Белый дракон - Маккефри Энн (лучшие книги TXT) 📗
— Если бы яйцо не вернули, — неумолимо продолжал Робинтон, — драконы пошли бы в бой на драконов!
Он выговорил это раздельно и веско, со всей силой отвращения и ужаса, который внушала ему сама эта мысль.
Ф'нор затряс головой, отвергая возможность подобного исхода:
— Нет, Робинтон, до этого бы не дошло. Ты был мудр.
— Мудр?! — В устах разъяренной Госпожи Вейра это слово, подобно ножу, прорезало негромкий гул голосов. Лесса стояла у входа в зал: худенькое тело напряжено до предела, лицо было мертвенно-бледно от гнева. — Мудр! Ничего себе мудрость — спускать подобные преступления! Чтобы они затевали новые вероломства?.. Нет, что за нелегкая понесла меня тогда за ними сквозь время! Только вспомнить, как я молила этого прыща Т'тона прийти к нам на помощь! Ха, помощь! Вот чем все кончилось — кражей яйца моей королевы. Если бы можно было исправить ту мою глупость…
— Вот что действительно глупость, — холодно сказал Робинтон, — так это твое нынешнее поведение, — Говоря это, он хорошо сознавал, что вполне может настроить против себя Предводителей и Мастеров, сошедшихся в зал, — Яйцо вернулось, не так ли?
— Да, и когда я…
— Но ведь полчаса назад — час назад — ты только об этом и мечтала, верно? — спросил Робинтон и повелительно возвысил голос: — Ты хотела вернуть яйцо. Если бы ради этого ты послала драконов против драконов, ни у кого не повернулся бы язык тебя осудить. Но яйцо возвратили. Так что же, бросить драконов против драконов только из мести?
Ох, нет, Лесса. Такого права у тебя нет. Из мести — нет! Между прочим, что касается возмездияты только подумай: ведь у них ничего не вышло! Яйцо-то не у них! И потом, их действия насторожили все Вейры, а значит, во второй раз уже не получится. Они упустили свой единственный шанс, Лесса. Рухнула последняя надежда возродить вымирающих бронзовых. Кто-то сумел им помешать. И что теперь у них впереди? Ничего! Никакого будущего, никакой надежды! Ничего худшего ты, Лесса, при всем желании не сможешь им причинить. Да и не имеешь ты права ничего сделать после возвращения яйца. Перн тебе этого не простит.
— Я имею право отомстить за оскорбление, нанесенное мне, моей королеве и моему Вейру!
— Оскорбление? — И Робинтон рассмеялся коротким, лающим смехом. — Милая моя Лесса! Это было не оскорбление, а, наоборот, комплимент высшей пробы!
Его неожиданный смех и столь же неожиданная интерпретация событий заставили Лессу изумленно умолкнуть.
— Сколько королевских яиц было отложено в течение прошлого Оборота? — обратился Робинтон к остальным Предводителям и сам же ответил: — Немало, и притом в Вейрах, известных Древним куда подробнее, нежели Бенден. Но нет, им потребовалась королева непременно из потомства Рамоты! Они выбрали самое лучшее, что есть на Перне! — Он вновь повернулся к Лессе, и в голосе его прозвучало сочувствие и глубокое сострадание: — Послушай, Лесса… всем нам недешево обошелся этот поистине страшный день, Ни один из нас не способен к здравому рассуждению… — И когда он провел рукой по лицу, этот жест не был притворным: по вискам его лился пот — так велико было усилие, долженствовавшее изменить настроение множества людей. Он продолжал: — Сейчас все мы слишком возбуждены, чтобы принимать какие-то решения. А на тебя, Лесса, пришлась главная тяжесть… — И, взяв под руку потрясенную, но послушную Госпожу, он подвел ее к креслу и усадил с величайшим почтением и заботой. — Должно быть, горе Рамоты едва не свело тебя с ума. Теперь, вероятно, она несколько успокоилась?
Лесса даже приоткрыла рот от изумления, неотрывно глядя на Робинтона. Потом кивнула и облизала пересохшие губы.
— Значит, и ты постепенно придешь в себя. — Робинтон налил вина и подал ей кубок. Она рассеянно отпила, все еще находясь во власти его слов. — Придешь в себя и поймешь, — добавил Робинтон, — что наихудшая катастрофа, которая могла бы случиться на этой планете, — это сражение драконов с драконами!
Лесса резким движением поставила кубок — вино плеснуло на каменную столешницу.
