Путь эльдар: Омнибус (ЛП) - Кинг Уильям (е книги TXT) 📗
«Я заслуживаю большего, чем эта насмешка,» — думал он, когда бросился вниз и замахнулся обоими клинками параллельно ногам Найса.
Следующие несколько мгновений для Хукулина прошли, словно в замедленном темпе. Он увидел, как золотые сапоги доспеха Найса поднялись в воздух в прыжке, приземляясь прямо на его качающиеся ведьмины клинки. Он наблюдал, как тело Найса приближается с невероятной скоростью, с хрустом опускается подошвами сапог на плоские стороны обоих его мечей, и выхватывает их из его рук. Автоматически Хукулин прыгнул вперёд, всем телом устремившись на золотого воина перед собой. На этот раз даже Найс не смог достаточно быстро уклониться, чтобы избежать столкновения, и Хукулин со всей силы врезался в него.
Найс даже не шелохнулся. Он был на целую голову ниже, чем старый страж, который врезался в него, но с тем же успехом Хукулин мог протаранить неподвижный столб. Он с треском ударился о живот Найса и обхватил руками его за пояс, стараясь повалить юношу на землю, но это было бесполезно.
В свою очередь Найс протянул руки и захватил Хукулина за шею, откидывая Стража прочь от себя, и со щелчком сломал его мощную шею, как соломинку. Это было почти не намеренно.
Мгновение Найс стоял прямо с вытянутой рукой, с которой, словно тряпичная кукла, свисал обмякший Хукулин. Он посмотрел на меркнущий свет в глазах Хукулина и увидел в них вспышку ответной благодарности. Его собственные покрытые чёрной паутиной серебристые глаза смотрели безучастно и без понимания произошедшего, а затем он бросил мёртвого Стража Ансгара бесформенной кучей у своих ног.
Над всей поляной перед храмом повисла тишина, когда собравшиеся эльдары пытались понять то, что произошло.
Хукулин Ансгар-ан лежал мёртвый у ног наследника Ансгара, который отвернулся от самого преданного воина своего отца, словно бы он был ничем. Казалось, внутри этой величественной золотой фигуры не было никаких чувств, ни раскаяния, ни боли, ни гнева и ни сострадания. Что это могло значить?
Когда Найс поднялся на первые несколько ступеней, проследовав мимо потрясённого Силти, и направился обратно к испуганному ясновидцу и маленькой Эле, по спокойному лицу которой бежали слёзы, он внезапно остановился. Он увидел, что экзарх отвернулась и шагнула назад через ворота внутрь разрушающегося храма. Но было что-то ещё. Он медленно возвратился к толпе и обвёл взглядом открытое пространство, внимательно исследуя линию деревьев, словно сканируя их взглядом.
На дальней стороне поляны послышался шорох листвы, и появилась одинокая фигура. Она стояла прямо и гордо на краю между лесом и поляной. В одной руке она держала длинную винтовку следопыта, в то время как вторая рука лежала на рукояти пистолета в кобуре, которая висела на ремне сбоку от её груди. Фигура была покрыта длинной мантией с опущенным капюшоном, которая когда-то, вероятно, была роскошным плащом тёмно-синего цвета, вышитым серебристой нитью, но теперь материал был грязным и рваным, словно его не зашивали или не меняли долгие годы.
Спустя мгновение примерно в четверти расстояния от изгибающейся линии леса появилась ещё одна так же одетая фигура. Обеими руками она держала меч палач с длинным клинком, поместив его диагонально поперёк своей груди. Тогда как плащ и одежда эльдара были в плохом состоянии, элегантный клинок палача сиял безукоризненным блеском, словно его точили и полировали каждый день.
Затем ещё одна фигура выступила из листвы, на сей раз с большой сюрикен-катапультой, которую она держала, обхватив обеими руками. Затем другая, с богато украшенной огненной пикой, и ещё одна с чем-то походим на поющее копьё. Затем ещё и ещё, пока их не стало шестьдесят или семьдесят эльдарских воинов, которые выстроились серпом перед Храмом Пауков Варпа.
Словно по единому, но невидимому сигналу более дюжины воинов, которые были скрыты среди толпы, собравшейся ранее, сбросили свои рваные, блёклые и бесцветные плащи, чтобы открыть синеву Ансгара, и вышли, чтобы присоединиться к своим собратьям у линии леса.
