Черный огонь - Купер Сонни (книги онлайн полные версии txt) 📗
В вспышках зеленого света инженер заметил Спока, лежащего ничком у дымящегося пульта. Из спины старшего помощника торчал зазубренный кусок металла. Лейтенант Ухура была без сознания. Ударная волна швырнула ее на панель связи, представляющую собой сейчас бесформенное переплетение проводов, между которыми время от времени с шипением пробивался огонь.
Несмотря на долгие годы тренировок, несмотря на весь свой богатый опыт, Скотт оказался не готов к такому кошмару. Роняя слезы, он работал бок о бок со спасателями, перетаскивая раненых и погибших из полностью разрушенной капитанской рубки.
– Самое главное – живые! – закричал Монтгомери, заметив, что пробоина во внешней обшивке увеличивается.
Маккой находился этажом ниже места катастрофы. По мере того, как раненых выносили из рубки и укладывали на носилки, чтобы перевезти в лазарет, он быстро осматривал их и ставил предварительный диагноз. Сирены тревоги ревели на полную мощь. Аварийная медицинская команда спешно готовилась к работе.
– Все? – спросил Скотт, когда последний пострадавший был вынесен на лестницу.
Он вышел из ЦУПа и плотно закрыл за собой люк. Звуки вырывающегося через пробоину воздуха и разрушающихся металлических конструкций слились в страшный рев. Внутренний купол лопнул с неожиданным треском, и звездолет вновь свалился в штопор.
В лазарете у Маккоя не оставалось времени для обычных причитаний. Все отделение хирургии работало не покладая рук. Каждая бригада врачей действовала быстро и четко, особое внимание уделяя тяжелораненым.
Доктор М'Бенга, разбирающийся в анатомии вулканцев и специальной хирургии лучше Маккоя, демонстрировал все свои навыки и умения, пытаясь спасти Спока, находившегося в критическом состоянии.
«Слава Богу, что у нас есть запасы вулканской крови, – подумал Маккой. – По крайней мере, от потери крови он не умрет».
Больше всего начальника медслужбы беспокоило тяжелейшее состояние капитана. Маккой не успел осмотреть все раны Кирка и сейчас проводил операцию, не зная точно, что может произойти в следующий момент. Определенно можно было сказать только то, что капитан еще жив.
С профессиональной отрешенностью стоял Маккой за операционным столом. Только так хирургу удавалось подавить отчаяние, подступившее к горлу при виде того, что случилось с его капитаном и другом. Слишком много внутренних органов требовалось пересадить, слишком много ран зашить. Требовалось огромное количество крови для переливания, а к моменту начала операции ее запасы уже были исчерпаны.
По кораблю бросили призыв сдавать кровь. Вскоре в коридоре перед лазаретом выстроилась очередь добровольных доноров. Астронавт с подходящей группой крови освобождался от выполнения служебных обязанностей только на то время, которое занимало переливание. Аварию еще не ликвидировали, и члены экипажа возвращались на свои места, отложив отдых на потом.
Скотт методично и бесстрастно проводил оценку повреждений своего любимца-корабля. Ущерб «Энтерпрайзу» был нанесен колоссальный. Инженер полагал, что внешняя защита, скорее всего, разрушена. Требовалась полная замена первичной обшивки, а для этого надо было как можно быстрее перевести в безопасное место людей и оборудование.
Но хирургическую операцию не ускоришь. Поэтому на нижнюю палубу перевели всех, кроме находившихся в лазарете, и Скотт считал сначала минуты, затем часы, моля Бога, чтобы корабль не раскололся пополам, пока операции не завершатся и раненых не перенесут вниз. Маккой остался недоволен, когда узнал, что его пациентов, независимо от их состояния, необходимо эвакуировать сразу после окончания операции. Он работал без устали час за часом, потеряв счет времени, спасая жизнь Джима Кирка.
Это была беспрецедентно долгая операция, но Маккой продолжал восстанавливать человека буквально по кусочкам. На его месте другой хирург мог бы опустить руки, но Маккой не отступал, возвращая жизнь в тело того, кого он любил и боготворил.
