Путь эльдар: Омнибус (ЛП) - Кинг Уильям (е книги TXT) 📗
— Покинули они сей бренный мир, — сардонически добавил Храдхири Ра, чем заработал резкий взгляд от Ашантуруса, а Ло'тос в ответ издал тихий звук, как будто его подташнивало.
В конце концов предводители труппы вышли на просторный проспект, который плавными изгибами поднимался к широкой арке. Некогда пространство за аркой оберегали от вторжения внушительные ворота, но теперь их обломки лежали на ступенях, словно кучи опавших листьев.
Ло'тос припал к земле, чтобы обследовать их останки, и пошевелил длиннопалой рукой почерневшие осколки. Он поднял один кусок и раскрошил его меж двумя пальцами. Его намек был ясен: какая бы сила не ударила по вратам, она имела энтропическую природу и атаковала связи между частицами, сделав материальную основу структуры не более прочной, чем гнилая древесина.
Ворота были уничтожены высокими технологиями, и это служило еще одним доказательством — если таковое еще требовалось — что в эту глубочайшую святая святых могли прорваться только эльдары или их злейшие враги из эпохи легенд.
За аркой находился купол кристальных провидцев. Обычно психически проводимая призрачная кость бесконечного цикла позволяла душам мертвых жителей искусственного мира бродить по всему своему бывшему дому. Призрачные конструкции-воины даже предоставляли физическое воплощение для тех, кто хотел перемещаться за его пределами. Однако в большинстве своем души хотели лишь остаться в бесконечном цикле и, как правило, их сильнее всего тянуло к куполу кристальных провидцев.
Эльдары, посвятившие часть своей долгой жизни пути провидца, приходили в купол, чтобы наконец сбросить с себя мантию смертности, постепенно входя в бесконечный цикл. В куполе их атрофирующиеся тела медленно трансформировались в психоактивный кристалл, который за бессчетные тысячелетия мало-помалу разрастался в фантастические древовидные структуры, напрямую связанные с циклом. Это место должно было находиться в самом бьющемся сердце бесконечного цикла искусственного мира. Это должно было быть место, где мудрость и знания предков поистине пульсируют в воздухе, куда многие поколения собирались все до единого умершие обитатели мира, чтобы стены и сигилы вечно оберегали их от Той, что Жаждет. Но вместо этого наделенные психическим чутьем арлекины ощущали, что купол мертв и пуст.
Купол был частично заполнен низкими барханами переливчатого песка, в воздухе витали сверкающие нити — свет отражался от дрейфующих кристаллических пылинок. Безмолвный зов притянул арлекинов к этому месту, но, судя по всему, они прибыли слишком поздно, чтобы спасти его.
— Уничтожен, полностью разорен, — сказал Ашантурус голосом, дрожащим от холодной ярости. — Взгляните, все камни душ похищены… или разбиты.
Они посмотрели и увидели, что сказанное Высшим Аватаром было правдой. Изогнутые стены купола демонстрировали тысячи пустых щербин там, где раньше были камни духа, вплетенные в бесконечный цикл. Каждый житель искусственного мира носил подобный талисман, который спасал его в случае гибели. Камень становился безопасным пристанищем для его души, пока его не относили сюда, чтобы внедрить в вечный цикл. И так на протяжении тысячелетий внутренняя часть купола покрывалась растущим созвездием искрящихся камней духа.
— Должно быть, сюда вторглись прислужники Великого Врага, — неуверенно прошептал Храдхири Ра, — но я не понимаю, как стражники могли это допустить. Они бы воззвали к Каэла Менша Кхейну и отбросили захватчиков, или послали бы за помощью к другим искусственным мирам, или, может, даже бросили бы свой мир и сбежали. Я не вижу признаков того, что они попытались сделать хотя бы что-то из этого.
Ло'тос опустился наземь и сжался в плотный комок, обхватив руками колени. Его вращающаяся фрактальная маска уставилась на разбитые останки целого народа. Народа этого искусственного мира, который пережил Падение и все, что последовало за ним, только чтобы его история окончилась здесь. И хотя в свое время он был свидетелем даже больших злодеяний, чем это, мастер-мим все же невольно содрогнулся.
