Космические волки: Омнибус - Кинг Уильям (список книг .TXT) 📗
— Дай мне час или два, и я уверен, что кого-нибудь вспомню. Или лучше день.
— Если у тебя в голове вдруг появится какая-нибудь мысль, она сойдет с ума от одиночества.
— Ха-ха-ха, черт возьми. Вижу, что и после того, как ты стал вожаком, твое чувство юмора не улучшилось.
14
Рагнар удивленно смотрел на алтарь Святилища. Проход к нему являл собой дорогу героев: в нишах, вырубленных в стенах, располагались статуи известных полководцев Ордена Космических Волков, а гобелены изображали их наиболее славные победы. Рагнар был рад, что это место не сильно пострадало во время битвы. Зал был опечатан, когда ворвались еретики, и им понадобилось довольно много времени, чтобы прожечь отверстие в массивном укрепленном шлюзе. Но они взяли то, за чем пришли. Копье Русса было похищено! Как раз сейчас Великий Волк и Волчьи Лорды обсуждали дальнейшие действия. Они освободили Святилище, однако его самое главное сокровище пропало. Ордену Волков было нанесено смертельное оскорбление.
Что подумает примарх, когда вернется и узнает, что его Копье находится в руках врагов? Вернется ли он вообще, если пророчество не сбудется? Рагнар порадовался, что ему не нужно ни обсуждать, ни решать подобные вопросы. Его миссия здесь гораздо более конкретна. Для него это было время паломничества, раздумий, осознания своей позиции в Ордене и в мире.
Рагнар направился к алтарю. Нога все еще немного побаливала, хотя раны Рагнара быстро заживали. Он двигался словно не через пространство, а сквозь время. С каждым шагом он оказывался все дальше в прошлом. В холле Рагнар миновал самых последних героев Ордена. Он узнал статую Анакрона Серебряной Гривы, который был Великим Волком до Логана Гримнара. Рагнар изумленно уставился на гобелен, на котором был изображен последний бой Анакрона с полчищами эльдаров, атаковавшими его командный пункт на Мельхиоре. Еще более странным Рагнару казалось то, что он узнал еще нескольких человек, изображенных в этой почти легендарной сцене. Там был и Гримнар, окровавленный, но несгибаемый, сражавшийся с ярко разодетым эльдарским асассином. Там был даже сержант Хакон, еще в звании Серого Охотника. Серебряная Грива погиб почти четыреста лет назад. Рагнар чувствовал себя как-то странно. Знать, что превращение в Космического Волка может сильно продлить жизнь, — это одно. Наблюдать очевидность этого факта — совсем другое.
Рагнар улыбнулся. Он был рад, что решил совершить свое паломничество в одиночку и в самые темные ночные часы, пока большинство его боевых братьев спит. Он почувствовал необходимость прийти сюда, испытывая груз ответственности, внезапно свалившийся на его плечи. Стоять здесь, среди этих древних артефактов, и чувствовать себя частью длинной вереницы людей, прошедших этот путь до него, — все это наполняло Рагнара уверенностью. Он был звеном в длинной цепи отважных воинов, живших до него. Это позволяло Рагнару чувствовать себя частью чего-то более великого, чем он сам. Ему нужно было в определенном смысле перерасти самого себя, теперь от его решений будут зависеть жизни товарищей и друзей. Если он сделает неправильный выбор, то Свен, или Аэнар, или любой другой могут погибнуть. Когда-то он был бы счастлив перегрызть глотку Стрибьорну, но сейчас он меньше всего хотел его смерти.
Теперь Рагнар знал, что будет чувствовать себя ужасно, если его бывший враг погибнет, выполняя его приказ, так как он никогда не сможет сказать, что не специально все подстроил. В этом случае он бы опозорился в собственных глазах.
Рагнар прошел мимо еще нескольких статуй Волчьих Лордов, пытаясь найти знакомые лица, но безуспешно. Неудивительно, ведь нужно было умереть, чтобы в этой части Святилища была поставлена твоя статуя. Рагнар спрашивал себя, не следовало ли ему отклонить назначение Берека, даже если оно временно. И понимал, что, несмотря на все свои сомнения, он поступил правильно. И хотя, с одной стороны, он холодел при мысли о своих новых обязанностях, с другой — он радовался, что именно его выбрали из такого числа достойных воинов и именно ему была оказана честь. Он был выбран Береком Грохочущим Кулаком, и если он хорошо со всем справится, то сможет рассчитывать на дальнейшее признание, и возможно, однажды он станет одним из Волчьих Гвардейцев. Разве это не здорово?
