Противостояние. 16 июня – 4 июля 1990. Том 1 - Кинг Стивен (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
В другие фургоны людей набилось не меньше. Всех Стью, конечно, не видел, но разглядел пятерых Ходжесов и Криса Ортегу, брата Карлоса, водителя «скорой». Крис работал барменом в «Голове индейца». Стью увидел Паркера Нейсона с женой, пожилую пару, которая жила в трейлере на стоянке неподалеку от дома Стью. Он догадался, что вывозили тех, кто находился на заправочной станции, когда Кэмпион сшиб колонки, и всех, с кем они после этого общались.
На выезде из города дорогу перегораживали два оливково-зеленых грузовика. Стью решил, что точно так же блокированы и остальные дороги, ведущие в Арнетт. Солдаты натягивали колючую проволоку, а потом, взяв город в кольцо, наверное, выставили по периметру часовых.
Получалось, что все серьезно. Смертельно серьезно.
Он терпеливо сидел на стуле рядом с больничной кроватью, которой так и не воспользовался, и ждал, что сестра кого-нибудь приведет. Но не слишком скоро. Может быть, к утру они наконец пришлют к нему человека, имеющего право ответить на вопросы. Он мог подождать. Стюарт Редман всегда отличался завидным терпением.
Чтобы чем-то себя занять, он начал вспоминать состояние людей, которые приехали вместе с ним на взлетно-посадочную полосу. Совсем больным выглядел только Норм. Он кашлял, отхаркивал мокроту, температурил. У остальных симптомы ничем не отличались от обычной простуды. Люк Бруэтт чихал. Лайла Бруэтт и Вик Полфри покашливали. У Хэпа лило из носа, он непрерывно сморкался. Да, они не слишком отличались от учеников младших классов тех времен, когда Стью ходил в начальную школу. Две трети детей постоянно чихали, сморкались и кашляли.
Но больше всего его испугало событие – возможно, речь шла о простом совпадении, – случившееся в тот момент, когда они ехали по взлетно-посадочной полосе. Водитель фургона трижды оглушительно чихнул. Да, вероятно, совпадение, ничего больше. В июне восток центральной части Техаса – не лучшее место для аллергиков. Или, может, водитель всего лишь простудился, а не подхватил то же дерьмо, что и они все. Стью хотелось в это верить. Потому что если болезнь распространялась с такой скоростью…
Их армейские сопровождающие тоже загрузились в самолет. На контакт не шли, отказываясь отвечать на любые вопросы, за исключением места назначения. Они летят в Атланту, там их введут в курс дела (откровенная ложь). Чего-то большего от военных добиться не удалось.
Во время полета Хэп сидел рядом со Стью и крепко набрался. Самолет за ними прислали тоже военный, чисто функциональный, но кормили и поили, как в салоне первого класса. Разумеется, заказ принимала не смазливая стюардесса, а сержант с каменным лицом, но если не обращать на это внимания, в остальном претензий к обслуживанию не было. Даже Лайла Бруэтт чуть успокоилась после двух «Кузнечиков» [21].
Хэп наклонился ближе, обдав Стью теплым туманом паров скотча.
– Забавная компания добрых старичков, Стюарт. Все старше пятидесяти, ни у одного нет обручального кольца. Профессиональные военные, низкий ранг.
За полчаса до посадки Норм Бруэтт впал в забытье, и Лайла начала кричать. Двое каменнолицых стюардов завернули Норма в одеяло и вынесли из салона. Лайла – от спокойствия не осталось и следа – продолжала голосить. Через какое-то время она выблевала «Кузнечиков» и ранее съеденный сандвич с куриным салатом. Пара добрых старичков бесстрастно принялась за уборку.
– Что все это значит? – кричала Лайла. – Что с моим мужем? Мы все умрем? Мои крошки умрут? – Руками она обхватила шеи обеих «крошек», вдавив их головы в свои внушительные груди. Люк и Бобби выглядели испуганными, смущенными и даже раздраженными из-за того, что она привлекала к себе, а потому и к ним, всеобщее внимание. – Почему мне никто не отвечает? Или мы не в Америке?
– Никто не может заткнуть ей рот? – пробурчал Крис Ортега из хвостовой части салона. – Кричащая женщина хуже музыкального автомата с заевшей пластинкой.
