Перстень альвов. Книга 1: Кубок в источнике - Дворецкая Елизавета Алексеевна (книги онлайн полностью .TXT) 📗

Все мелочи обыденной жизни утратили смысл, Эйра ступала по облакам, вокруг нее носились образы героев древности, живущие в сказаниях. Как заклинание, Эйра повторяла про себя строки из древней песни, которая казалась ей песней ее собственной судьбы:

«Полюбила прежде, чем встретила!» Этих слов ей хватало, чтобы слить чувства валькирии Сигрун со своими и вместе с ней унестись от земли и от века – в вечность!

твердила она шепотом, вспоминая, что Вигмар и Асольв задумали выдать ее за Бьёрна. Не питая к воспитаннику отца ровно никаких чувств, Эйра прежде не думала об этом, полагаясь на судьбу, но теперь старый замысел приобрел огромную важность: ведь это было препятствие на пути ее любви, препятствие, которое делает саму любовь еще горячее, ярче, выше! В мыслях ее само слово «другой», намекающее на Бергвида, вспыхивало и сияло, как капля росы под солнцем, жаркими радужными огнями. Ей приходилось таить свою любовь, как и той, ее древней сестре, и слезы горячего восторга вскипали на глазах, когда при смутном воспоминании о препятствиях Эйра ощущала, как много сходства между нею и Сигрун:

повторяла она, страстно желая, чтобы разразился над ее головой чей-то страшный гнев и дал возможность его выдержать, как бурю, доказать силу и стойкость своей любви.

Сразу после приезда Бьёрн послал геста на Золотое озеро – рассказать Вигмару о новостях. Но гест вернулся и сообщил, что в Железном Кольце уже все знают: туда приехала жена Бергвида Хильдвина, да еще в придачу объявила о своем разводе с мужем!

– О разводе! – воскликнула Эйра и упала на скамью, прижимая руку к бьющемуся сердцу.

Эта новость ее потрясла, но тут же она сообразила, что иначе и быть не могло. Бергвид конунг предназначен для нее, и теперь, когда пришел срок, судьба убирает все преграды между ними.

Однажды утром Эйра заметила, как ветки хвороста возле кухонного очага упали из рук служанки и сами собой сложили руну «вин» – руну счастья. Она захлопала в ладоши и засмеялась, уверенная, что это – счастливое предзнаменование ей.

Выйдя в долину, она шла по тропинке под соснами и вдруг споткнулась: выступившие из земли сосновые корни расположились руной «хагль» – суровое предостережение о грозящих бедах. Эйра остановилась и не смела идти дальше, настороженно огляделась, будто спрашивая у духов соснового бора, не скажут ли они ей еще чего-нибудь. Сосны шумели на ветру, но, сколько Эйра ни вслушивалась, она ничего не могла разобрать. Непонятная сила тянула ее назад, домой, туда, где есть люди и могут быть новости. Уже не первый день она бессознательно ждала новостей, ждала их каждый раз, возвращаясь домой, и сейчас вдруг ожидание стало нестерпимым. И Эйра осознала, что этот теплый летний день, так похожий на все остальные, совсем на них не похож, он совсем другой. Совсем другой! Это всегда так: то, что ты ждешь или чего совсем не ждешь, может случиться в любой миг – и все изменится. Она почти бегом бросилась назад.

Ворота усадьбы стояли открытыми, во дворе толпилось много чужих людей и лошадей. Эйра вошла, с замирающим сердцем оглядываясь, – все эти люди и лошади казались необычными, на каждом из них, на человеке или животном, лежал отпечаток, какой-то тайный знак того, кого она никогда не видела, но так хорошо знала. У самых ворот ее перехватила служанка, Альдис:

– Иди скорее переодевайся! У отца важные гости. Пойдем через заднюю дверь – там в гриднице сидят, а ты вся растрепалась. Бродишь весь день, как дух… Ну, идем, идем.

