Убийство на Вулкане - Лорра Джин (читать книги .TXT) 📗
– Нет, отец, это не так. Мне думается, если б ты не старался привить мне только вулканский путь совершенствования, я бы никогда не узнал, кем могу стать… но в любом случае я стал бы офицером Звездного Флота. Там я могу быть самим собой… что бы под этим ни подразумевалось.
– Может быть, – согласился Сарек. – Но, по меньшей мере, мы избежали бы завесы молчания.
Сарек выждал… и ему показалось, что сын пока не готов его простить, возможно, этого никогда не произойдет.
Дверь широко распахнулась, и Сарек ощутил своим телепатическим чутьем необузданную радость, которая стала наполнять и его. Спок не отреагировал, очевидно, он все еще осмысливал разговор с отцом, отгородив сознание от внешнего мира. Сарек повернулся к двери и увидел застывшего за ней Даниэля Корригана, и в самом деле невероятно счастливого.
Сарек видел, как землянин неуклюже пытается контролировать свои эмоции, и это напомнило ему Аманду в первые дни их духовной связи. В то время она могла большую часть времени проводить среди не обладающих телепатией землян, и вулканцы в посольстве учили ее избегать проявления своих чувств, усиленных душевными узами с Сареком. Когда Аманда прибыла на Вулкан, она прилично управляла собой, хотя читать мысли могла только у своего мужа.
– Прошу прощения, – извинился Корриган голосом, в котором не слышалось раскаяния. – Я не предполагал, что вы здесь окажетесь, иначе постарался бы сдержать свои чувства.
– Ты нас ничем не оскорбил, Даниэль, – сказал Сарек. – Мне можно поздравить тебя с сочетанием узами?
– Тебе сообщил Сорел, или я настолько открыт, что это и так ясно? Даниэль покраснел.
– Это не явилось… неожиданностью, – спокойно ответил Сарек.
– А для меня – да! – радостно воскликнул врач землянин и тут же взял себя в руки. – Пожалуйста, напомни мне, если я снова сорвусь. Я, право, не выставляю свои чувства специально, это происходит непроизвольно, а в результате меня одаривают приподнятыми от удивления бровями и неодобрительными взглядами.
– Никто не осудит твоего чувства, – подключился к разговору Спок, если поймет причину твоего состояния. Контроль над своими чувствами скоро войдет у тебя в привычку. Пожалуйста, позволь и мне поздравить тебя, Даниэль.
– Спасибо. Я все еще сам себе не верю. Мне кажется, ТМир где-то рядом со мной. Я должен не думать об этом, но проще забыться за работой.
– Корриган подошел к стене с датчиками. – Процесс у нас идет нормально, и завтра мы выведем Аманду из стаза.
– Разве не может техник следить за приборами? – спросил Спок. Камера сейчас функционирует автономно от энергосистем Академии.
– Сторн установил радиосигнальное устройство, – сообщил Корриган. Если что-то не сработает, то Сорел, ТПар и я сразу узнаем об этом.
Поскольку речь идет о вредительстве, доступ в стазокамеру ограничен узким кругом людей. Охранник, например, своим голосом дверь открыть не может. Он стоит там на всякий случай, вдруг кто-то вздумает взломать дверь, что вообще-то маловероятно.
– Нельзя исключать даже малейшей вероятности, – сказал Спок. – Лучше перестраховаться, чем рисковать жизнью человека.
– С твоей матерью все будет как нельзя лучше, – с улыбкой заверил его Корриган. – Стазоаппаратура и мониторы работают от автономного источника энергии и подключаться к внешнему компьютеру не будут. От энергосистемы Академии зависит только свет, а его отсутствие Аманде не повредит.
– Отлично, – удовлетворенно заключил Сарек. – Надеюсь, меры предосторожности окажутся излишними, но я очень признателен за это.
Даниэль Корриган посмотрел на хронометр.
– Я должен вернуться к другим пациентам-землянам, чтобы проверить их самочувствие.
