Правило двух (ЛП) - Карпишин Дрю (книги без сокращений .TXT) 📗
Всюду вокруг таилась жуткая тишина; голосовые связки несчастных созданий разложились еще сотни веков назад. Единственными звуками, исходящими от покачивающихся в нерешительности существ, оставались еле слышное жужжание механизированных суставов и клацанье ржавого металла по каменному полу. Время от времени твари с гулким лязгом задевали друг друга, неуклюже передвигая конечностями в попытке подобраться к голокрону. Но, не смотря на явный зов артефакта, никто из технотварей не решался подойти к пьедесталу ближе, чем на пару метров. Все существа сбились в плотное, скрежещущее кольцо: армия живых мертвецов ожидала приказов, которые не отдадут никогда.
Бейн перешагнул через порог комнаты, приготовив светомеч. Технотвари игнорировали его, не спуская пустых глазниц с голокрона.
Он осторожно миновал их ряды, с каждым шагом подбираясь все ближе к центру комнаты и мимоходом вычисляя количество существ. Сколько их? Полсотни? Сотня? Сосчитать было невозможно; тела, состоящие из ржавого металла и высохшей плоти, казалось, слились в одну мерзкую массу.
Бейн потянулся к пьедесталу в самой гуще тварей и внезапно остановился. Откуда знать, что произойдет, когда он возьмет голокрон. Склонятся ли существа перед ним, сочтя его за нового повелителя, или нападут на него в бездумной ярости, чтобы защитить свое божество? Была лишь одна возможность проверить.
Как только пальцы сита сомкнулись на голокроне, до его ушей тотчас донесся шум, заставивший резко отдернуть руку. Звук походил на стон давно почившего Бога, восстающего из могилы; сотни механизированных конечностей ожили и сердито зажужжали, когда чудовища обступили незваного гостя.
Бейн потянулся к Силе, и дюжина наступавших существ разлетелась на тучу крохотных осколков покореженного металла. Но другие хлынули вперед, волной погребя сита под собственной массой. Их ноги топтали и пинали его; увенчанные лезвиями руки кололи его, распростертого на полу. Но ни одна из тварей не могла пробить хитиновые раковины орбалисковой брони.
Подняв руку за спиной, Бейн без разбора махал светомечом, с каждым ударом отсекая руки и ноги существ. Не раздавалось ни единого вскрика, не проливалась ни единая капля крови — тела врагов лишились ее еще столетия назад, когда сгнила плоть. Единственными звуками, хоть как–то напоминавшими звуки боя, были собственное напряженное дыхание темного повелителя, звон металла, ложащегося на каменный пол, да редкие снопы искр.
Даже восстав в общей ярости, создания были медлительны и неуклюжи. Яростные удары Бейна помогли расчистить пространство, достаточное, чтобы можно было подняться на ноги. Он встал с пола, встретив напор очередной волны существ, и пропустил через наступавших врагов разряды голубых молний. Вспышки электрических разрядов зазмеились по полуметаллическим телам; нанотехнологические приспособления, придававшие тварям движение, вдыхавшие в них жизненную силу, пустили дым и расплавились, опрокинув на пол еще дюжину противников.
В спину Бейна неожиданно пришелся тяжелый удар: металлический ранкор отшвырнул его взмахом огромной когтистой лапы. Бейн налетел лицом на нечто, однажды бывшее человеком, и технотварь раскрыла рот, пустив ему прямо в лицо облако крошечных металлических спор.
Непроизвольно вдохнув споры, Бейн разрубил существо по диагонали, от плеча до бедра. Он ощутил внутри техновирус, наногены спор которого пытались добраться до мозга, чтобы выесть лобные доли и приступить к процессу трансформации его в одно из омерзительных созданий, которое не было ни дроидом, ни живым существом.
Не успев обратиться к Силе, чтобы спастись от мрачной участи, Бейн ощутил прилив жара, разогревший кровь: орбалиски пустили по венам жгучий секрет, чтобы уничтожить микроскопических захватчиков. Череп запылал огнем; сердце прокачало палящую кислоту через сонную артерию и прямо в капилляры мозга, и Бейн почувствовал, как в жаре мгновенно слабеют и умирают наногены.
