Холодная сварка, или Ближе, чем секс (СИ) - Тулина Светлана (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
— Ай-яй-яй, Георгий Вячеславович… Вам ведь на той неделе восемнадцать стукнуло, да? Ню-ню. Сексуальные домогательства, да к тому же приставание к несовершеннолетнему, с отягчающими, в публичном месте, где могут быть дети, да ещё при свидетелях… Паскуднейшая статья, Георгий Вячеславович, препаскуднейшая, я бы даже сказала…
Как-то они сразу поуспокоились. Руки отдёрнули, словно мы заразные. Отшатнулись даже, разом все этак. Сказали только что-то в том смысле, что вали, мол, отсюда. И побыстрее. Даже под зад напоследок не пнули.
Всё же иногда и от неё польза бывает, от этой.
====== 78-е сутки. Отчёт арендатора ======
Иногда сама себе дивлюсь… Нафига мне всё это? Три месяца позади, осталось почти столько же, ну, чуть больше, и — прости-прощай, мой случайный друг Вовка, мы странно встретились и странно разойдёмся. Живи как хочешь, парься сам со своими траблами, у меня и собственных выше крыши. Так нет же — лезу чего-то, суечусь, дурью маюсь… И нечего валить на профессиональный долг врача, я тут не врач, а пациент, так что скорее уж профессиональная деформация, ей на статусы фиолетово. Или это что-то типа мыслеотчёта, которого, возможно, оказалось недостаточно для того, чтобы полностью загрузить моё слишком деятельное сознание? Привычка сначала прыгать, а думать после — скверный помощник, когда прыгать нечем.
И особенно скверно приходится, когда исчезают внешние проблемы и остаются только внутренние…
После того, как шеф навестил школу, со всеми учителями у нас отношения просто замечательные, нечто вроде улыбчивого и сверх меры деликатного нейтралитета, даже Хамлет не рискует нам досаждать, ему, похоже, очень доходчиво объяснили всю неверность его изначального поведения. И значить такое может только одно — в пушку директорское рыльце, ох и в пушку! Имеются рычаги. Впрочем, чтобы у Конторы — и не было рычагов? Шутить изволите.
Мамаша Финика (вот яблочко от яблоньки!) безуспешно пыталась поднять общественность, грозила раздуть гранд-скандал с привлечением средств массовой информации и православных авторитетов; грозилась даже перевести сынульку в другую школу, подальше от скверны. Ну, со скандалом она погорячилась, кто ж ей даст-то? Журналистов и близко не подпустили, на специальной пресс-конференции объявив суть Проекта делом государственной важности и приравняв любое разглашение подробностей к измене Родине. Вот так просто. Хотите что-то узнать поконкретнее? Пожалуйста, под подписочку и предварительную психоблокировочку. Ах, не хотите… ну и правильно.
Батюшка из ближайшей лавры тоже заглядывал, хороший такой батюшка, уважительный, приглашал на двойную исповедь, но особо не настаивал. О грехах наших тяжких говорил и о том, что Бог-то — он всё видит. Только вот смотрел при этом не на нас, а на финикову мамашу преимущественно. И пальчиком именно что ей грозил, о каре небесной напоминая. Хороший батюшка, правильный; я его на наших конторских корпоративах часто видела, но особо близко не общалась, интересы не совпадали. Да и сейчас желанием не горела, пусть он лучше с финиковой мамашей общается, обоим на пользу. Так что никакого скандала, даже маленького, у неё не получилось раздуть.
С переводом сыночки куда подальше тоже не срослось, хотя я и надеялась. Её отпрыск — типичная гнида из разряда серых кардинальчиков, терпеть таких не могу. Хотя и понимаю, что не права, такие финики тоже нужны — как опарыши. До изобретения пенициллина гноящиеся раны часто засыпали личинками мясных мух, тем самым спасая людей от ампутации или гангрены. Опарыши очень привередливы и питаются исключительно мёртвой плотью, выедая гниль и не давая развиться сепсису. Вот и человеческие опарыши тоже нужны — они вычищают омертвевшие элементы социума, не давая заразе перекинуться на живых и здоровых. Теоретически понимаю, да.
Но когда сталкиваюсь на практике — всегда передёргивает. Больно уж они мерзкие, что те, что эти.
