Убийство на Вулкане - Лорра Джин (читать книги .TXT) 📗
– Спасибо, Даниэль, – поблагодарил Сорел. Как долго, по твоему мнению, ТЗан будет оставаться в стазе?
– От двадцати до двадцати пяти дней. Она находится под тщательным контролем мониторов. Сейчас это всего лишь вопрос времени.
– Рад слышать об улучшении состояния ТЗан, – сказал Сарек. – Ты чувствуешь себя одиноко без нее, Сорел?
– Да, – согласился целитель, – все мои дети покинули родные пенаты, хотя Сотой живет здесь, в Академии. Моя дочь, ТМир, правда, возвращается домой вечером.
– Мой сын тоже, – заметил Сарек. – С ним двое его друзей, и я собираюсь взять их к Анджело на обед. Не желаешь присоединиться с дочерью к нам, Сорел? И вы тоже, доктор Корриган?
– Мы ожидаем нового пациента для помещения его в стаз, – сказал Корриган. – Пациент – член экипажа звездолета с серьезным повреждением мозга. Наша методика должна помочь ему.
– Да, – подтвердил Сарек, – я знаю. Именно по этой причине Спок с друзьями будет здесь. Когда вы поместите неудачливого молодого человека в стазокамеру, мы и пообедаем вместе.
– ТМир прибудет слишком поздно, – посетовал Сорел, – но я не возражаю, Сарек.
– Доктор Корриган?
– С удовольствием. И прошу, называй меня Даниэлем. Только земные пациенты называют доктором Корриганом.
По возвращении в офис Элейну Сарек не застал. Он опоздал на десять минут, и она ушла. Воистину она в большей степени вулканка, чем сами вулканцы!
Сарек устроился в кресле и вызвал голосом компьютер.
– Компьютер?
– Компьютер в рабочем режиме. Желаете продолжить работу с заложенной программой? – на экране появился код медицинской программы Академии, которую Сарек сразу же узнал. – Если да, то вставьте картридж А в дисковод С.
У Сарека такого картриджа не было. Должно быть, это один из картриджей Элейны. Но ведь ее работа не имела ничего общего с медициной!
Просматривая код, он понял, что его ассистентка изучала новую методику стаза и, несомненно, следила за прогрессом в лечении Аманды. Нет, она не была такой холодной, как казалось на первый взгляд. Будучи один он позволил себе улыбнуться сдержанности девушки, не желающей показать, что ее глубоко волнует этот вопрос. Она ведь могла прямо спросить его об Аманде. Со своей стороны, он не мог сказать Элейне, что его открытие пробудило в нем отцовские чувства по отношению к ней. Кое-что он мог все-таки себе позволить. Подумать только! Доктор Корриган неженат! А теперь, после омоложения, он совершенно здоров.
Глава 3
Леопард Маккой уже посещал однажды Вулкан и предпочел бы об этом не вспоминать. Он хорошо вспомнил и гравитацию, и жару, пока транспортер доставлял гостей в центральный транспортный терминал клиники Академии.
Потоки горячего воздуха обжигали до такой степени, что пот лился градом.
Маккоя не покидало ощущение, что его поджаривают в печи.
Кирк, следовавший за Маккоем, словно читал его мысли.
– Не помню, чтобы здесь стояла такая жара.
– Середина лета, что вы хотите? – заметил тихо Спок, сходя с платформы, чтобы поприветствовать отца.
Могло казаться, что для Спока встреча безразлична, но от Маккоя не ускользнуло, как Спок судорожно сглотнул, поднимая руку в приветствии, принятом на Вулкане.
– Мир и долгой жизни, тебе, Сарек. Сарек не стал напускать на себя холодную официальность и делать вид, что незнаком с собственным сыном. Он скрестил руки в кистях, протянув ладони к Споку. Маккой видел, как точно таким жестом пользовалась Аманда на «Энтерпрайзе».
– Добро пожаловать домой, сынок. Спок с готовностью пожал руки отца.
– Рад возвращению. А как мама?
– Скоро поправится, – Сарек повернулся к остальным, приветствуя их по местной традиции. Капитан Кирк, доктор Маккой, да будет ваша жизнь долгой и процветающей.
