Путь эльдар: Омнибус (ЛП) - Кинг Уильям (е книги TXT) 📗
За каждым лицом скрывался страх. Его маскировали бравадой, воинственностью, юмором или скукой, и все же страх таился в холодных черных глазах каждого из присутствующих архонтов. Собрание состояло из тех, кто больше всего потерял от Разобщения. Прежде они обрушивали невыразимый ужас на рабские расы по всей галактике и бессчетные века наслаждались, причиняя утонченные боль и муки, но теперь именно они были объяты страхом. Анархия коснулась их собственных цитаделей, и когда она бушевала так близко к ним самим, вкус у нее был совершенно иной. Иллитиан заметил, что здесь не было архонтов из сателлитных царств, вероятно, потому, что порталы до сих пор были недостаточно стабильны, чтобы связаться с ними. Если точнее, то все присутствующие правители были либо с Горы Скорби, либо с одного из верхних ярусов, что не означало ничего хорошего для Нижней Комморры.
Иллитиан дошел до той, что была ему известна, но он не признал ее как одну из великих архонтов. От удивления он на миг остановился. Перед ним стояла стройная ведьма-суккуб Аэз'ашья, великолепная в своем облегающем облачении из гибкого металла с острыми наплечниками, от которых за ее спиной расходились веера лезвий. Иллитиан вспомнил, что она теперь — новая правительница, ставшая архонтом Клинков Желания после падения его союзницы, Кселиан.
К Аэз'ашье Иллитиан питал весьма смешанные чувства. Ведьма была вернорожденной, но из низкого рода, в ней не текло и капли благородной крови. Она невольно стала орудием Эль'Уриака, когда тому понадобилось избавиться от Кселиан, и теперь осталась марионеткой без кукловода. Он поражался, как ей удавалось сохранять контроль над известными своей ветреностью Клинками Желания.
Иллитиан улыбнулся и тепло обратился к ней.
— О, так это же Аэз'ашья, какой нежданный сюрприз увидеть тебя здесь! — с лживой галантностью воскликнул он. — Я очень рад тому, что ты столь хорошо преодолеваешь эти нелегкие времена — подлинное испытание даже для столь опытного лидера, как я.
— Взаимно, Иллитиан, — промурлыкала Аэз'ашья. — Мне кажется, прошло так мало времени с тех пор, как я исполняла поручения архонта Кселиан, а вместе с тем и ее близких союзников, таких, как архонт Крайллах и, разумеется, ты сам. Поручения наиделикатнейшего свойства, по крайней мере, так тогда казалось. Теперь я посылаю собственных миньонов делать свою работу.
Иллитиан улыбнулся одними губами, но не глазами. Это было завуалированное предупреждение, чтобы он не слишком давил на нее. Того, что Аэз'ашья узрела в проклятых залах Шаа-дома, было достаточно, чтобы пять раз обречь Иллитиана, если бы она рассказала об этом перед Верховным Властелином. Самому стать целью шантажа, в этом была некая необычная новизна. Конечно, такое откровение решило бы и судьбу Аэз'ашьи — входить в Шаа-дом было запрещено под страхом смерти, поэтому оно гарантировало бы им взаимное уничтожение.
— Действительно, для тебя все это должно выглядеть таким непривычным. Сейчас будет твоя первая личная встреча с Асдрубаэлем Вектом, не так ли? — усмехнулся он. — Учитывая обстоятельства, сегодня он должен быть в наилучшей форме, так что тебя ждет редкое удовольствие.
— Кстати о хорошей форме, я слыхала, что ты пал жертвой изнуряющей болезни, но, должна признать, ты выглядишь даже лучше, чем обычно. Даже немного моложе.
— О, ты слишком добра ко мне, — без промедления ответил Иллитиан. — Даже когда все кажется потерянным, гемункулы поистине творят чудеса. Я, можно сказать, затаил дыхание, ожидая возвращения моей дорогой подруги Кселиан.
— Да? Я надеялась узнать у тебя, есть ли новости о том, где она находится. Мне сообщили, что самая верная из ее гекатрикс похитила труп, прежде чем им смогли заняться. И с тех пор не могут найти ни единого следа, так что я даже опасаюсь, что благородная Кселиан, возможно, пропала навеки.
