Курьер. Книга 1 (СИ) - Покровский Владислав Евгеньевич (книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Остынь немного, — пробормотал я себе под нос, подошёл к проходу, и тут вдруг услышал за спиной дикий крик, резко обернулся, отпрыгивая на всякий случай в сторону, и увидел, как кричит Дегтярев, задрав голову к небу. Вот он опустил её, посмотрел на меня, внутри меня всё оборвалось, я сам чуть не завыл от тоски и безнадёжности, и, зарычав в бешенстве, схватился руками за рукояти ножей. Я отступил на шаг. По плечам Игоря хлынула ручейками кровь, он вдруг странно захихикал и вырвал из плеч лезвия, швырнул их на землю и встал так, глубоко дыша. Я отступил ещё на шаг, надеясь, что ещё не всё потеряно, мало ли какие внутренние резервы есть у человека. Затем он посмотрел на меня снова, и я понял, что всё… Финиш. О Триединый, ну почему опять именно я?!
Дегтярев всхрапнул и бросился на меня, раскинув руки в стороны, будто намеревался обнять. Я сильно сомневался, что, окажись я в его объятиях, смогу вырваться оттуда не покалеченным, — парень, похоже, переступил порог вменяемости и сейчас пользовался силой, что сокрыта в нас до поры до времени.
В ногах отчаянно зачесалось, мне жутко захотелось дать дёру, однако я встал на пути Дегтярева, собравшись, сконцентрировавшись, скрутив все мышцы и остатки сил в один тугой узел, готовясь. Он уже совсем рядом!.. Остался ещё шаг… Я привычно качнулся в сторону, надеясь пропустить его и подсечь, однако на меня будто ураган налетел: жестокий и молниеносный удар под ложечку, два удара по рёбрам, от которых они у меня затрещали. Я развернулся, изгибаясь в уклонениях, уходах, однако вслед за первыми последовал коварный удар под коленную чашечку, я сразу охромел, не успел с пируэтом, и Игорь, схватив меня за волосы и воротник куртки, швырнул через себя, сразу же прыгая сверху в добивающем ударе.
"Нифига себе ириска!" — мелькнуло в мыслях, я резко перекатился в сторону, уходя от страшного добивающего удара ногами, сгруппировался и изящным прогибом вскочил на ноги, ныряя влево, вправо и уходя от его суматошных взмахов. Уловив момент, я скользнул назад, крутнулся в сложном повороте, куртка как пёрышко слетела с меня и хлёстко ударила Игоря по лицу, тот инстинктивно отшатнулся, я прыгнул вперёд как тигр, выбрасывая вперёд руку с растопыренными пальцами. Удар пришёлся Дегтяреву в лицо, он захрипел и едва не закричал, отшатнувшись назад и очумело мотая головой, ослеплённый. Я моментально сменил стойку, финт "Два шажка", потом вольт, и моя ладонь, сложенная лодочкой, огрела Игоря по щеке, его голова мотнулась вправо так резко, что мне показалось, что ещё немного, и она оторвётся. Я отступил назад, глядя, как он пытается собрать воедино разбегающиеся глаза и сфокусировать расплывающийся взгляд, и тут вдруг вспомнил о больном колене. Мой взгляд мазнул по лицу Дегтярева, я убедился, что его временно можно не кантовать, и присел, вытянув ногу с больным коленом. Ощупав его, я убедился, что до свадьбы, в принципе, заживёт, сейчас сделаем укольчик, палец коснулся одного из символов на панели активатора, миг ожидания, короткая слабая боль, и по телу пошла тёплая волна стимуляторов, и всё, и можно бегать и прыгать без опаски дальше.
Краем уха я уловил неясный непонятный еле различимый шорох и поморщился: и что теперь с этим чудом делать? Оставлять здесь нельзя, он мне жизни не даст, таскать с собой… Гм, это он сейчас оглушён "лодочкой", а что будет, когда очухается? Он, похоже, совсем умом двинулся на гибели любимого наставника и окончательно с катушек съехал, когда я ему ножи в плечи вогнал. Не везёт мне в последнее время: Побережный с его причудами, этот ещё с непонятными и необоснованными упрёками, Капитошкин с его загадочным поведением… Я не успел додумать, потому что…
— Сдохни, нацистский ублюдок! — прогремело за спиной.
Я вскинул голову, выпрямляясь в защитной стойке, и успел увидеть, как…
Как…
Как рассекает лезвие ножа натянутую кожу на горле Дегтярева, как брызжет кровь из рассечённых артерий, как его голова запрокидывается назад, оттягиваемая за волосы, как сипит всасываемый воздух в рассечённой гортани, как вспыхивают последним светом уходящего солнца его глаза, и как обмякает и оседает его тело, удерживаемое рукой в белой куртке с выцветшей нашивкой "USA" и орлиной головой.
— ИГОРЬ!!! — закричал я страшно, замирая от страха, ужаса и слепой надежды на то, чего уже никогда бы не случилось. Фонтанчик крови ударил последний раз, забрызгав всю землю вокруг тела, затем опал, тело дёрнулось и мешком осело на землю, я проводил его безумным взглядом.