Хоть я и вывернула учинённое Фиником паскудство против него самого, а всё равно противно каждый день наблюдать эту рожу, постно-благостную, липкоулыбчивую и непричёмную. Век бы не видеть. Только о подобном счастии даже мечтать глупо — переведут его, как же! Да чтобы такая мамашка перевела куда свою кровиночку от прикормленных учителей, от общественного председательства, с нагретого-то местечка… Держи карман!
Шеф, конечно, тот ещё засранец. Такими честными глазами смотрел, так искренне каялся — не продумали, мол, сочли общественность более толерантной и подготовленной, простите великодушно, что мы о вас обо всех такого хорошего мнения были. Учтём и больше не будем. Директриса чуть не плакала, не зная, куда от этих извинений глаза прятать. Умеет, зараза. Потому и шеф.
В жизни не поверю, чтобы он — и чего-то там заранее не просчитал. Скорее уж — устроил очередную проверочку, как раз в духе конторы. Причём многоплановую, как всегда. Решили понаблюдать за реакцией неподготовленной аудитории, а заодно протестировать скорость и пути утечки информации. Знаю я их методы. И видела, каким взглядом он Финика с евойной мамашкой оглядел-зафиксировал.
Зуб даю — на Финика уже ведётся досье. Если даже ранее и не было, то с того дня точно завели, взгляд характерный такой был. И через несколько лет неприметный человечек в штатском в самый неподходящий момент сделает Финику предложение, от которого невозможно отказаться. Ну, во всяком случае — таким, как Финик, точно невозможно. Влип наш кардинальчик. Ох, и влип же! Будет теперь честно работать опарышем. Всю жизнь. И почему мне его не жаль?
Что касательно детей… Ну дети — они дети и есть. На некоторых произвела впечатление экскурсия в центр регенерации ЦКБ, лекция в актовом зале, на которую подписали настоящего профессора. Девиц — тех и вообще больше всего впечатлили немногословные атлеты в форме, все из себя такие мужественно-суровые и не реагирующие на наивные ужимки местных лолит — позже я краем уха слышала их междусобойные жалобы. Основная масса, как всегда и везде, побурлила, да и успокоилась. Чтобы назавтра бурлить уже по другому поводу.
Но, опять же, как всегда и везде, по тёмным углам затаились те, для кого травля слабого — что косяк для наркомана. До них пока ещё не дошло, что наш милый Вовочка перестал быть слабейшим звеном. До таких вообще чрезвычайно медленно что-то доходит, очень высока инерция мышления. Масса в любом варианте — штука косная и малоподвижная, социум не исключение. Ничего, я так и предполагала, будем и над этим работать. Рим не за один день и всё такое.
По-прежнему очень надеюсь на хорошую драку с одним из местных лидеров. Она бы всё расставила по своим местам. Жорик разочаровал, оказался то ли умнее, то ли трусливее, чем можно было предположить. На откровенную провокацию не поддаётся, сводит всё к шуточкам и ёрничанью.
Есть в вовочкином классе амбалистый и очень подходящий Гиви, мальчик взрывного темперамента уже в силу происхождения. Его спровоцировать — как два файла. Но именно из-за этого самого происхождения трогать бы как раз и не хотелось — могут приплести разжигание межнациональной розни. Из остальных самый подходящий по внушительности — всё-таки Дыня. Но уж больно он индифферентен, как и все олигофрены. Пойди раскачай такого…
Не теряю надежды. Должно же быть что-то, что выбесит и этого тупого и чересчур добродушного увальня. Психолог я, в конце концов, или кто?! Драка нужна. Хорошая сильная драка. Одна — постоянные стычки с многочисленными бетами мой маленький пока ещё не потянет, выдержка не та. Над этим тоже работаем.
На нас теперь не нападают открыто, нет. Попытка устроить «тёмную» в подвале провалилась: от всплеска адреналина — о! перепуганный бегемот! — Вованиссимо обрёл силы не только вырваться, раскидав нападавших по углам, но и буквально взлететь по двум лестничным пролётам на первый этаж, под защиту цивилизации и камер наблюдения. То нападение было последней открытой попыткой, больше не пробуют.
Остаются пинки из толпы, в которой у всех одинаково невинные лица и невозможно определить обидчика. Удары в спину. Опрокинутый — с извинениями, конечно же — поднос в столовой. Надписи на доске, оскорбительные или угрожающие и — кто бы сомневался! — анонимные. Клей на стуле. Насмешки. Ну, положим, к насмешкам мой толстокожий друг давно адаптировался. Пинки — дело другое. Тем более что и мне тоже больно.
