Как песок сквозь пальцы (СИ) - "полевка" (читаем книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
Теперь все омеги старались быстрее восстановить прежнюю форму. Особенно, после того, как к Ясмину пришло письмо от одного из супругов-омег, которые гостили здесь раньше. В нем спрашивалось о самочувствии одного из гостей Ясмина и пожелание пригласить в гости понравившегося омежку. Ясмин посоветовался с жада, потом поговорил с самим омегой, а после этого попросил помощи у Айюба.
Альфа даже немного растерялся. Обычно взрослые омеги не выходили из гарема, только биби свободно перемещались между эмиратами. Если омеги и отправлялись в гости, то всем гаремом под контролем своего альфы, и, как правило, только к родственникам или ближайшим соседям. А как же быть в этом случае? Салах был на учебе и в ближайшее время не приедет. Да и не мог альфа-наследник сопровождать свободного омегу. Выход нашел, как всегда, жада. Он сказал, что будет сам сопровождать гостя Ясмина, поскольку тот в тягости и сам не может этого сделать. И, вообще их можно отправить вдвоем с несколькими охранниками на шаттле. Так все формальности будут соблюдены, а ему статус вдовца давал полную свободу действий.
Айюбу ничего не оставалось, как только пожать плечами. Что касается вопросов гарема и соблюдения приличий, он полностью доверял своему мудрому оми. Если тот говорит, что так можно, то кто он такой, чтобы спорить?! Вскоре Айдан со своей шкатулкой, нарядами и личными слугами был готов сопровождать Захи, которому в срочном порядке обновили гардероб и собрали множество подарков для гарема, который позвал его в гости. Вместе с Захи отправлялись и его биби. И опять все омеги собрались во дворе провожать своего друга в новое неизведанное путешествие. Больше всех радовался путешествию жада, он никогда не летал на шаттле, и ему было очень любопытно поехать в гости не к родне, а к посторонним людям!
Перед отлетом Захи и жада дали Ясмину обещание, что если им не понравится в гостях, то они немедленно вернутся домой. Но спустя две недели жада вернулся один. Он был переполнен впечатлениями, привез много новых историй и о том, какой там эмират, и какой нелепый бета-агроном, которого прислали из Федерации. Он ничего толком объяснить не мог рабочим, хорошо, что те уже были обучены в оазисе под руководством Умара!
Жада рассказал, что Захи пригласили для встречи с принцем-наследником, который скоро должен прилететь на каникулы, и тот остался там, окрыленный приятной встречей и дружелюбием молодого гарема наследника. Захи унюхал запах альфы, которого пока не было в доме, и ему он очень понравился! Поэтому-то он и остался там в ожидании чуда. Жада сказал, что в любом случае будут ждать от него письма, и в хорошем настроении прилетел домой, под родной кров!
Через некоторое время пришло еще одно письмо с приглашением для гостя Хани и Амина. И тогда гостя отправился провожать не только жада, но и любопытный Амин. Не успели они вернуться, как в приемной их уже дожидалось следующее приглашение! Амин довольно потирал лапки, а жада заявил, что он слишком стар для такого марафона, поэтому будет отдыхать перед следующим визитом хотя бы пару дней, чтобы успеть рассказать все новости. Все омеги после таких новостей начинали с удвоенной энергией заниматься танцами и музыкой, чтобы поразить всех своей фигурой и исполнением!
А еще, через какое-то время в гарем Айюба пришел подарок из эмирата ад Сид. Это была большая деревянная коробка с чем-то очень тяжелым. К нему прилагалось письмо с просьбой, чтобы коробка была открыта только на территории гарема. Айюб, выбив пару досок, заглянул внутрь, и только после этого, улыбнувшись, разрешил занести ее внутрь.
Когда коробку занесли внутрь, ее распаковали. Там оказалась мраморная статуя омеги, который купает ребенка. Это была статуя для внутреннего фонтанчика, который всегда неприметно журчал в углу. Вместе со статуей приехал техник-бета, который взялся подключить фонтанчик как положено. Когда все было готово, омеги и слуги собрались посмотреть на эту красоту.
