Хроники Эмбера I-II - Желязны Роджер Джозеф (книга бесплатный формат .txt) 📗
Пока это время еще не наступило, я не умою рук своих и не стану бездействовать.
Пришпорив коня, я поскакал в замок Ганелона, который знал, но никогда не сможет понять.
4
Вскачь, вскачь, Ганелон и я пробирались чуть заметным таинственными тропами в Авалон; вскачь по аллеям снов и кошмаров; вскачь, когда палящее солнце обжигало спины; вскачь по жарким белым островам ночи. И палящее солнце стало золотым, и острова ночи рассыпались осколками бриллиантов, а луна поплыла по небу, словно лебедь. День принес зеленое дыхание весны, мы переплыли бурную реку, горы покрылись инеем от мороза. Ровно в полночь выпустил я стрелу своей Судьбы, и она загорелась в небе и унеслась, как метеор, на север.
Единственный дракон, который нам встретился, был хром на обе ноги. При нашем приближении он быстро заковылял в сторону, пыхтя, сопя и сминая маргаритки. Птицы с ярким оперением летели подобно стрелам судьбы, указывая нам путь, а хрустальные голоса озер отзывались эхом, когда мы проезжали мимо. Я громко запел, и через некоторое время Ганелон стал подпевать. Пошла вторая неделя нашего путешествия, и небо, земля и ветер говорили мне, что Авалон близко.
Мы разбили лагерь у глухого лесного озера, когда солнце село за гору, а день угасал. Ганелон принялся распаковывать седельные сумки, а я решил искупаться. Вода была холодной, освежающей, и я долгое время плескался, не желая выходить на берег.
Затем мне показалось, что я слышу какие-то крики, и хоть мне не было дела до того, что происходит в этом загадочном лесу, я быстро вышел из воды, оделся и поспешил в лагерь.
По пути я вновь услышал крик и мольбу о пощаде. Подойдя ближе, я понял, что в лагере разговаривали.
Я вышел на небольшую полянку. Седельные сумки были разобраны, костер сложен, но не разожжен.
Ганелон сидел на корточках у высокого дуба. На дубе висел светловолосый худощавый паренек. Я отметил себе на будущее, что очень трудно сказать что-либо о человеке или получить ясное представление о чертах его лица, когда он висит вверх ногами в нескольких футах над землей.
Руки его были связаны сзади, и он висел на большом суку, привязанный к нему веревкой за правую лодыжку.
Он отвечал на вопросы Ганелона быстрыми короткими фразами, лицо его было мокрым от пота, а изо рта текли слюни. Он раскачивался то взад, то вперед, на щеке его проступило красное пятно от пощечины, а на рубашке еще не засохли капельки крови.
Я решил не вмешиваться и остановился неподалеку. Ганелон никогда не стал бы мучить мальчишку без особой на то причины, и поэтому жалость к нему не переполняла моего сердца. Я не одобрял подобных методов допроса, но не сомневался, что полученная информация будет представлять интерес. К тому же мне хотелось понять, зачем и почему Ганелон поступил подобным образом, ведь что ни говори, сейчас он стал моим соратником. А несколько лишних минут головой вниз не могут причинить пареньку особого вреда…
Когда тело перестало раскачиваться, Ганелон подтолкнул его острием шпаги. На груди появилось очередное красное пятно, а паренек закричал. Он был очень молод. Ганелон вытянул шпагу, держа ее в нескольких дюймах от горла своей жертвы, отдернул клинок в самый последний момент и ухмыльнулся, когда мальчишка извернулся, как уж, и взмолился:
— Пожалуйста, не надо!
— Говори! — сурово приказал Ганелон. — Говори, что было дальше!
— Я все сказал! Я больше ничего не знаю!
— Почему?
— Они промчались мимо!
— И ты не поскакал вслед?
— У меня не было коня.
— Почему ты не пошел пешком?
— Меня контузило!
— Контузило! Ты просто дезертировал. Ты — трус!
— Нет! — вскричал паренек.
Ганелон вновь поднес шпагу к его горлу и вновь отдернул клинок в самый последний момент.
— Да! — завопил мальчишка. — Я струсил!
— И удрал?
— Да! Я побежал в другую сторону и спрятался в лесу!
— И ты не знаешь, чем все закончилось?
— Нет!
— Ты лжешь!
Ганелон поднял шпагу.
