Путь эльдар: Омнибус (ЛП) - Кинг Уильям (е книги TXT) 📗
— Что ты делаешь, Асдрубаэль? — спросила Малис голосом, в который закрадывалась легкая тревога. — Ты ведь не планируешь уничтожить город, не так ли? Борьба еще не окончена, нет нужды в настолько радикальных мерах.
Ее возражение вызвало у Векта смешок.
— Ты права, нет, — признал он. — Пока еще нет. Это средство чуть более целенаправленное, чем разрушение всей Комморры.
Великий тиран шагнул назад, выйдя из парящей картины города, и помпезно взмахнул рукой. Шарики света перестали мигать и превратились в созвездие ровно горящих льдисто-голубых искр. Малис почувствовала, как под ногами начал дрожать пол.
— Чуть более целенаправленное, — с некоторым удовольствием подчеркнул Вект, — и куда более эффективное.
Когда Вект взмахнул рукой на Центральном пике, в сотни стазисных хранилищ по всему городу проникли последние коды безопасности. Монолитные магнитные замки, которые не двигались уже много веков, закрутились в кожухах и раскрылись со звуком, похожим на звон погребальных колоколов. Двери толщиной в метр начали медленно раскрываться, издавая низкий громовой скрежет, что отдался дрожью от вершин Центрального пика и до самых глубин Нижней Комморры. Тысячи гладких боевых машин, погребенных в подземельях, встрепенулись, пробуждаясь ото сна. Замученные и обезумевшие призраки, обитающие в их оболочках, проснулись, увидев рассвет нового дня, который сулил лишь предательство и ужас.
Древние герои, простые граждане, травмированные ветераны, невинные, преступники, сумасшедшие — все стали едины внутри кошмарных манекенов, в которые их замуровали. Когда их композитные сознания полностью очнулись, вымыслы и ложь начали подгонять их вперед. Бесконечная война, которую они вели, для каждого была своей, отдельной версией реальности. Одни видели, как выходят из своих склепов в блистающий под золотым солнечным светом город, осажденный кошмарными чудищами. Другие видели лишь окутанное дымом поле боя, снова наполненное смертными врагами из прошлого. Некоторые из пленных духов считали, что сражаются, дабы защитить давно умерших возлюбленных, другие — что им наконец-то выпала возможность отомстить, для иных же достаточно было безрассудного страха или дикой жажды убийства, чтобы обрушить свою ярость на смертных.
Сверкающие конструкции, маршируя, вышли из подземелий в город, их длинные конечности двигались с текучей уверенностью, словно живые. Им немедленно начали сопротивляться: заразные ур-гули, черные как смоль мандрагоры, повстанцы-кабалиты и беглые рабы инстинктивно начали атаковать новую угрозу, появившуюся среди них. Поначалу враги Векта сражались и умирали, не понимая, что выступило против них.
Порт Потерянных Душ на причальном кольце был захвачен беглыми. Когда грянуло Разобщение, там как раз разгружали баржи, битком набитые рабами, в числе которых были тысячи натренированных бойцов, взятых в плен специально для использования на арене. Объединившись благодаря отчаянию, случаю и общей ненависти к комморритам, они оказались серьезной силой. Кабалы-оппортунисты, которые хотели единолично завладеть портом, провели несколько пробных атак. Каждая была решительно отражена массами полуголых дикарей с безумными глазами, что вооружились винтовками и клинками, взятыми из мертвых рук поработителей.
Каратели Векта стягивались к порту, как будто их действиями управляло бессознательное стремление убивать врагов, не принадлежащих к эльдарам. Захваченное оружие рабов мало чем могло навредить металлическим панцирям боевых машин, в то время как искажающие кнуты и монокогти Карателей с легкостью прореживали их ряды. Дисциплина, сколько бы ее не было, нарушилась, и рабы разбежались кто куда — некоторые забаррикадировались внутри порта, другие разбились на банды, чтобы убраться из него подальше. Немногие попытались сдаться длинноногим, скользким от крови конструкциям. Каратели выследили и казнили всех их до единого.
