Путь Короля. Том 1 - Гаррисон Гарри (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
В зале мгновенно настала тишина. Шеф разжал объятья, распрямил маленькое тельце, уложил его на пол.
Поглядел вниз, и глаза на мгновенье чем-то застило. Ему показалось, что он видит не тщедушное тельце десятилетнего мальчика, а взрослого мужчину, высокого и крепкого, с могучей гривой спутанных волос и бороды.
— Это Харальд Светловолосый, — сказал знакомый холодный голос, — Харальд Светловолосый, каким он мог бы стать. Теперь ты его наследник. Ты унаследовал сокровища короля Эдмунда и расплатился своей юностью. Ты унаследовал удачу короля Альфреда и заплатил своей любовью. Теперь ты унаследовал предназначение от короля Харальда. Чем ты заплатишь на этот раз? И не пытайся отворачиваться от моих видений.
Мгновенье кончилось. Шеф снова был в зале, глядя на окровавленное тельце. Шеф чувствовал, как уходила из него жизнь. Харальд был мертв. Снова его взяли за плечи и повели прочь, и на этот раз он не сопротивлялся. Позади королева Аза тянула слабые трясущиеся руки к телу своего внука. Шеф потерял ее из виду, когда его вывели в главный зал и через дверь, разбитую камнем из катапульты, на улицу.
Там снова начался шум, кто-то упирался: «Но у нее остался мой нож», — на него заворчали. Озмод считал: «Семь, восемь, девять, все на месте, уходим». Квикка откуда-то принес головню и корзину сухих щепок, которые рабы использовали для растопки, побросал и то и другое в телегу, потом, освобождая лошадь от упряжи, проследил, как занялось пламя.
— Наш «мул» им не достанется, — прокричал он.
— А женщины тебе зачем? — рявкнул Озмод, когда Карли вынырнул откуда-то — по женщине в каждой руке, и еще две взволнованно семенят сзади.
— Они должны уйти с нами.
— Это же шестивесельная лодка, на ней нет места.
— Они должны уйти. Тем более что мальчик мертв. На его похоронах им перережут глотки.
Озмод, сам бывший раб, больше не спорил:
— Ладно, пошли.
Беспорядочно толкаясь, девять мужчин и четыре женщины устремились на тропу, ведущую к небольшому пляжу, где Марта не далее как прошлым вечером убила Стейна. Квикка и Озмод с арбалетами наготове прикрывали тыл. На полпути Шеф услышал пронзительный крик, раздавшийся позади них. Рагнхильда вернулась с прогулки вдоль берега. Послышались мужские голоса. Стражники, которых они разоружали по пути, опомнившись, собрались мстить нападавшим.
Бег превратился в отчаянный рывок, каждый изо всех сил кинулся к берегу и виднеющейся на нем лодке. Удд и Ханд приготовились оттолкнуться от берега. Мужчины и женщины, пихаясь, похватали весла и распределились по скамьям. Перегруженная лодка застряла на гальке. Шеф и Карли выпрыгнули обратно и толкали ее шесть футов, десять, пока не кончилось прибрежное мелководье, затем их втащили через борта, возвышавшиеся над водой на какие-то несколько дюймов. Шестеро гребцов расселись по местам, уперлись ногами и по команде Озмода дружно ударили веслами.
Шеф увидел фигуру Рагнхильды, обрамленную отблеском пламени от яростно пылавшей телеги, она спускалась к берегу, простирая руки. Стрелы окружавших ее лучников шлепали по воде, но Шеф не обращал на них внимания, отведя арбалеты, поднятые для ответа.
— Вор удачи! — кричала Рагнхильда. — Убийца моего сына! Пусть ты станешь проклятьем для всех, кто тебя окружает. Пусть ты никогда больше не узнаешь женщину. Пусть у тебя не будет наследника.
— Это была не его вина, — пробормотал Фрита, потирая голову в месте, где получил удар железной палкой. — Эта старуха взяла мой нож.
— Помалкивай насчет своего ножа, — проворчал Озмод. — Ты должен был следить за ним.
Проклятья неслись им вслед, а лодка постепенно продвигалась во тьме, уклоняясь от сторожевиков Хальвдана, крейсировавших вдоль берега, до которого им оставалось меньше мили.
Шеф, пока можно было что-то различить, все глядел с кормы на женщину, что по-прежнему неистовствовала и рыдала на берегу.