— Я клянусь! — вскричал паренек. — Пожалуйста…
Я решил вмешаться и сделал шаг вперед.
— Ганелон, — сказал я.
Он взглянул на меня, ухмыльнулся и опустил шпагу. Мальчишка посмотрел на меня умоляющими глазами.
— Кто он такой? — спросил я.
— Ха! — ответил Ганелон и ударил свою жертву шпагой плашмя по весьма интимному месту, с удовлетворением слушая очередной вопль. — Вор, дезертир и врет презабавно!
— Что ж, отвяжи его. Я тоже хочу послушать.
Ганелон повернулся, взмахнул шпагой и одним ударом перерубил веревку. Мальчишка упал на землю и принялся рыдать.
— Я поймал его, когда он воровал еду из седельных сумок, и решил допросить, чтобы узнать, где мы с вами находимся, — сказал Ганелон. Оказывается, он прямехонько из Авалона. Бежал оттуда так, что пятки сверкали.
— Почему?
— Его взяли в солдаты. Два дня назад, во время битвы, он струсил и дезертировал.
Мальчишка попробовал было возразить, и Ганелон ткнул его носком сапога.
— Молчать! Сейчас говорю я, и говорю то, что ты сам мне рассказал!
Бывший солдат отполз в сторону, как краб, и посмотрел на меня расширенными от ужаса глазами.
— Что за битва? — спросил я. — Кто с кем сражался?
Ганелон угрюмо улыбнулся.
— Вы услышите историю, вам знакомую. Авалон бросил все свои силы в бой с армией сверхъестественных существ, которые долгие годы разоряли страну.
— Вот как? — Я посмотрел на мальчишку, и он опустил голову, но я успел заметить, что лицо его исказилось от страха.
— …Женщины, — говорил Ганелон. — Прекрасные и неприступные фурии. Вооруженные до зубов и одетые в доспехи. С длинными светлыми волосами и леденящим взором. Верхом на белых огнедышащих скакунах, которые питаются человеческой плотью, они выезжают из пещер, образовавшихся несколько лет назад после землетрясения. Совершая набеги по ночам, они берут в плен молодых мужчин и убивают всех остальных. Уж больно эта картина напоминает мне Черный Круг и его Хранителей.
— Но после смерти рогатого многие Хранители остались живы, — возразил я. — И ни один из них не показался мне лишенным души. Скорее, я бы сказал, что они частично потеряли память. Мне непонятно только, почему авалонцы не завалили камнями все выходы из пещер.
— Они пытались это сделать, но безуспешно. Завалы таинственно исчезали, а женщин становилось все больше и больше.
Я посмотрел на паренька, и он кивнул в знак согласия. Лицо его было пепельно-серым.
— Отряды генерала, которого здесь называют Протектором, — продолжал Ганелон, — все чаще вступали в бой с этими ведьмами, а сам он провел ночь с их предводительницей, Линтрой, то ли развлекаясь, то ли пытаясь заключить перемирие. Однако все осталось по-прежнему. После их встречи набеги возобновились, и тогда Протектор решил атаковать всеми силами в надежде раз и навсегда избавить страну от нечисти. А этот, — Ганелон указал на парнишку острием шпаги, — удрал с поля боя, и теперь мы не знаем, чем закончилось сражение.
— Это правда? — спросил я дезертира, который смотрел на шпагу, как зачарованный. Вздрогнув, он на мгновение встретился со мной глазами и медленно кивнул.
— Интересно, — сказал я, обращаясь к Ганелону. — Похоже, перед ними стоит задача, которую мы совсем недавно решили. Жаль, конечно, что исход битвы не известен.
Ганелон вздохнул и сжал эфес шпаги.
— Ничего не поделаешь. А с дезертиром пора кончать. Он действительно больше ничего не знает.
— Постой, постой. Насколько я понял, он пытался украсть у нас какую-то еду?
— Да.
— Развяжи ему руки. Мы его накормим.
— Но ведь он — вор.
— Не ты ли говорил мне когда-то, что убил человека за пару башмаков?
— Конечно! Но здесь нельзя сравнивать.
— Почему?
— Мне это удалось.
Я расхохотался. Смех помог мне снять нервное напряжение, но я никак не мог остановиться. Сначала Ганелон насупился, потом на лице его появилось изумленное выражение, в конце концов он тоже рассмеялся.