На ярусе Йолоск архонт Ксхубаэль объявила своей свите из мелких архонтов, что намерена выступить на стороне Иллитиана. Не все приветствовали это решение, и некоторым пришлось заткнуть рот. В коридорах и палатах владений Ксхубаэль начались короткие и свирепые схватки, отчего ее воины оказались разрознены и дезорганизованы. Она не знала, что фундамент ее цитадели в Йолоске опирается на давно погребенный склеп Карателей. Ее стены затряслись и осыпались, когда боевые машины пробили себе путь на поверхность. Последним, что увидела Ксхубаэль, лежа под кучей упавших обломков, были стальные воины с руками и ногами, словно лезвия ножей, которые выбирались из провала, чтобы оборвать ее жизнь.
В затененных глубинах, захваченных Аэлиндрахом, мандрагоры и ур-гули снова и снова набрасывались на смертоносные автоматы из засад. И каждая оканчивалась одинаково: в отчаянной рукопашной неумолимые и безустанные враги истребляли созданий тени толпами. Они добились некоторых успехов благодаря численности, отдельных Карателей удавалось свалить и растерзать на куски, но цена каждой такой небольшой победы была слишком страшна даже для ур-гулей. Меньшие преграды, воздвигнутые Вектом в верхнем городе, по-прежнему удерживали детей Аэлиндраха загнанными внутрь невидимого лабиринта. Безжалостная атака Карателей погнала их в обстреливаемые просторы вокруг крепости Белого Пламени и пропитанный кровью фундаментальный слой под ней.
Побежденные бойцы всюду проклинали ужасные орудия, которыми была вооружена новоприбывшая армия, и ее натиск, казавшийся неудержимым. Вскоре распространилась весть, что Вект призвал неупокоенных мертвецов, чтобы они стали его войском против живущих.
Беллатонис насторожился в тот же миг, как его достигли первые колебания, вызванные открытием склепов. Вместе с Ксагором он гнал гротесков к крепости Белого Пламени, пробираясь по невероятно сложному переплетению труб, проходов, туннелей, каналов и трещин, из которых состоял фундаментальный слой. Он надеялся достичь не самой крепости, но своей временной лаборатории под ней.
Гемункул заявил Ксхакоруаху, что нуждается в более качественном оборудовании, и пока король теней не овладеет производствами Черного Схождения, он не может сделать ничего полезного. Ксхакоруах согласился, но, к несчастью, послал вместе с ним одного из своих ночных извергов и горстку мандрагор, чтобы «защитить» гемункула во время пребывания в Комморре. Поэтому большая часть мыслей Беллатониса была посвящена тому, как же избавиться от этих проблемных и нежеланных телохранителей.
Туннель, в котором они находились, дрожал с полминуты, после чего снова зловеще затих. Беллатонис оглянулся на Ксагора, ища подтверждения, и развалина кивнул. Он тоже это почувствовал. Время, проведенное в Аэлиндрахе, научило Беллатониса чрезмерно полагаться на чувства помимо зрения, и теперь ему было сложно заново приспособиться к обычной среде. По тревожной суетливости мандрагор он понял, что они тоже чувствовали себя неуютно. Гротески, те просто стояли и пускали слюни. В фундаментальном слое звук был странной и непостоянной вещью: извивающиеся туннели могли переносить шумы на многие километры или же приглушать те, что раздавались неподалеку, поэтому нельзя было сказать, насколько они в действительности близки.
Сквозь тьму просачивался звук, который ни с чем не спутаешь — повторяющийся, множественный лязг металла о камень. Звук раздавался регулярно, неторопливо и как будто исходил изо всех направлений одновременно. Беллатонис отозвал ушедших вперед гротесков и обратился к безымянному ночному извергу, что предводительствовал над его охранниками.
— Нам нужно сейчас же уйти отсюда, — резким шепотом, спешно проговорил Беллатонис. — Ксхакоруаха надо известить о том, что только что произошло.
Ночной изверг уклончиво пожал плечами, и гемункул постарался надавить сильнее.
— Что бы это ни было, оно не принадлежит Ксхакоруаху, поэтому мы можем предполагать, что оно нам враждебно! — прошипел он. — Иди назад к королю и доложи ему. Я пойду дальше к лаборатории вместе с Ксагором и гротесками.