По окончании операции Маккой знал, что сделал все, что было в его силах. Ощущая на своих плечах груз смертельной усталости, он спустился на нижнюю палубу, в отданную в его распоряжение тесную каюту, и здесь разрыдался – от жалости к своему другу, от собственного бессилия сделать что-то большее. Отчаяние, которого он до сих пор никогда не испытывал, охватило его. Маккой и раньше думал о смерти Джима, но воспринимал это как-то отстранение, рационально, как «чему быть, того не миновать». Сейчас же – спустя несколько часов, которые он провел, сшивая тело друга в единое целое, заставляя себя не обращать внимания на страшное напряжение, проклиная неизвестность и свое бессилие, – все это вылилось в эмоциональный срыв. В дверь позвонили; Маккой, собравшись с силами, открыл. На пороге стоял молодой медик и держал в руках сумку с личными вещами.
– Доктор Иона Левин, сэр, – представился юноша.
Видно было, что он удивлен не меньше Маккоя тому, что оказался соседом по каюте у начальника медслужбы корабля.
– Вы, наверное, ошиблись дверью. Я уже долгие годы живу один, – устало предупредил Маккой.
– Сэр, у меня есть направление. Каюта 17 Б-03.
Сигнал селектора прервал их разговор. Маккой бросился к аппарату.
– Док, вас вызывают в лазарет. Срочно, – голос медсестры Кристины Чэпел дрожал.
– Что-то с Джимом? – воскликнул Маккой.
– Нет, доктор М'Бенга хочет видеть вас.
– Значит – Спок, – вслух подумал доктор и выбежал из комнаты, оставив Левина в одиночку разбираться со своими жилищными проблемами.
– Плохо выглядите, Маккой, – вместо приветствия устало произнес М'Бенга. – Я знаю, вы измотаны, но тут у меня возникла проблема со Споком, и я не знаю, что делать.
– Но ведь это вы занимаетесь лечением вулканцев, М'Бенга. Неужели ситуация настолько серьезна, что требуется мое вмешательство?
– Увы, это так. Хотя Спок не совсем вулканец, вы помните? Но сейчас не об этом… В его программе регенерации произошел сбой. Теоретически этого не может быть, но он в сознании. Похоже, что он сознательно борется с тем, чтобы не перейти в режим самовосстановления. С трудом, но он контролирует свою боль. Я не могу заставить его забыться. Транквилизаторы не помогают. И еще он постоянно зовет мистера Скотта.
Маккой мрачно кивнул:
– Хорошо, я посмотрю его. Быть может, удастся заставить его расслабиться и начать саморегуляцию. Я, правда, не совсем понимаю, что это такое, но иногда это помогает, тем более, что все зависящее от нас мы уже сделали. Отдыхайте, М'Бенга. Вам тоже нужен покой. Я останусь со Споком.
Поблагодарив начальника, М'Бенга опустился в кресло. Медицинские бригады работали в бешеном темпе, поэтому он, как и сам Маккой, просто валился с ног.
Спок лежал на спине. Поза напряженная, лицо искривлено гримасой нестерпимого физического страдания. Маккой с трудом разобрал слова заклинания, которым вулканцы заговаривают боль:
– Я вулканец, мне не больно.
– Но ведь это не так, Спок. Почему ты не хочешь помочь себе?
Раненый вздрогнул, услышав знакомый голос.
– Быстрее, быстрее… – прохрипел вулканец, – …мистера Скотта, позовите мистера Скотта.
Споку пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не закричать от боли, когда он попытался приподняться. Маккой легонечко толкнул его назад.
– Ты должен лежать прямо и неподвижно. Эта железяка прошла слишком близко от позвоночника. Небольшой осколок еще остался в спине. Мы сможем его извлечь, когда ты немного поправишься. До тех пор ты должен использовать свою естественную саморегуляцию.
– Позовите Скотта, – продолжал настаивать Спок. Голос был слаб, но слова слышались отчетливо.
Поняв, что ничего не получится, пока вулканец не расслабится, Маккой сдался.
– Хорошо, я приведу его. А теперь отдыхай.
– Капитан… как он?
Хирург покачал головой.
– Плохо дело, – ответил он тихо. – А теперь ложись и расслабься, пока не придет Скотт. Я побуду с тобой до его прихода.
