Треллисанская конфронтация - Дворкин Девид (Дэвид) (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
На треллисанцах были надеты фартуки мясников, забрызганные кровью сверху до низу. Перед ними стоял длинный стол, а на нем лежал расчлененный труп. И только сейчас Маккой заметил, что в дальнем углу комнаты на крюках висят в ряд куски человеческих тел.
– Слишком поздно! – простонал Карокс, сжимая рукой ручку командирского кресла.
– Слишком поздно. Ромуланцы уже знают, что мы приближаемся к их территории.
За секунду до этого корабль получил предупреждающий сигнал. Карокс и его корабль находились все еще достаточно далеко от радиуса действия радаров ромуланских кораблей, которые они преследовали, но те уже перешли границы Нейтральной Зоны, вдоль которых у них располагались мощные отслеживающие установки. Эти приборы уже засекли приближающихся клингонов и послали упреждающий сигнал. Карокс не предусмотрел тот факт, что спокойствие капитана клингонов было всего лишь маской, скрывавшей его напряжение и беспокойство, и, как следствие, не предупредил об этом Кирка.
– Я не готов выступить против них, – пробормотал Карокс. – Мне придется немедленно остановиться, чтобы не вторгнуться в Зону, но если я не успею, «Энтерпрайз» уйдет. Я должен прямо сейчас начать атаку, даже рискуя начать войну.
– Подожди! – сказал Кирк. – Освободи меня. Отведи меня в камеру транспортации. Ты можешь отправить меня на «Энтерпрайз», пока он еще не ушел. Его щиты опущены, и для ромуланцев это станет большой неожиданностью. Я верну корабль.
Карокс взглянул на него с горечью и гневом, но в тот же момент выражение его лица неожиданно изменилось.
– Да. С тобой пойдет охрана.
Он сел, грудь его тяжело вздымалась вверх, глаза блестели.
– Я не стану уничтожать «Энтерпрайз». Я его захвачу! Это будет моей самой блестящей победой.
Он отдал распоряжения.
Руки Кирка освободили, его самого поставили на ноги и быстро отвели на мостик по каким-то немыслимым и бесчисленным коридорам. Вскоре он оказался в отсеке транспортатора, очень похожем на тот, что был на «Энтерпрайзе», но несколько большем размером, как и все на этом корабле.
Произошла кратковременная заминка, потом трое мускулистых и вооруженных до зубов клингонов молча вошли в помещение и встали за Кирком. Наконец, появился Карокс.
– Кирк. Я знаю, этих людей недостаточно для того, чтобы захватить «Энтерпрайз», но их хватит на то, чтобы приглядывать за тобой и за капитанским мостиком. Когда ты примешь командование на себя, верни мне корабль немедленно. Если ты меня предашь, тебя убьют, а твой корабль будет уничтожен. Идет?
Кирк кивнул в знак согласия. Он прекрасно понимал всю серьезность своего положения, но выхода не было, поэтому он согласился с тем, что ему предлагали, Карокс подошел к оператору транспортатора. Пальцы техника быстро пробежались по клавиатуре, и вскоре мрачное лицо Кирка растворилось и исчезло.
Дверь лифта открылась, и онктилианец незаметно проскользнул на мостик. То, что раньше было Чэпел, направилось в одну сторону, остальная троица подалась в другую.
Первым их заметил Зулу, краем глаза уловивший какое-то движение. Он выглянул и как раз застал тот момент, когда онктилианец набросился на ассассина, ближе других стоявшего к Морлу. В голове Зулу промелькнула мысль о том, что теперь существо, принятое на борт на Трефолге, стоит на стороне «Энтерпрайза» и его команды. Но даже если он и ошибался, тот факт, что между сообщниками началась вражда, был только на руку Зулу и его друзьям. Зулу изо всех сил прикусил губу, чтобы ничем не привлечь внимания к происходящему, но все же Морл уловил тень изумления на его лице и взглядом последовал за ним.
Гандор повернулся в кресле как раз вовремя, чтобы заметить своего телохранителя за секунду до нападения. Но в это мгновение онктилианец изменил направление своего движения и бросился к Морлу. Однако тот времени не терял, и уже бежал, повалив за собой кресло.
Соединение умов человека и онктилианца уже завершилось, но физически существо было все еще разбалансировано: ему не хватало прежнего собрата, а та визуальная информация, которую получал его мозг, поступала из двух разных источников – его собственных глаз и глаз медсестры. Он кинулся наперерез, сшибая кресло с такой силой, что его ножка подлетела вверх и описала в воздухе немыслимую дугу. И все же, движения теперь были далеко не те, что раньше, и догнать Морла не удавалось, тем более что в это время он уже бежал по радиорубке.