Используя головную боль для усиления ярости, Бейн подскочил к ранкору и запрыгнул ему на спину, ударами светомеча выбив из–под огромного монстра обе металлические ноги. Лазерные пушки на плечах создания пытались выстрелить в сита, но за минувшие две с лишним сотни лет со дня их сборки энергоячейки растеряли весь свой заряд и выдавали лишь едва слышимые щелчки. Туловище ранкора повалилось на пол, но лапы все еще тянулись к Бейну; пришлось отскочить от клешней, потом подтянуться и отсечь лапы на уровне плеч.
Разделавшись с ранкором, он использовал Силу, чтобы испепелить еще двух технотварей, и вдруг почувствовал, как что–то соприкоснулось с его ногой. Сит опустил взгляд и увидел, что челюсти ранкора сомкнулись на его сапоге в попытке отгрызть ему ногу. В очередной раз орбалисковая броня предохранила его от повреждений, и Бейн отделил голову ранкора от тела, с облегчением отметив, что тот, наконец, замер в вечном покое.
В комнате по–прежнему оставались дюжины и дюжины мерзких существ, заходящих на темного повелителя со всех сторон. Бейн уже понял, что технотвари не смогут нанести ему существенного вреда, но знал, что те не остановятся, пока он не покрошит каждого на маленькие кусочки.
Резня длилась больше часа. Бейн использовал светомеч, методично расчленяя противников, и с помощью Силы снимал утомление в руках, ногах, плечах и спине. Три раза в ходе односторонней схватки он терял концентрацию: боевые инстинкты отказывались внимать раздражающей тишине падающих замертво врагов. Каждый раз, теряя внимание, он падал на пол под натиском одного из неповоротливых существ, подбиравшегося достаточно близко, чтобы нанести удар, и вынужден был с боем возвращать себе свободное пространство. Еще два раза ему приходилось мириться с пожаром в мозгу, когда орбалиски очищали его организм от очередного облака наногенов, вдохнутых в горячке сражения.
К тому времени, когда бой подошел к концу, каждая мышца его тела изнемогала от боли. Усилия, затраченные на рассечение нескольких сотен кубических метров металла, вызвали в памяти долгие смены, проведенные в юности на рудниках Апатроса. От стены к стене комнату устилали конечности, туловища и головы технотварей. Побоище было сносно лишь от того, что не оставило после себя крови и плоти.
На непослушных ногах Дарт Бейн медленно расчистил дорогу к центру комнаты, пинками разбрасывая в стороны органико–дроидные останки. Он погасил светомеч и повесил его на пояс. Пошатываясь, он потянулся вперед, и схватился за края пьедестала, когда внезапной судорогой свело ноги.
Стиснув зубы, он налег на пьедестал, пытаясь уменьшить напряжение в онемевших мышцах. Тяжело дыша, Бейн собирал воедино крохи того, что осталось от его способностей, чтобы восполнить силы. Спустя несколько минут спазмы начали стихать и он смог осторожно подняться.
Его тело и дух были опустошены и измотаны; умнее всего было бы отдохнуть, прежде чем приступать к изучению голокрона. Но он зашел слишком далеко и выстрадал слишком много, чтобы и дальше откладывать погружение в тайны хрустальной пирамидки.
По–прежнему сжимая края пьедестала, мастер–сит пристально взглянул на артефакт, направив всю волю на то, чтобы зажечь в нем огонек жизни. Мало–помалу тот начал переливаться слабым внутренним светом темно–фиолетовых тонов и Бейн улыбнулся.
Очень скоро все секреты Белии Дарзу будут принадлежать ему.
Глава 19
— Ядумал, ты давно уже оставил эту безумную мысль, Джоан, — сказал Фарфелла, разочарованно покачав головой.
— Она не безумна, — настаивал Джоан. — Сит был там, мастер. Он видел его собственными глазами!
Фарфелла вздохнул, поднялся с кресла и начал мерить шагами комнату, описывая круги по ковру своих личных покоев. Джоан решил не вставать, попытавшись, не выходя из себя, подобрать аргументы, основанные на логике и здравом смысле.
— И как только Хот справлялся с твоим упрямством? — спросил Валентайн, остановившись и раздраженно вскинув руки.
— Просто вы иначе смотрите на вещи, — заметил Джоан. — Хот часто обвинял меня в излишней пассивности.