— Нет… — прошептал я непослушными губами, глядя, как оно валится в грязь.
— Нет… — повторял я, поднимая руки и касаясь лица скрюченными пальцами.
Великий Космос, как много смертей! Да кто же я в конце-то концов?! Ангел смерти?!
Мой голос задрожал и сломался, я едва не рухнул на колени, протягивая к Игорю руки.
— Нет… — прошептал я, закрывая глаза и дрожа и всхлипывая. Твою мать, только истерики не хватало!
— Руки вверх, фашистская погань! — гаркнуло злое, и я поднял взгляд, открывая глаза.
Передо мной стоял солдат союзников, весь перепачканный, грязный, в крови, лоб и ухо его были перемотаны грязной и окровавленной тряпкой, каска на голове сидела криво, ремешок был порван. Он стоял передо мной, что-то непрерывно жуя и сплёвывая, и целился мне в грудь из винтовки, которую держал довольно ровно — ствол не колыхался.
— Подними руки, тварь! — закричал он и нажал на спуск, опустив ствол. Пуля ударила у моей правой ноги, и я рефлекторно отступил.
— Танцуй, ублюдок нацистский, танцуй! — рассмеялся он хрипло и ещё раз нажал на спуск.
Кровь во мне взбурлила, огненной волной она хлынула в мозг, не помня себя от ярости, я прыгнул на него, желая лишь одного: чтобы он умирал медленно. Солдат успел ещё раз нажать на спуск, пуля мелькнула у самой груди и, отклонённая кинетическим экраном — ура, заработал! — срикошетила и ударила в стену дома неподалёку, но это был его последний раз, когда он пытался убить человека. Рукой схватив ствол винтовки, я ударил им его по лицу, солдат закричал, выронил оружие, я поднырнул по его удар, скользнул за спину, приседая, и вбил указательные пальцы в особые точки на пояснице. Ноги отнялись моментально, не ожидавший этого солдат рухнул на колени, а я встал, перекинул через него ногу, схватив его рукой за челюсть и сдавив её, примерился и обрушил сложенные клювом пальцы на один из позвонков, продавливая его. В спине хрустнуло, солдат завыл и задёргался, я уложил его на спину, присел над ним на корточки и заглянул ему в глаза. Пылавшие храбростью и безумством войны, когда нож резал горло Дегтяреву, сейчас эти глазёнки не выражали ничего, кроме тупого животного ужаса и страха, и безмолвной мольбы о пощаде, однако я не намеревался её давать. Когда угодно, но только не сегодня…
— Ты убил одного из лучших людей в этом проклятом мире, — душевно улыбнувшись, обратился я к солдату. — Убил его грязно и хладнокровно, как свинью на бойне. Этот человек был моим хорошим знакомым, а теперь его уже нет. За это, — я говорил холодной и спокойно, ни грамма лишних эмоций, обращаясь к нему специально так, чтобы он меня понял, — ты сам будешь умирать долго и мучительно: сначала у тебя начнёт сильно болеть голова от нехватки крови, затем начнёт отмирать мозг, когда ему будет уже совсем недалеко до конца, ты испытаешь такие страшные муки, что я даже не стану их описывать. У тебя всё впереди и целая куча малоприятных ощущений, так что отдыхай, парень.
Я похлопал солдата по щеке, встал и подошёл к телу Дегтярева, коснулся его кончиками пальцев, закрыл глаза, отдавая последние почести хоть и тупому как валенок но честному и преданному человеку, который не поленился и не испугался сунуться вслед за наставником в ад его работы, а затем за мной, чтобы отомстить за то, что я, как он считал, убил его. О Триединый, в такие моменты я сам начинал верить в то, что мог это совершить.
"Господи, — я провёл пальцами по волосам Дегтярева и вздохнул прерывисто, стараясь не выронить даже скупой мужской слезинки, — он же ещё совсем ребёнок… Жить бы ему да жить ещё лет двести-триста, ан нет, по-другому всё судьба решила. И как так жить с такой вот судьбой?". Я вздохнул ещё раз, затем пробежался пальцами по панели активатора, повинуясь команде, одно из креплений отстегнулось, модифицировалось, по нему побежали огоньки, я взял его и застегнул на руке Дегтярева. Мелькнула крамольная мысль: а если воспользоваться противоходом? Я встрепенулся и задумался, потом прикинул время, поразмыслил, обдумывая варианты, и сам себе покачал головой печально — не выйдет. Сразу в таком случае надо было действовать, а не устраивать спектакли с обездвиживанием и разговорами с заламыванием рук. Более трёх минут прошло, а такое время генераторы Грина на противоход не потянут, даже если засунуть их в марсианские ледники. Я со злостью стукнул кулаком по земле: ну чем я думал, идиот?! Лишняя минут времени, и Игоря можно было бы спасти, он правда так и остался бы невменяемым дурачком, но он бы жил! Жил!! А вернуть личность не так уж и трудно — я почему-то на это очень надеялся…
