Сложенный веер. Трилогия - Плэт Сильва (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Сид Дар-Эсиль, лорд-канцлер Аккалабата
– Чахи нас побери. Сто тысяч чахи, – лорд-канцлер Аккалабата со свистом вогнал два изогнутых меча в столешницу, по обе стороны от расправленного на ней проекта договора со Звездным советом. Все было бы не так плохо, если бы…
Швырять холодное оружие в календарь – не обязательная даже на Аккалабате утренняя процедура, но впервые в жизни канцлер Империи не чувствовал себя в силах удержаться. Календарь со стены вывел лорда Сида Дар-Эсиля из себя послезавтрашним числом, обведенным в синий кружочек. Погипнотизировав чернильную пометку тяжелым взглядом и убедившись в ее полном нежелании исчезнуть, лорд-канцлер плюхнулся в кресло перед широким столом, заваленным рукописями. Взвились и опали мягкими складками полы парадного орада – серого с серебряным орнаментом – полагавшегося по какой-то странной причуде отточенного веками придворного церемониала одному-единственному из всех высших лордов – даров Аккалабата. Миг – и словно не человек сидит в кресле умбренского мрамора, а выточенная из того же мрамора статуя, то ли берущая жизнь от соприкосновения с камнем, то ли отдающая ему свою силу.
Клан Дар-Эсиль – плоть от плоти этой земли, соки ее давно уже пропитали кожу наследников этого древнейшего рода, подарившего когда-то жизнь и надежду всем дарам Аккалабата. Низко забранные посередине спины в пышный хвост волосы цвета водяной пены кипящего Эль-Зимбера. Лицо, вырубленное из полупрозрачного умбрена, с заостренными скулами и непроницаемо серыми, почти белыми глазами, таящими то ли горные призраки, то ли туманы аккалабатских болот, под девичьи длинными, но не пушистыми, а жесткими игольчатыми ресницами. Лорд Дар-Эсиль неотразим по меркам не только Аккалабата, но и всех гуманоидных планет. Откровенные взгляды мужчин и женщин ищут Сида Дар-Эсиля не только на королевской охоте, когда он, нарочито медленно, зная об этих взглядах, разгибает спину над звериной тушей и с чувством вытирает окровавленный кинжал о штанину или, расседлав своего жеребца, похлопывая его по вздымающемуся боку, от души смеется над сальными шуточками другого дара, высоко запрокинув голову, открывая белое горло, чуть ниже кадыка перечеркнутое темно-красной линией. Не только на дипломатическом приеме, или званом вечере в честь дня рождения королевы, или на дружеской пьянке даров в самой непотребной таверне предместий Хаяроса притягиваются взгляды к атласному серебру его орада. Не только в ложе судей на турнире, когда взор самого канцлера сходится в одну точку и лишь присвистывающее дыхание выдает сосредоточенность, с которой лорд Дар-Эсиль следит за поединком, чтобы успеть вовремя остановить, не допустив неоправданных жертв, и одновременно – за лицом королевы, чтобы не останавливать, если Ее Величеству сегодня хочется больше крови.
Даже если черты его лица искажены холодной яростью боя, когда посреди криков людей и пения стали лорд Дар-Эсиль выдергивает меч из поверженного тела, чтобы через мгновение в полуразвороте вонзить изогнутый клинок в следующую жертву, которая только что была охотником, подкрадывавшимся сзади… Даже если его тонкие губы кривят злоба и раздражение, когда в темном коридоре королевского дворца он спотыкается об очередной труп того, кто еще вчера был его другом, братом или шпионом… Даже если серые глаза затуманены беспомощностью и болью, когда его сильные и надежные крылья превращаются в бесполезные обшарпанные наросты на теле… и только мягкий, успокаивающий голос: «Тихо, тихо… не первый раз и не последний, все будет хорошо… а вот тут потерпи, сейчас будет неприятно…» и размеренные движения щеткой, от нежных до настойчивых, почти болезненных: там, где нужно, – нежных, там, где нужно, – болезненных. Только этот голос и эти движения спасают, и сильные руки, и знакомый запах… и лежащий пластом на скомканных простынях, перепачканных кровью и ошметками старых перьев, мужчина все равно прекрасен, хорош по меркам всех гуманоидных цивилизаций.