– Спасибо, того же и вам желаем, господин посол, – сказал Кирк, с трудом ставя руку в нужное для приветствия положение.
Маккой даже утруждать себя не стал приветствием.
– Мы высоко ценим ваше гостеприимство, сэр, но у меня пациент…
– Да-да, конечно. Направьте его вниз по лучу. К его приему все готово.
Санитары ждали, подготовив антигравитационные приспособления, чтобы принять Карла Ремингтона с нижней лучевой точки в центральный клинический комплекс. Там Маккой впервые встретил знаменитый медицинский тандем «Сорел-Корриган». Удивительно, как они, такие разные, могли сойтись! Их бесценный совместный вклад в медицину на протяжении многих десятилетий отражался в специальных журналах Федерации.
Корриган был настолько жизнерадостным, насколько Сорел – предельно сдержанным, невысокий лысеющий ирландец со смеющимися голубыми глазами, коренастого телосложения. Он слишком молодо выглядел, чтобы проработать с Сорелом все эти долгие годы.
– Сейчас посчитаю, – сказал, задумавшись Корриган, когда Маккой спросил его о возрасте. – Мне трудно определить возраст в стандартном летоисчислении, поскольку я прожил на Вулкане достаточно долго. Наверное, мне семьдесят… – ответил он с некоторой долей сомнения.
– Семьдесят три целых шестьдесят одна сотая, если быть точным, подсказал Сорел, которого можно было назвать не иначе, как ходячим компьютером.
– В таком случае тот факт, что выглядишь ты на тридцать, можно отнести на счет эффекта стазолечения? – поинтересовался Маккой.
– Совершенно верно. Косметический эффект не был самоцелью. Я умирал, доктор. Как бы там ни было, то, что я чувствую себя на тридцать пять, в самом деле можно считать не иначе, как благословением.
– По-твоему, стазополе может стать стандартным методом гериатрического лечения?
– Это чрезвычайно опасно, – заметил Сорел.
– Прерывание действия стаза даже на долю миллисекунды вызывает разрушение поля, и поскольку от него зависит жизнь пациента, больной умирает.
– Но ведь существует же какая-то система аварийной поддержки поля? спросил Маккой.
– Несомненно, – ответил целитель. – Одновременно действуют два источника питания, так как даже несколько секунд задержки включения уже являются роковыми. После разрушения поля для его последующего восстановления потребуется двадцать семь и девять десятых минуты, а за это время больной умирает.
Маккой с интересом наблюдал, как голубой туман медленно обволакивает тело Карла Ремингтона, уже находящегося в подвешенном состоянии при помощи антигравитационных систем в середине комнаты.
– Но ведь мистер Ремингтон был жив и без поддержки жизнеобеспечения до помещения его сюда.
– Стазополе все еще формируется, и он жив за счет внутренних резервов, – объяснил Сорел. – Только после окончательного формирования поля оно заменит его собственную нервную систему, отвечающую за подсознательные процессы.
– Но ведь его нервная система не повреждена, – возразил Маккой.
– Зато она вмешалась бы в процесс исцеления, – объяснил Корриган, препятствуя регенерации поврежденных нервных клеток, отвечающих за область сознательных действий. Суть в том, что данное поле блокирует действие нервной защиты тела так же, как некоторые наркотические средства блокируют химическую иммунную систему в момент трансплантации органов. После пересадки органа пациент подвергается риску инфекционного заражения до тех пор, пока его иммунная система не восстановится. И в стазополе пациент подвергается вероятности блокировки всего тела, пока его собственная нервная система не начнет функционировать.
– Вы понимаете, доктор Маккой, – сказал Сорел, – в этой программе в данный момент принимают участие только те пациенты, которые так или иначе обречены в скором времени на смерть, или кто, как мистер Ремингтон, не живут в обычном понимании этого слова, а функционируют Только телом. Эта методика не применяется к людям, желающим всего лишь повернуть процесс старения вспять, и вряд ли будет применяться в дальнейшем.
– Почему же нет? Ведь еще никто из ваших пациентов не умирал, не так ли?
– Я был первым и единственным пациентом, кто прошел через весь процесс, – напомнил Корриган. – Остальные больные еще не добрались до самой опасной части процедуры, ее может помочь выполнить только целитель-вулканец.