Более сотни Стражей Ансгара, как один перекинули когда-то великолепные тёмно-синие плащи через одно плечо и опустились на одно колено, ударяя кулаками в землю в знак уважения и преданности своему новому лидеру.
Найс стоял на ступенях храма, рядом с Силти, глаза которого расширились в изумлении от количества Стражей, которым удалось выжить в лесной зоне на протяжении всех этих лет. Затем его глаза снова сузились, поскольку он осознал, что они оставались в убежище, когда он пытался собрать силы для похода на Тейрту всего несколько дней назад. Они вышли ради Найса и его золотой брони. Они вышли из-за Хукулина, но они ничего не предложили ему.
Не произнося ни слова, Найс быстро обвёл взглядом коленопреклонённых воинов, словно в знак признательности. Затем он снова развернулся и пошёл по ступеням храма, легко пройдя мимо Ахирна и Элы, и скрылся из вида внутри, оставив толпу и Стражей в неопределённости относительно того, куда им следует направиться.
Глава восьмая. Эйнгил
СОБРАНИЕ ЭКЗАРХОВ не проходило уже с незапамятных времён. Много лет назад Храмы Аспектов пришли к соглашению, что их мощь нельзя использовать для достижения политических целей на Каэлоре. Они были полностью осведомлены, что тот или иной храм имели полную власть на других искусственных мирах, и что некоторыми самыми могущественными из величественных кораблей, такими как легендарный Биель-Тан, управляли советы воинов, в которых заседали вместе все экзархи. На Каэлоре это было сознательным решением, возвращением к мирным дням после ужасных Войн кораблей, которые и так едва не раскололи весь мир на две части. Гоури Сияющий созвал Собрание, вызвав каждого экзарха в палаты Олипсина, и представил перед их взорами потери Каэлора.
Войны кораблей продвинули Храмы Аспекта и великие дома из внешних пределов в центр могущества, жизнь и безопасность всего Каэлора зависела от их воли. Они накопили обширные ресурсы, истощая материальные и экстрасенсорные запасы искусственного мира, чтобы создать как можно большие и лучшие армии. В конце Войн кораблей, когда Сейм-Ханн был окончательно отброшен, а Каэлор сорвался в свободное падение сквозь необъятность глубокого космоса, экзархи и патриархи домов оказались балансирующими на краю гражданской войны. У них были великолепные армии, готовые к действию и ждущие от них лишь единого слова. Они ждали, готовые выпустить на волю свою жажду крови против любого врага, на которого укажут их лидеры. Годы боевой готовности и постоянного сражения глубоко укоренили дыхание Каина в душах многих каэлорцев, поддерживавшее в них огонь и жажду битвы.
Судьба Каэлора балансировала на лезвии ножа. Достаточно было лёгкого толчка в этом направлении, и корабль-мир существовал бы в состоянии вечной войны, как если бы смешались воинственность Биель-Тана с яростными внутренними конфликтами Сейм-Ханна. Толчок в другую сторону привёл бы пути будущего к эрам мира и процветания. Для первого Ясновидца из династии Ривалин этот выбор казался столь же очевидным, как выбор между жизнью и смертью. Он выбрал жизнь.
Гоури Сияющий призвал Экзархов Каина на рассыпающиеся останки Олипсина и попросил, чтобы они принесли присягу династии Ривалин в его лице и поклялись поддерживать мир на Каэлоре. Он составил Соглашение Шлема Азуриа, и проследил, чтобы каждый экзарх возложил руки на шлем и произнёс клятву никогда не вмешиваться в политические дела искусственного мира. Это было гарантией на будущее, и благодаря этой клятве, будущее казалось обеспеченным.
В тот же день раздробленные, потрескавшиеся и опустошённые развалины Каэлора были доверены рукам Ривалина. Те, кто, возможно, выступал против будущего, остались в стороне и позволили этому произойти, то ли измученные войной, то ли просто были слепы и не видели возможных последствий того, что было сделано. Каэлор стал наследственным владением, которое управляется единственной династией во имя мира и процветания. Все главные претенденты на власть были связаны по рукам и ногам своими собственными клятвами, а также заботой о самом выживании искусственного мира, на котором они жили.
