Вниз и влево (СИ) - А. Эльстер (книги .TXT) 📗
Нет, он не хотел быть спасенным такой ценой! Он шел, чтобы убить ее или быть убитому. Он носил медальон всего лишь как символ... но теперь, кажется, пора было его снять. Он, Тадеуш, не станет действовать эльзиными методами, уничтожая ее Дух на расстоянии.
Он перешел на шаг. Ему было о чем подумать.
Он слышал: нападавшие кричали по-немецки. И теперь, вспоминая, как его только что расстреливали, он отмечал и другие интересные детали. Казалось бы, в человека, упавшего от взрывов и очередей, стрелять уже нет смысла: этого хватило бы любому. Но в него стреляли, даже когда он лежал. Неужели знали, что у него "особая" защита?
Если это так, то от кого они могли узнать? Вариантов ответа было много. Но тут Тадеуш вспомнил, как Отто чиркнул его ножом по руке. Вроде бы, случайно и естественно. Однако внимательный Тадеуш ни разу не видел у Отто ни одного неловкого движения ни до, ни после этого, - удивительная редкость, потому и запомнилось. Отто двигался абсолютно четко, ловко, осознавая каждое свое движение, - это было настоящее искусство. Не могло ли это тогда быть проверкой на неуязвимость?
Могло. Но тут возникал третий вопрос: зачем убивать того, кто оказался защищен? Ответ напрашивался препаршивый. Убивали не его, а Эльзу. И притом с подачи Отто.
Да, свидетельства были косвенные, но с такими подозрениями он не мог вернуться в отряд, как ни в чем ни бывало. Ведь, кроме того, ему неясно было, сидят нападавшие "на хвосте" только у него или у всей экспедиции. И кстати... что обо всем этом известно их руководителю? Тадеуш до сих пор доверял Бенини, в том числе и в том, что Отто стал членом отряда. Но сейчас у него возникла кощунственная мысль: раз целью экспедиции было уничтожить Эльзу, а его смерть могла ее убить, то не было ли покушение делом не только Отто, но и отца Умберто? Он тряхнул головой, устыдившись: кажется, постоянное общение со шпионами сделало его параноиком. Но что, если он все-таки прав?..
Поколебавшись еще немного, Тадеуш решил вообще отделиться от экспедиции. Теперь он знал, куда идти, чтобы встретить Эльзу, и знал людей, что могли ему помочь. Самое лучшее, решил он - вернуться к ученому, с кем он только что договорился, и убедить его отъезжать немедленно, не дожидаясь остальных.
...Увы, он связался со слишком большим количеством прожженных шпионов! Когда он постучал в дверь ученого, открыл ему отец Умберто. Тадеуш настолько опешил, что не успел увернуться от веревки с грузом, что сзади захлестнула ему шею. Талисман тут не помог: это не было оружие. Руки ему тут же выкрутили за спину.
- Наш завтрашний провожатый отлучился из дому, но мы не будем злоупотреблять его гостеприимством, - сказал отец Умберто, - Мы уже уходим.
Тадеуша довели до машины экспедиции, что ждала за углом, и втолкнули внутрь. Каково же было его удивление, когда там же он увидел Отто со связанными за спиной руками! Видимо, старый шпион утер нос молодому. Самого же Тадеуша, напротив, отпустили. Но между ним и дверцей сел один из крестоносцев.
- Вы заигрались, дети мои, - сказал отец Умберто, - Вам, Отто, в частности, следовало бы помнить, что вы назвали себя нашим орудием. Что-то я за свою долгую жизнь не упомню случаев, когда бы орудия сами бегали по улицам и бросались на окружающих. Ваше поведение уже давно кажется мне подозрительным, но я решил наблюдать и не вмешиваться, пока не получу наглядных свидетельств вашей самодеятельности. И вот - можете ли вы представить себе? - только что возле некоего разгромленного склада мои люди наткнулись на одного мертвого и двоих раненых, но еще живых эсэсовцев. Почему эсэсовцев? О, они сами так сказали, когда увидели наши "медицинские инструменты". Выложили все, как на духу... Или вы ждали чего-то другого от людей, которые вам самому служат только из трусости? Увы, при прочих ваших талантах вы не разбираетесь в людях, сын мой, и не умеете ловить их на более сложные крючки, чем страх за свои шкуры. Поэтому кадры у вас оставляют желать лучшего... А ты, - обратился Бенини к Тадеушу, - можешь чувствовать себя свободно. Да пребудет с тобой Господь, и да защитит тебя от зла... - он осенил Тадеуша крестом, справедливо сочтя, что Эльза может попытаться найти место, где сработал ее медальон, - Твое поведение понятно, - продолжал он, - но будь спокоен: Отто больше не навредит тебе. Потому что дальше он поедет с нами, как пленник.