— Так ты… своими умными речами… — И она поднялась из кресла, точно спущенная пружина. Вытянутый палец указывал на Робинтона: — Ты…
— Он прав, Лесса, — прозвучал голос Ф'лара: бенденский Предводитель наблюдал всю эту сцену, стоя у входной двери. Вступив в зал, он подошел к креслу Госпожи. — У нас был лишь один повод вторгнуться на Юг — поиск яйца. Но теперь, когда оно благополучно возвращено, весь Перн проклял бы нас, вздумай мы мстить. — Обращаясь к Лессе, он в то же время обводил взглядом Предводителей и Мастеров, всех по очереди. — Как только дракон пойдет на дракона — из-за чего бы то ни было, — и он решительным жестом отмел все возможные соображение, — это будет означать только одно: гибель Перна! — Он наградил Лессу долгим тяжелым взглядом, который, впрочем, она выдержала непреклонно. И вновь обратился к собравшимся: — Я всем сердцем жалею, что в тот день в Телгаре мы не сумели придумать для Т’тона с Т’кулом чего-то другого. Но тогда нам казалось, что высылка их на Южный континент будет наилучшим решением. Пока они находятся там, думали мы, остальному Перну не будет от них особой беды…
— Вот они и сумели навредить только нам. Только Бендену! — с горечью выговорила Лесса. — Т’тон и Мардра все еще пытаются достать нас с тобой!
— Мардра не пойдет на то, чтобы уступить главенство другой королеве, — сказала Брекки. И не опустила глаз, когда Лесса гневно к пей обернулась.
— Брекки права, Лесса. — И Ф'лар как бы невзначай опустил руку на плечо подруги. — Мардра не потерпит соперницы.
Один Робинтон заметил, как побелели костяшки пальцев Ф'лара, с силой сжимавших плечо женщины. Лесса, впрочем, не подала виду.
— Мерика, подруга Ткула, тоже не захочет соперницы, — сказал Д'рам, Предводитель Вейра Кета. — Уж я-то достаточно хорошо ее знаю, так что будьте уверены.
«Должно быть, — подумалось Робинтону, — Д'рам болезненнее других переживает нынешние события: ведь он сам из Древних…»
Д'рам был человеком честным, надежным и справедливым. Именно поэтому он и счел нужным поддержать Ф'лара, пойдя против своих собратьев по Времени, Благодаря его влиянию другие Предводители из числа Древних — Р'март и Г'нериш — встали на сторону Бендена в тот достопамятный день в холде Телгар.
«Сколько подводных течений, какие хитросплетения сил собраны в этой комнате, — сказал себе Робинтон. — Похитителям королевского яйца не удалось осуществить задуманного, но вот единение всадников, кажется, всерьез поколебалось…»
— У меня нет слов, Лесса, — продолжал между тем Д'рам, горячо кивая головой. — Когда мне рассказали, я сперва поверить не мог. Смешно даже надеяться, чтобы старый Т'кулов Сальт сумел догнать королеву родом из Бендена, Да что Сальт — ни одному дракону Южного не по силам завоевать бенденскую королеву!
Это замечание Д'рама, равно как и остроумие Робинтона, немало ослабило напряжение, царившее в зале советов: Д'рам, хотя и другими словами, поддержал заявление Робинтона насчет комплимента, сделанного Вейру Бенден.
— И, кстати, к тому времени, когда юная королева будет готова к брачному полету, их бронзовые, чего доброго, попросту перемрут, — сообразив что-то, добавил Д'рам. — За прошлый Оборот в Южном умерло восемь драконов. Мы все это знаем. Стало быть, они старались утащить яйцо зря… зря! — Казалось, горечь и сомнения добавили ему новых морщин.
— Да нет, не зря, — печально выговорил Фандарел. — Поглядите-ка на себя: что сделалось с нами? Сколько Оборотов мы были союзниками и друзьями? Вы, всадники, — и он наставил на них палец, — вы же были на волосок от того, чтобы натравить своих драконов на тех, старых, доживающих в Южном свой жалкий век. Ужасный, ужасный день! Как мне жалко вас всех! — И он задержался взглядом на Лессе. — А если ты не сумеешь остудить свой гнев и вернуться к здравому смыслу, как бы не пришлось жалеть мне весь Перн да и себя самого. Ладно, хватит. Отправлюсь-ка я восвояси…
С величайшим достоинством поклонился он каждому Предводителю, их подругам, Брекки и — в последнюю очередь — Лессе. Попытался поймать ее взгляд, но не сумел и со вздохом вышел из комнаты.