Глава 15
Альфред, король западных саксов, соправитель временно отсутствующего Шефа во всех английских графствах южнее Трента, наблюдал с легкой тревогой, как его молодая жена взбирается на вершину господствующего над Уинчестером холма. Была некоторая вероятность — лекари не ручались окончательно, — что она уже носит в себе его ребенка, и он опасался, не переоценивает ли она свои силы. Однако, зная, как она ненавидит всякое покровительство, придержал язык.
Годива поднялась на вершину и обратила взор к долине. Белым кипением были отмечены места, где хэмпширские керлы насадили ради своего любимого сидра яблоневые сады. На обширных полях по другую сторону городской стены видны были группки пахарей, ходивших за медлительными волами вдоль черных борозд — борозд неимоверно длинных, поскольку разворот упряжки из восьми животных занимал так много времени. Альфред проследил за взглядом Годивы, указал на пятнышко в середине ландшафта.
— Смотри, — сказал он, — вот упряжка, где пашут четыре лошади, а не восемь волов. Это в твоем собственном поместье. Рив Вонред увидел хомуты, которые люди Пути использовали в упряжках для катапульт, и сказал, что попробует их для пахоты. Он говорит, что лошади едят больше, чем волы, но если их правильно запрягать, то они много сильнее и быстрее и обрабатывают больше земли. Еще он сказал, что попробует вывести породу сильных и крупных лошадей. И есть тут еще одно преимущество, о котором никто пока не задумывался. Немалая часть рабочего дня у керла, если он ведет упряжку волов, уходит на то, чтобы добраться до отдаленного поля и обратно. А если они ездят туда и обратно на лошадях, у них остается больше времени на работу в поле.
— Или больше времени на отдых, надеюсь, — сказала Годива. — Одна из причин, почему бедные керлы живут так недолго — у них нет времени на отдых, не считая воскресений, да и те церковь отнимает у них.
— Отнимала, — уточнил Альфред. — Теперь воскресенья принадлежат керлам.
Он на мгновенье замялся, нежно погладил ее по плечу.
— Это правда, ты ведь знаешь, — сказал он. — Кажется, никто из нас никогда не задумывался, насколько богата может стать страна, если она живет в мире и без господ. Или с одним господином, который заботится о стране. Но к нам теперь каждый день приходят хорошие новости. Король Шеф, твой брат, сказал мне истинную правду. Всегда есть кто-нибудь, кто знает правильный ответ, но почти всегда это кто-то, кого раньше не спрашивали. Вот вчера пришли ко мне рудокопы, люди со свинцовых шахт на холмах. Раньше ими владели монахи из Винчкомба. Теперь монахов изгнали, шахтеры сами работают на шахте для моего рива и ольдермена Глочестера. Они сказали мне, что римляне добывали на этих же самых холмах серебро, и они считают, что и сами могли бы добывать его.
— Серебро, — промурлыкал он. — Если бы черные монахи об этом прознали, они бы до смерти засекли своих рабов в поисках серебра. Поэтому рабы им ничего не говорили. А мне они сказали, потому что знали — я поделюсь с ними долей доходов. Теперь, с новым серебром… ведь не так давно наши монеты от чеканки к чеканке становились все хуже, скоро бы кентерберийский пенни стал таким же дрянным, как йоркский. Теперь же, с серебром, которое я вернул из церковных закромов, уэссекская монета так же хороша, как монета германцев и франков. Купцы стекаются к нам отовсюду, из Дорестада и Компостеллы, да и из Франкланда — тоже, если им только удается обойти запрет своего короля. Все они платят портовую пошлину, и из этих денег я плачу моим рудокопам. Купцы довольны, и рудокопы довольны, и я тоже доволен. Так что, Годива, ты видишь, что дела не так плохи, как раньше, даже для керлов. Может быть, это не бог весть что, но своя лошадь и желудок, набитый едой даже во время Великого поста, для многих из них — просто счастье.
Внизу в городе, в старом соборе, зазвонил колокол, его удары неслись над узкой долиной. Видимо, свадебный перезвон — оставшиеся в Уэссексе священники обнаружили, что, если хотят сохранить свою христианскую паству, им следует использовать все преимущества привычных торжественных ритуалов, сопровождаемых музыкой, что по-прежнему больше привлекало людей, чем странные проповеди норманнских жрецов Пути.