— Действительно, я слышал подобные слухи, — снова улыбнулся Иллитиан, на сей раз сочувственно. — Однако я глубоко верю в то, что дух Кселиан непобедим. Ее найдут, в той или иной форме, но найдут, в этом я даже не сомневаюсь.
— Возможно, ты прав. Все законы природы теперь перевернулись с ног на голову, и в таком случае почему бы и мне…
Жуткий грохот цимбал и вой рогов разорвал воздух, сделав дальнейший словесный поединок невозможным, о чем Иллитиан несколько сожалел. На вершине лестницы со скрежетом раскрылись две огромные двери, покрытые гравировкой, и за ними показалось темное пространство, где временами вспыхивал зловещий мерцающий свет. Один за другим великие архонты поворачивались и входили внутрь, отвечая на призывы. Верховный Властелин готов был принять их.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Мы столь порабощены преемственностью, мы вечно настаиваем, чтоб нам преподнесли на блюдечке по порции начала, середины и конца, ибо желаем почувствовать, что наша трапеза имеет существенное значение. От историй особо ожидается, чтобы они переходили от одной точки к другой с точностью и планомерностью общественного транспорта. Займите свои места… слева вы видите… справа вы видите… и так до конца маршрута, пожалуйста, не забудьте свои вещи, когда будете выходить. Из всех концепций, изобретенных смертными, эта, пожалуй, наиболее пагубна. Наши попытки навязать структурность означают, что все вещи должны иметь начало, середину и конец, что они должны происходить по видимой причине и иметь видимый эффект, не говоря уже о добавках в виде моральных уроков и проницательных наблюдений, что делаются попутно. Мы тратим свое существование на вплетение собственных историй в отпущенный нам срок жизни, на разделение всех ощущений по категориям, чтобы они вписывались в придуманные нами контексты, на попытки продлевать свою историю до самого конца, которого мы, по правде, не хотим достигнуть.
Реальность не такова. Реальность спонтанна и непознаваема, хаотична, внезапна, чудесна, ужасна и, более всего, непредсказуема. Печальная истина: Вещи Просто Случаются. Планы идут вразнос, непредвиденные элементы становятся ключевыми, а никак не связанные друг с другом события сочетаются самым неожиданным образом.
Впрочем, неожиданны они лишь для некоторых. Во вселенной существуют силы, которые видят все возможности и бесконечно стараются сместить чашу весов так, чтобы это послужило их собственным целям: толкнуть там, надавить здесь, и все будет так, как они пожелают. Едва ли они понимают, что есть силы выше их самих, которые сами в свою очередь подталкивают и давят на них.
Говорят, когда смертные строят планы, боги смеются над ними. Итак, мы подошли к настоящему моменту. Усилия Морра и Пестрого подорваны нежданной третьей стороной, мировой дух по-прежнему помешан на возмездии Комморре, обитатели Темного Города борются за выживание, порой терпя неудачу, а порой и процветая, в катастрофе, вызванной силами, что выше их понимания. События все больше выходят из-под контроля и порождают новые разрушения, погружаясь в полный хаос. Есть ли еще надежда на отрадный исход и, может быть, один-другой моральный урок? В этот момент ответить сложно. Но время, определенно, подходит к концу.
Глава 17
Переход
Пестрый вышел в местности, которая была ему весьма знакома. Всюду вокруг них простирались барханы из выцветшей пыли, озаренные тоскливым одиноким солнцем, чей холодный красный диск висел высоко над головами. Воздух был жгуче-холоден и имел неприятный кислотный привкус, который забивал ноздри и оседал на спинке языка. Это место было знакомо ему не само по себе, а скорее как типичный представитель своего вида. Сотни миров, где имелись врата в Паутину, выглядели практически так же, как этот — выжженные пустоши, лишенные какой-либо жизни. Пестрый оглянулся и увидел, что они вышли из психокостной арки пяти метров в высоту, которая чужеродным элементом выступала из склона пыльной дюны. Отряд Зловещих Мстителей во главе с чародеем Караэисом и носилки с Морром удалялись по барханам, двигаясь по прямому как стрела курсу, видимо, к другим вратам.