Красивый, слегка полноватый омега поливал, сидящего в чаше смеющегося младенца. Струя воды падала на ладошки малыша и растекалась мелкими брызгами. Одежда на омеге, будто мокрая, облепляла ладное, красивое тело с плавными изгибами. Когда омеги вгляделись в лицо статуи, то они ахнули, это был Хафиз! На его лице были написаны умиротворение и любовь! Он с нежностью смотрел на малыша, слегка улыбаясь. И столько в этой статуе было тепла и любви, что все, кто знал Хафиза раньше, разрыдались. Нельзя было представить большее доказательство любви, чем эта статуя!
Ясмин постарался подсчитать с акушером предполагаемые сроки родов. Если верить расчетам, то Салах с Роном успеют вернуться до начала родов. Не то, чтобы Ясмин переживал за них, он просто хотел, чтобы Салах был рядом и можно было уткнуться лицом в его грудь и поверить, что все будет хорошо! Теперь в гареме были только три уточки, которые переваливались при ходьбе: Ясмин, Хани и Мышонок.
Теперь, когда жада с омежками мотался по гостям, оставшиеся пузанчики перестали заниматься танцами. Ясмин приспособился писать полулежа, положив планшет с листом бумаги на живот, Мышонок, глядя на него, приспособился так же рисовать. Мышонок переживал по поводу родов, но ему все рассказывали о чудодейственном боксе родовспоможения, и он успокаивался. Теперь он с нежностью гладил свой круглый животик и тихонечко мурлыкал ему колыбельные.
Только Хани все ходил кругами, злясь на весь мир. К нему приходили письма от бывших учеников. Новости были у кого-то радостные, у кого-то сдержанные, а некоторые просто были похожи на крик о помощи. Не все приживалось, что-то не всходило, что-то всходило и засыхало на корню к ужасу работников. Хани метался, как зверь в клетке, пытаясь понять, что происходит. Он успокаивался только тогда, когда в гареме появлялся Айюб. Он обнимал его, и все для Хани отходило на второй план, и он расслаблялся, улыбаясь.
По утрам приходила акушерка, она осматривала омег и, проверив пульс и давление, как правило, уходила до следующего утра. Но в это утро Фатима сказала Ясмину, что у него опустился живот и ему следовало бы прийти в блок до начала схваток, чтобы провести подготавливающие физиопроцедуры. Но Ясмин, посмотрев на календарь и увидев, что до прилета Салаха оставалось два дня, отмахнулся от Фатимы, заявив, что все в порядке и не следует за него переживать, он уже рожал и в курсе всего, что может произойти. Тем более, что бокс всего в паре поворотов от гарема.
Стоило Фатиме выйти из гостиной, как Ясмин почувствовал схватку, слабенькую, как нежное предупреждение, что врачей стоит слушаться. Но Ясмин погладил живот и стал объяснять сыну, что ему еще рановато командовать, отец приедет только через два дня, поэтому пусть сидит тихонечко и не слушает чужих тетенек, его папе виднее, когда рожать. Утро прошло тихо, Ясмин даже взялся читать правки романа от Вилена. Следующая схватка настигла в обед, когда все кушали. По всей видимости, Ясмин побледнел, потому что Хатим рванул к нему, заглядывая с тревогой в глаза. Но омега мужественно улыбнулся и объявил, что это все ложная тревога.
Потом еще один раз прихватило перед ужином, и еще раз перед сном. А ночью Ясмин встал и тихонечко походил по спальне, пытаясь уговорить ребенка, что ему еще рано появляться на свет, и, вообще, оми надо слушаться. Наверное, уговоры подействовали, потому что омега спокойно проспал до утра. Утром Фатима осмотрела Ясмина и сказала, что тому пора прийти в бокс и не баловаться со своим здоровьем. Ведь совершенно непонятно, как его организм перенесет роды на Сабахе! Он все-таки не местный. Ребенок согласился с акушеркой и радостно пнул Ясмина по печени. На что Ясмин с УЛЫБКОЙ на лице заявил, что он сам знает, что для него лучше, и, вообще, его лучше не злить!
Акушерка хотела возразить, но присмотревшись к омеге, согласно кивнула головой и вышла. Как выяснилось позже, она ушла на поиски жада. Жада примчался с кипой приглашений для оставшихся омежек, он, якобы, хотел посоветоваться с зятем, а сам, расположившись рядом, цепко наблюдал за Ясмином. Но ребенок, по всей видимости, послушался папу, и вел себя примерно. Ясмин отстранено прислушивался к щебету жада, а сам старался дышать ровно, чтобы не провоцировать ребенка к движению. Он гладил свой животик и мысленно уговаривал малыша подождать, отец будет дома только завтра!