Эйра послушно пошла за служанкой, едва передвигая ноги. Сердце проваливалось куда-то на желудок и неуверенно билось оттуда; от страшного волнения руки и ноги холодели; от судорожной внутренней дрожи было почти больно. Если бы не Альдис, сама Эйра едва ли справилась бы с одеждой: даже просунуть руку в рукав рубахи оказалось невероятно сложно, все выходило как-то нескладно, неловко. Альдис торопилась, причесывая ее, дергала гребнем ее густые, тонкие, пушистые и потому непослушные волосы, но Эйра ничего не замечала. Только когда служанка достала коричневое платье с красивой белой тесьмой на груди, нашитой старинным узором в виде угловатого, сложного переплетения лент, Эйра ахнула и замахала руками:

– Нет, нет, не это! Это нельзя!

– Хорошее платье! – ворчала Альдис, убирая его в сундук и пытаясь поскорее нашарить другое. – Чего еще надо…

Она, конечно, уже не помнила, что именно в этом платье Эйра говорила с Торвардом ярлом в Стоячих Камнях, и потому надеть его сейчас ей казалось неуважением к конунгу.

– Нет, лучше это! – Эйра вдруг передумала. – Это оно. Платье моей судьбы…

Ведь в те мгновения, когда с неба к ней сошли видения розовых гор и внушили надежду, на ней оставалось это же самое платье.

Альдис озадаченно посмотрела на нее, но это решение избавляло ее от хлопот, и она закрыла крышку сундука. Йомфру Эйра всегда была горазда на причуды, домочадцы привыкли и не удивлялись.

Эйра вышла в гридницу в красной шелковой рубахе, в светло-коричневом, с белой тесьмой платье, с вышитой мелким речным жемчугом лентой на лбу, которая так красиво смотрелась на ее пушистых темных волосах. Но главным ее украшением был перстень с красным камнем; свое пылающее жаждой любви сердце она несла на руке и собиралась навсегда отдать вместе с этой рукой. Еще ничего не было сказано, все пережитое пока оставалось лишь плодом ее воображения, но Эйру не покидало чувство, что она идет навстречу повелителю своей судьбы.

При ее появлении незнакомые гости встали, хозяева поднялись за ними. Кроме Асольва с женой и бабкой Уннхильд, присутствовал кое-кто из его старших хирдманов и Бьёрн, по молчаливому согласию как бы занявший место Лейкнира.

– Это моя дочь, – сказал Асольв, хотя и так было ясно. – Мы ждем тебя, Эйра. Поприветствуй нашего гостя. Это Бергвид конунг.

Он занимал почетное гостевое место; глянув на Бергвида, Эйра уже не могла оторвать глаз. Он оказался не таким, как она ожидала, – и в то же время именно таким. Не чувствуя пола под ногами, Эйра медленно шла к нему, не зная, что сказать. Первый взгляд на это обветренное, резковатое лицо обжег ее; внутри по всему телу пробежала мгновенная горячая молния, и ей казалось, что молнию видно даже снаружи.

Бергвид пытливо смотрел на нее. При первом взгляде хозяйская дочь не показалась ему особенно красивой – лицо бледное, лоб высокий, а подбородка почти нет, какое-то невнятное лицо. Он даже был разочарован, после рассказов Бьёрна ожидая увидеть красавицу. Но едва он встретился с ней взглядом, ее глаза поразили его – их темный, глубокий, страстно блестящий взор пронзил его и согрел, и уже все лицо, освещенное этими глазами, казалось прекрасным. Никогда в жизни Бергвиду не приходилось видеть такой необычной женщины. Алый цвет ее рубахи, пышное облако темных волос, сияющие глаза создавали впечатление чего-то небесного, напоминали о валькириях.

– Я рад, что ты приветствуешь меня в твоем доме, Эйра дочь Асольва, – сказал Бергвид, сам не заметив, что говорит то, что должна была сказать она. – Я много слышал о тебе…

– И я много слышала о тебе, конунг, – тихо, едва владея голосом, ответила Эйра. – Я так ждала… Так хотела тебя увидеть… Поверь мне… Никакие дары не могли бы больше порадовать меня…