Но не сейчас.
Сейчас он некрасив: на лице его отвратительное выражение нерешительности и беспомощности, с которым канцлер смотрит то на проект договора на столе, зажатый между двумя изогнутыми мечами, то на календарь на стене, распоротый тонким кинжалом. Первый говорит о том, что с завтрашнего дня место верховного лорда Дар-Эсиля у правой руки королевы, во главе церемониального парада, возле руководителя прибывающей миссии – за банкетным столом, напротив него – за столом переговоров. Никто лучше канцлера на Аккалабате не умеет совмещать роль механического придворного истукана, раскланивающегося и отпускающего в нужный момент ничего не значащие комплименты или колкости, с изощренной (враг скажет «извращенной» и будет прав) работой мозга, оценивающего и анализирующего, не упускающего ни хитроумно поставленной запятой в дипломатическом акте, ни казалось бы, ничего не значащего поворота головы, румянца на щеках, приподнятой брови. Нет, господин посол, мы не уверены в Ваших добрых намерениях… Да, господин посол, королева подумает над Вашим предложением… Ох, ну что же я могу, что я могу, я всего лишь бедный ее подданный, выполняющий волю властительницы Аккалабата… Не может быть и речи, я решил, и так оно и останется, подпишите, Ваше Величество, просто подпишите здесь…
Будьте спокойны, Ваше Величество, преданность Вам у нас в крови, несмотря на вечно роящиеся под дворцовыми сводами измены и заговоры – классические прелести медиевальной цивилизации. [2]
Сид пошевелил затекшими плечами, правая рука невыносимо привычным жестом потянулась к шраму на шее. Указательным пальцем почесал старый рубец, как всегда, автоматически нашел какую-то зазубрину, чтобы подцепить, расковырять до крови. Недовольно нахмурился, не глядя взял со стола платок, приложил к ранке, уставился на маленькое красное пятнышко посередине белого полотна. Благородная кровь Дар-Эсилей: повышенное содержание аристократизма, оптимальное соотношение риска и осмотрительности, ну да, разумеется… преданность Королеве. Но у него в крови преданность не только Королеве. И именно об этом напоминает покалеченный календарь на стене.
Завтра лорд Хьелль Дар-Халем, командующий вооруженными силами Ее Величества, еще будет стоять у трона возле ее левой руки, идти вместе с ним во главе церемониального парада, сидеть за банкетным столом… все более бледный, все чаще неуютно поводящий плечом, с все возрастающим выражением беспомощности и боли на дне темных, как самые темные чалы из садов Хангафагона, глаз. Но послезавтра, во время официальной экскурсии по столице (включая посещение королевского арсенала, военного корпуса, провалиться ему сквозь землю, главной торговой пристани и т. д. и т. п.) и прочих протокольных мероприятий…
Его не будет рядом. Потому что пришла его очередь метаться в полубреду по скомканным простыням.
Ведь никто же не виноват, что в каталоге Звездной конфедерации, в который ты и твой лучший друг с таким безнаказанным удовольствием совали нос в детстве в королевской библиотеке соседней Дилайны (мальчики должны навещать кузин, это придаст им аристократического блеску), в томе «Биогенотипический классификатор» описание расы, господствующей на объекте Аккалабат, начинается с прилагательного «птероантропоморфная». Чем кончается это описание, лучше не вспоминать. По крайней мере, сейчас не вспоминать, потому что иначе от стола, договора, стены и календаря через пять минут останутся рожки да ножки. (Дипломатические способности сами по себе, а владеть мечом будущего лорд-канцлера учили наравне с остальными). Да, там, конечно, еще много нейтральной информации: средний рост – 200 димов (1 дим равен 0,9 сантиметра по системе мер Звездной Конфедерации), цвет волос – черный или белый, цвет глаз – черный или серый, две руки, две ноги, по пять пальцев на каждой… Информацию о наличии двух крыльев, которые вполне себе используются по назначению, можно тоже считать нейтральной. Впрочем, таким же нейтральным тоном составители классификатора сообщали и об альцедо – происходящей два раза в год линьке – смене пера, научно выражаясь, – обязательной для всех даров мужского пола на планете.