— Цилия, — отрывисто позвал Ашантурус. — Ты можешь открыть, что произошло в этих стенах. Твое колдовское зрение покажет события прошлого. Взгляни же, взгляни и узнай, кто повинен в этом осквернении.
Цилия помедлила.
— Подобное деяние небезопасно, мой Король-Солнце. Если здесь побывал высший демон, он почует меня в тот же миг, как я увижу его. И тогда, быть может, меня не спасет даже защита Смеющегося Бога. Ни пространство, ни время не смогут остановить эту сущность, если она ощутит вкус моей души…
Голос провидицы теней, словно извиняясь, постепенно сошел на нет под взглядом Ашантуруса. Она не хотела окончательно отказывать Высшему Аватару, но знала, что ощущаемая ею опасность действительно реальна. Акты насилия и мерзости всегда оставляли свой след на местах в материальной вселенной и подводили их все ближе к истинному Хаосу. Обитатели Хаоса, могущественные создания, которые существовали в его бесконечной среде, могли проявляться за пределами своей реальности, и для этого им порой нужна была не более чем зацепка: слово, символ, а иногда всего лишь мысль.
Ло'тос бросил взгляд в сторону, и его маска резко изменилась. Из летящих обломков она превратилась в стилизованное улыбающееся лицо, чаще всего ассоциируемое с Цегорахом, Смеющимся Богом. Мастер-мим коротко кивнул в знак приветствия.
— Я могу избавить тебя от этого ненужного риска, — сказал новый голос. — Ты ничего бы не нашла.
Храдхири Ра резко развернулся и поднял пушку, в мгновение ока нацелив ее на новоприбывшего. Изящная фигура, попавшая под прицел Шута Смерти, подняла руки, изображая сдачу.
— Чтобы скрыть сцену преступления, использовались психические крикуны, — жизнерадостно объяснил новый гость. — Кто бы это ни сотворил, он тщательно постарался не оставить никаких легкодоступных свидетельств своих деяний.
— Пестрый, — фыркнул Храдхири Ра и снова поднял пушку дулом вверх.
Гость был строен, невысок и одет в архаичный костюм, который на первый взгляд казался серым. Более пристальное изучение говорило, что его ткань составлена из крошечных перемежающихся ромбов черного и белого цвета, бесконечно повторяющих друг друга. В отличие от арлекинов в масках, закрывающих все лицо, новоприбывший носил домино — полумаску, прикрывающую только верхнюю половину лица. На нижней, открытой половине виднелись полные красные губы и чрезмерно подвижный рот, который в настоящий момент сиял дружелюбной улыбкой.
— Это действительно я, все тот же самый Пестрый, о мой костлявый друг. Я очень рад всех вас встретить. Я думал, вы сюда никогда не доберетесь, хотя, разумеется, всячески надеялся на противоположное.
— Избавь меня от своих заверений в дружбе и доброжелательности, порождение Хаоса, — холодно произнес Ашантурус. — Ответь, чем ты оправдываешь свое присутствие здесь, и по какому праву ты призываешь Маскарад присоединиться к твоим вечным скитаниям?
Пестрый низко поклонился, выглядя глубоко смущенным.
— Прости своего заблудшего слугу, мой благородный король, я желал лишь озарить этот темный миг теплым даром смеха. Я призвал Маскарад по праву самопожертвования, как тот, кто завещан погибели нашего народа и стоит на лезвии бритвы между апофеозом и уничтожением. Желаешь ли взглянуть на мою верительную грамоту?
Пестрый поднял одну руку к маске-домино, словно намереваясь снять ее, но Ашантурус покачал головой.
— Не надо, шут, я вижу, что Цегорах прикоснулся к тебе. Зачем еще ты бы осмелился на такое, кроме как по наущению Смеющегося Бога — если только теперь ты не служишь иной сущности, и именно она движет твоими желаниями?
Пестрый покачал головой и опустил руку.
— Если бы это произошло, то вам бы это сразу стало очевидно. Начать хотя бы с того, что и вашим собственным душам рядом со мной было бы небезопасно. Ну что, все согласны, что я — тот, кем себя называю, и не больший шут или подменыш, чем обычно?
Ашантурус властно вздернул подбородок.