Рагнар остановился в задумчивости. Когда-то ему казалось большой честью быть просто выбранным в кандидаты Ордена Волков. Теперь он хотел большего. Будет ли так продолжаться всю жизнь? Всегда ли будет так, что, вскарабкавшись на одну гору, он будет видеть еще более высокую вершину, на которую тоже захочет взойти? Это закончится, когда он станет Волчьим Лордом? Великим Волком? Рагнар улыбнулся при этой мысли, хотя не мог не признать, что действительно серьезно думал об этом. А почему бы и нет? Кто-то же должен был стать следующим Великим Волком. Даже Логан Гримнар был когда-то Кровавым Когтем, как бы сложно это сейчас ни было вообразить.
Рагнар позволил себе немного помечтать. Он представил себя на троне Логана. Он отдает приказы Волчьим Лордам, и каждый воин слушает его с уважением. Он командует флотом и говорит на равных с другими Великими Лордами Империума. Рагнар представил себя старым, седым и морщинистым, с обветренным лицом, словно высеченным из камня, и голосом, подобным рокоту камнепада в горах. Он представлял, как отдает приказы, от которых зависят судьбы миров, как героически проходит через отчаянные битвы на сотнях планет, как его имя вписывают в анналы истории Ордена. Он представил, как его образ и его имя будут увековечены здесь, в Святилище Гарма.
Такие мысли волновали не только его молодое сердце. Рагнар был уверен, что каждый Волк, даже Свен, хоть раз да задумывался об этом.
Он стоял, поглощенный своими мечтами о славе, но в это же время другие мысли пытались проникнуть в его мозг, менее смелые, менее радужные и более пугающие. Рагнар обернулся, чтобы посмотреть на изображение битвы при Балиноре. Этот гобелен был посвящен одному из самых известных сражений тридцать восьмого тысячелетия. В нише стояла статуя Великого Волка Фенрика Беспощадного Сердца. Заслуженный воин сжимал в одной руке старый, помятый в боях шлем, в другой — видавший виды цепной меч. Тот же самый меч, покрытый кровью, художник изобразил и на гобелене. «Где же Фенрик сейчас?» — подумал Рагнар. Его нет, как и всех тех, чьи статуи стояли в этом зале. Они обрели славу и величие, но смерть пришла и за ними. Какими бы великими воинами они ни были, по ним все равно справили тризну. Их генное семя было возвращено в Орден, как и семя обычных воинов, шедших за ними. Да, о них сложены песни и саги… но их самих больше нет. В конце концов, чем увенчалась их борьба? Они кончили так же, как и все остальные.
И в тот же миг Рагнар понял, что все не так. Об этих людях помнят. Огнем и кровью они вписали свои имена в историю, доказав, что будут достойными соратниками Русса в день Последней Битвы. Но разве воины, следовавшие за ними, не сделали того же? Ведь не только Великие Волки, чьи изваяния стоят здесь, будут сражаться в Последний День. Там будут и другие, чьи имена стерлись из памяти потомков.
Рагнар посмотрел на казавшиеся бесконечными ряды статуй, сотни знамен, предметов искусства, трофеев и прочих свидетельств воинской доблести, расположенных вдоль пути к алтарю. «Странно», — подумал Рагнар: он ожидал найти здесь умиротворение, но никак не меланхолию. Возможно, победы и утраты неотделимы друг от друга. Он смотрел на свидетельства славных дней, но в то же время понимал, что эти дни канули в прошлом. Мысль, гнетущая и воодушевляющая одновременно.
Былое уже записано в Книгу Вечности. Будущее же представляло собой чистые листы, которые еще предстоит заполнить. Рагнар понял, что его настроение описало полный круг. Люди всегда уходили и всегда будут уходить. Только Император вечен. Однажды не станет Логана Гримнара, и кто-то другой, быть может Берек, а может Сигрид, займет его место. А когда-нибудь уйдут и они, но трон Великого Волка не опустеет. И почему бы Великим Волком не стать именно Рагнару?
