нервно расправил складки платья на коленях. — Я оми эмира, а следовательно, прихожусь дедушкой его детям, Саиду и Салаху. А когда приезжает наследник Саида, принц Мансур, то он называет меня «селафь», что значит предок или прародитель. Я в два раза старше вас, молодой человек…
Райнер вначале улыбнулся, когда подумал, что это такая шутка. Но увидев спокойствие и усталость в глазах омеги, вдруг осознал, что это правда. Судорожно рванув ворот рубашки, он стал глотать воздух ртом, как рыба. Айдан растерялся от такой реакции альфы и не знал, что подумать. Неужели он испугался?
— Ну что вы, — Айдан налил свежего чая в чашку Райнера. — Вы же на Сабахе! Для омеги это и не возраст… В гареме моего внука есть наложник, которому двести пятьдесят лет, и это даже не предел. Я слышал об омеге которому было больше трехсот лет, здесь главное… Райнер, вам плохо?
Айдан встал и хотел подойти к Хартманну, но тот испуганно отшатнулся от него. Айдан побледнел и стремительно вышел из комнаты. Он ушел в дальние комнаты, где обычно в одиночестве пережидал течку. Жада сам не понимал почему ему вдруг стало так больно. Райнер почему-то задел его сердце, которое казалось давно уже умерло. Но почему-то именно сейчас, когда он увидел в глазах альфы испуг, этот взгляд резанул до боли. Айдан раньше не задумывался о Райнере, как о мужчине, как о альфе. Он был для него скорее долгожданным другом, интересным собеседником, но почему тогда так болит сердце? Вот ведь глупое…
Айдан сидел в тишине на кровати, ему хотелось плакать. Слезы, казалось, собираются где-то в районе сердца, давя и подпирая изнутри, но глаза были сухими. У него уже давно закончился лимит на слезы, давно… Айдан вспоминал, когда плакал последний раз. Он не плакал, когда узнал о смерти мужа, тогда он слишком испугался за судьбу сына. Он не плакал, когда один за одним умирали друзья, он только целовал их восковые лица, прощаясь. Ему было больно терять их, но слез не было, была только боль… Нет, он мог выдавить из себя слезки, чтобы разжалобить сына, и заставить его поступить так, как хотел оми, уступить ему, но это было так… бутафория.
Он давно жил в гареме. Но это не значит, что он ничего не знал о мире за пределами гарема. Он был в курсе всех новостей раньше, чем о них узнавал сын. На его глазах сменилось и выросло не одно поколение прислуги, которые боготворили его и не раз ради него преступали закон. Они не только собирали для него все новости, как жемчуг из раковин, но бывало, помогали разделаться с неугодными людьми, и неважно, был ли это советник из Дивана, который начинал строить козни за спиной сына, или глупый омега, который по молодости вдруг начинал раздор в гареме.
Айдан считал, что у него нет сердца, оно давно умерло и сгорело на погребальном костре мужа. Он жил ради сына и не было у него ни для кого жалости и пощады. Он, как большой паук, раскинул свою паутину осведомителей, наблюдал и отслеживал малейшую угрозу для эмирата. Это именно он надоумил Усаму послать разведчиков проверить Северные руины. А все потому, что караванщики заметили тени, шныряющие в ночи пустыни, и делились между собой страхами и надеждами. А их разговор услышали слуги, которые и рассказали об этом слугам из дворца. Жада слышал все и знал, какую ниточку надо дернуть, чтобы получить нужный результат. На него давно уже альфы смотрели, как на оракула, боясь перечить, и его забавляло такое отношение к себе.
В этом мире все было понятно и прогнозируемо. Все, кроме этой непонятной боли в сердце. Омега сидел в комнате до вечернего намаза, пока тихое шкрябанье с той стороны двери не прервало его невнятных мыслей. Жада улыбнулся, это был его личный слуга, пожилой бета, преданный ему, как собака. Жаль только, что люди столь недолговечны. Еще лет десять и придется искать нового пса… Айдан встал и поправил одежду. Пора идти на молитву, да и Хани надо помочь сделать все правильно. Жада открыл дверь и посмотрел на притихших слуг сухими глазами. Надо делать дело, для слез нет времени…
Райнер Хартманн сам себе не мог объяснить, почему он так испугался, когда узнал, что милый и остроумный омега с таким нежным лицом вдруг оказался существом из сказки. Кажется, он был бы меньше напуган, если бы у того вдруг выросла пара клыков, как у вампира, и он бы прокусил ему вену на шее. Но этот тихий голос и усталый взгляд старика испугали его, как маленького ребенка. Когда Айдан выскочил из комнаты, Райнер хотел догнать и попросить прощения за свой непонятный испуг, но за дверью были охранники, которые не дали и порога переступить, они отказались передать Айдану, что он раскаивается и просит прощения за свой поступок. Альфы сразу схватились за ятаганы и сжали губы. Райнеру пришлось отступить. Он надеялся, что завтра сможет попросить прощения за свое глупое поведение.