- Но почему вы вообще решили меня убить, господин Штальберг? - спросил Тадеуш, - Или... вы хотели убить не меня?
Отто молчал. Только скулы резче проступили.
- Интересный вопрос, - заметил Бенини, - но что он значит? Что скажете, Отто?
- То, что вы дураки, - яростно выпалил Отто, - и дураками останетесь, если его отпустите! Да, я приказал его убить. Это бы разом привело нас к победе. Я не говорил... На нем талисман. Он принадлежит Эльзе. Он хранит его. В уплату за его неуязвимость она теряет свою суть... свой Дух. Кристалл. Когда потеряет совсем - превратится в демона. Этого я хотел. Этого и вы должны хотеть, если вы все же не глупцы.
- Нечестивец! Предлагаешь нам, слугам Церкви, оскверниться? Умножить количество демонов? Это не победа! Это превращение зла в еще большее зло! До сих пор огонь и железо справлялись с ведьмами. Наше дело - спасать души, даже души ведьм. Да, иногда спасти можно, лишь ввергнув их в геенну огненную на тысячи лет. В аду она получит сполна за свои злодейства! Страдая, обретет она покаяние.
- Вот потому я и назвал вас дураками!! - Отто даже подался вперед, - Вы не считаетесь с обстоятельствами! Она - не обычная ведьма! Ее мало просто убить! Ничего вы ей так не сделаете. Что ей ваш ад? Она живет по другим правилам. Она ходит по загробным мирам, как вы - по своей квартире. Она просто переродится в новом теле. И все начнется сначала. Я не хотел с вами спорить без толку про добро и зло! Я хотел ее просто прикончить. По-настоящему, навсегда. Потому что вы на это не способны! Вы ведь трясетесь над чистотой ваших душ!.. Что, я ошибся? Вы сами возьметесь за это? Повторяю: ваш способ не годится. Считайте, что этим просто позволяете ей выпустить демонов чуть позже. Через десять лет, пятьдесят, сто. В чем больше зла, по-вашему? В одной демонице, которую тут же назовут по имени, - или в семи Архидемонах на службе у кого-то?
Отец Умберто тяжело замолчал... потом сделал рукой почти незаметный знак. Тадеуш снова ничего не успел сделать. Он получил короткий удар под плохо зажившее ребро. Болевой шок выбросил его из реальности на время, достаточное, чтобы надеть наручники и прикрепить их к кольцу в потолке.
- Святой отец!!! - крикнул Тадеуш, - Как вы можете! Вы сами мне говорили, что нельзя бороться злом против зла! Она, Эльза, навсегда исчезнет, так?! Даже Бог так не карает! Кто дал вам такие права?!
- Быть может, гореть в аду придется и мне, - медленно произнес Бенини, - Но Господь наш сказал: кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Него, тот сбережет ее. Отто поведал мне то, чего я не знал. То, что действительно меняет дело. Но он не прав в одном: я не трясусь над своей душой. Я - меч Господень, покорный воле Его. Ради Господа нашего Иисуса я сделаю то, о чем он говорит. Пусть это будет Божий суд! Воистину во мне нет жажды ее смерти. Пусть Господь отведет мою руку, занесенную над ней, если на то будет Его воля!
- Но мой медальон вы осуждали, когда он защищал подпольщиков! А теперь сами хотите его использовать! В чем разница?!
- В нас с тобой, сын мой. Тобою движут страсти. Хватит, спорить бесполезно. Мы постараемся не причинить вреда тебе, обещаю.
... Машина вернулась к дому, где расположилась экспедиция. К удивлению Отто, там обнаружилось двое перебинтованных эсэсовцев, которые напали на Тадеуша. Отец Умберто пожал плечами:
- Мы руководствуемся милосердием. Сейчас они - просто раненые. Мы возьмем их с собой: они могут быть полезны. Надеюсь, вы подтвердите им вслух, что отменили свой приказ насчет господина Ковалевского.