Жизнь вернулась на мостик, персонал в панике разбегался в стороны при виде приближающегося онктилианца. Заметив нактернскую женщину, человеческий компонент отступил в сторону, поскольку онктилианец реально представлял разрушительную силу амазонок. В ход пошел баллончик с гиподермом, струя которого была направлена на неприятеля. Тут же женщина взмахнула руками, ноги ее подкосились, а тело тяжело повалилось на стол. Ее подруга, забыв о существовании онктилианца и не обращая внимания на маневры Морла, бросилась к ней. Ассассин, стоявший рядом со Скоттом, шагнул вперед, чтобы поучаствовать в разворачивающихся событиях, но в это время офицер быстро поставил подножку, телохранитель упал, ударившись при этом о командирское кресло. Скотт, не теряя времени, взобрался на него и стал размеренно молотить врага по шее. Ассассин простонал, будучи уже без сознания, и только после этого Скотт встал, тяжело дыша. На его лице замерло выражение полного удовлетворения.
– Не будешь портить мои двигатели, приятель, – пробормотал он.
Гандер Морл и онктилианец бежали по коридору с какой-то предсмертной грацией, которая так поразила Чехова. Фазер мятежника упал, когда тот из последних сил рванул вперед, а времени на то, чтобы его подобрать уже не было. Так он и остался лежать, никем не замеченный, рядом с командирским креслом. Теперь Морл пытался скрыться от преследования за колоннами. Ему хотелось позвать на помощь, но инстинктивно он знал, хотя и боялся в это поверить, что он остался один. Гандер бессильно обхватил колонну, колени его тряслись, а страх переполнял сознание.
Наконец, Морл заставил свои непослушные ноги шевелиться. Он пробежал мимо кресла Чехова, не отрывая взгляда от бесформенной плоти; у той не было глаз, но преступник чувствовал на себе пристальный взгляд существа. Чехов выскочил из-за своего кресла и оторвал Морла от спасительной колонны. Тот тяжело рухнул на пол. Онктилианец приближался. Морл взглядом поискал свой фазер, нашел его, но на то, чтобы дотянуться, уже не было времени и сил.
Луч фазера прорезал мостик и вошел в онктилианца. Нактернская женщина, обнаружив, что ее любовница просто потеряла сознание, наконец увидела происходящее. Заметив Морла, на спине отступающего от онктилианца, она быстро схватила фазер и выпустила разряд по своему бывшему сообщнику. Последовала яркая вспышка, и онктилианец исчез. Чэпел крикнула в бесконечность, а потом боль ушла, и ее не стало.
Морл нетвердо поднялся на ноги и схватил с пола фазер. Лицо его при этом было совершенно бесцветным. Оружие он направил на Чехова.
– Ты пытался меня убить! – раздался его хриплый крик.
В его руках фазер ходил ходуном, и поэтому ему пришлось обхватить его обеими руками, чтобы держать русского парня на мушке.
– Ты! – завизжал он снова, но от пережитого страха и гнева горло сжало, и больше он не мог говорить.
В это время воительница вышла вперед, заслонив Чехова собой. Ее оружие было направлено в противоположную сторону.
– Нет, Гандер, – заявила она.
Все еще трясущимися руками Морл нажал на курок. Луч упал прямо на грудь женщины. За долю секунды до того, как она исчезла, Морл заметил выражение удивления и укора на ее лице.
Тяжело дыша, Морл повалился в командирское кресло. Но его ножка была отломлена, и поэтому он неуклюже упал на пол. Ужас и ненависть к себе, мелькнувшие в его глазах, превратили эту комичную ситуацию в трагедию. Зулу, Чехов и остальные офицеры увидели, что Морл захлебывается в рыданиях, почувствовав при этом что-то вроде жалости. Его последовательница, сообщница, та, которая была ему вверена, и которая безгранично ему доверяла, стала вовсе не жертвой во имя идеи, как онктилианец: ее убили по нелепой случайности, из глупого безрассудства. Именно таким лидером и был Морл, способный убить, походя, из-за собственной неуклюжести. Он знал, что с Кирком ничего подобного случиться бы не могло. Никто из тех офицеров, с которыми ему довелось общаться в последнее время, никогда бы так не опростоволосился. Морл думал о том, что муки стыда и раскаяния – слишком мягкое наказание за то, что он сделал.