Один из армейских стюардов заставил Лайлу выпить стакан молока, и она таки замолчала. Остаток пути она провела, уставившись в иллюминатор на проносящуюся под крылом страну и что-то напевая себе под нос. Стью догадался, что в стакан налили не просто молоко.
После посадки их поджидали четыре «кадиллака» – лимузина. Жители Арнетта расселись по трем. Их армейские сопровождающие разместились в четвертом. Стью предполагал, что добрые старички без обручальных колец – и, возможно, их близкие родственники – находятся сейчас в других палатах этого же здания.
Над дверью вспыхнула красная лампочка. Когда компрессор или насос (или что там у них за штука) наконец прекратил работать, в комнату шагнул человек в белом космическом скафандре. Доктор Деннинджер. Молодой, с темными волосами, смуглой кожей, резкими чертами лица и бледными губами.
– Патти Грир говорит, что вы доставляете ей много хлопот, – донеслось из динамика на груди у Деннинджера. – Она очень расстроена.
– Не из-за чего ей расстраиваться, – непринужденно ответил Стью. Ему с трудом удалось добиться такой непринужденности, но он чувствовал, насколько важно скрыть свой страх от этого человека. Судя по виду и поведению Деннинджера, он не давал спуска своим подчиненным, однако, как верный пес, вылизывал зад начальству. Такого человека не составляло труда подвинуть в нужном направлении, если он думал, что в твоей руке кнут. Но стоило ему учуять в тебе страх, ситуация менялась с точностью до наоборот: ты слышал от него лишь «Извините, больше ничего не могу сказать» и видел полнейшее презрение к тупым гражданским, которые хотели знать слишком много, не соображая, что для их же блага лучше не знать ничего. – Я хотел бы получить кое-какие ответы.
– Извините, но…
– Если вы хотите, чтобы я с вами сотрудничал, ответьте мне на мои вопросы.
– Со временем вам…
– Я могу усложнить вам жизнь.
– Это мы знаем! – раздраженно бросил Деннинджер. – Я просто не имею права что-либо вам говорить, мистер Редман. И сам знаю очень мало.
– Думаю, вы сделали анализ моей крови. Все эти иголки…
– Это так, – осторожно сказал Деннинджер.
– Для чего?
– Повторяю, мистер Редман, я не могу сказать вам то, чего сам не знаю. – В его голосе вновь появились раздраженные нотки, и Стью решил, что он говорит правду. В сложившейся ситуации Деннинджера использовали втемную, как почетного лаборанта, и все это, похоже, не слишком-то ему нравилось.
– В моем городе введен карантин.
– Об этом мне также ничего не известно. – Но теперь Деннинджер отвел глаза, и Стью подумал, что это ложь.
– Почему об этом до сих пор ничего не сообщили? – Он указал на привинченный к стене телевизор.
– Простите?
– Если блокируют выезды из города и натягивают вокруг колючую проволоку, это из разряда новостей, – пояснил Стью.
– Мистер Редман, если вы позволите Патти измерить вам давление…
– Нет. Если вам что-нибудь от меня понадобится, лучше прислать двух крепких, здоровых мужиков. Но сколько бы вы их ни прислали, я приложу все силы, чтобы проделать несколько дырок в их защитных костюмах. Они не выглядят слишком уж прочными, знаете ли.
Он шутливо протянул руку к костюму Деннинджера, и тот отпрянул, едва не упав. Из динамика вырвался испуганный писк, а за двойным стеклом засуетились.
– Думаю, вы можете подсыпать мне что-нибудь в еду и вырубить меня, но это скажется на результатах анализов, верно?
– Мистер Редман, вы ведете себя неблагоразумно! – Деннинджер старался держаться на приличном расстоянии. – Ваше нежелание сотрудничать с нами может причинить огромный урон всей стране. Вы понимаете меня?
– Нет, – покачал головой Стью. – В настоящий момент у меня такое ощущение, что это моя страна причиняет мне огромный урон. Меня заперли в больничной палате в Джорджии в компании со сладкоголосым кретином-врачом, который не может отличить говно от варенья. Вали отсюда и пришли кого-нибудь, кто поговорит со мной, или дюжих молодцов, которые смогут силой добиться того, что вам нужно. Но я буду сопротивляться, даже не сомневайтесь.