Сарек понимал, что на самом деле Корриган ищет предлог уйти. «Завтра я снова коснусь сознания Аманды и узнаю, что наша жизненная связь восстановлена», – подумал Сарек, глядя, как уходит доктор-землянин. Как только за Корриганом закрылась дверь дезинфекционного тамбура, Сарек вдруг почувствовал, что сын пристально изучает его… и что он полностью открыл свое сознание. Телепатическое поле Спока было сильнее, чем уеарека, он мог бы стать целителем, если б захотел. А способности Сарека для вулканца были на самом низком уровне. Он вспомнил, как когда-то боялся, что его маленький сын будет иметь это поле еще в меньшей степени и не станет настоящим вулканцем, ведь мать Спока вообще не обладала телепатией.
Мальчик, напротив, оказался необычайно чувствительным – нежеланный дар, делавший его беззащитным в юности среди грубых ровесников и уязвимым к случайным ошибкам своих родителей. Это дало толчок своеобразному развитию профессиональных интересов: он увлекся компьютерами, которые не требовали высокой чувствительности, и дипломатией, где нейтральное восприятие неприкрытых эмоций других людей считалось определенным преимуществом.
Сарек прекрасно понимал, почему ТПау не согласилась занять место в Совете Федерации. Даже слабое стремление защитить себя от эмоционального напора других становилось тяжким бременем во время долгих и жарких дебатов.
Человеку же с повышенной чувствительностью пришлось бы сдерживать громадные телепатические барьеры. Спок предпочел жизнь среди представителей разных рас и народов на Звездном Флоте. В итоге, как заметил Сарек, сын развил в себе еще более сильный телепатический контроль над собой. А здесь, в стазокамере, Спок ничем не ограничивал свою чувствительность и изучал Сарека глубоко посаженными глазами, в которых светилось откровенное любопытство вулканца.
– Ты что-то хочешь сказать, Спок? Вне всякого сомнения задавай отцу любой вопрос.
Спок отвел взгляд от Сарека и посмотрел на Аманду, парящую в синей дымке.
– Ты и мать… – начал говорить он, но не закончил.
Сарек решил полностью открыть свою душу, чего не делал с тех пор, как у Спока в пять лет открылся талант телепата. Сам он души сына не касался, но готов был открыть свою и принять от Спока все, как бы болезненно это не было.
Спок повернулся и в упор посмотрел в глаза Сареку.
– У меня то же самое ощущение, – еле слышно произнес он с хрипотцой в голосе. – Я чувствую мать опосредованно через тебя несмотря на то, что она в бессознательном состоянии.
– Ничего удивительного, – успокоил его Сарек. – Мы связаны с ней мысленными узами.
Ему казалось странным, почему Спок удивился этому.
– Я… когда был ребенком, этих уз не чувствовал, – объяснил Спок.
– Это очень личное чувство, – сказал Сарек. – Твоя мать научилась скрывать его задолго до того, как ты родился. К Даниэлю это тоже придет.
Спок проглотил комок в горле, внешне ничем не выдавая своего волнения, но Сарек явно чувствовал, что у сына оставались еще вопросы.
– Это… это бывает только тогда, когда такие узы устанавливаются с эмоциональными землянами?
– Какие – такие?
– Такие сильные и… полные радостных ощущений, – разъяснил Спок.
– Думаю, узы между вулканцами могут быть еще сильнее, хотя не стану утверждать, ведь у меня нет подобного опыта. Что же касается радости… Я с давних пор подозреваю, что различия между твоей матерью и мной, доставляющие нам обоим радость, в большей степени связаны с различиями между мужчиной и женщиной, а не между вулканцем и землянкой.
– Отец… Я никогда не достигал такого взаимопонимания с ТПринг.
Зачастую я искал ее присутствия в своей душе и чувствовал ТПринг меньше, чем ты сейчас мать, когда она без сознания.
Сарек моментально перекрыл свое сознание, закрывая доступ к нему Спока, чтобы спрятать от пего свое шоковое состояние. Женщина отвергла его сына до такой степени!
Спок мрачно продолжал.
– Я смотрел на ее изображение и пытался коснуться се своей душой, он вновь посмотрел на Сарека. – Я думал, что узы между нами слабы оттого, что я вулканец наполовину.
– Нет, это не так. С твоей стороны узы не слабое, а даже сильнее, благодаря двойственной наследственности. Сейчас бесполезно говорить, что лучше б я объяснил тебе это в детстве.
