Миры Пола Андерсона. Т. 9. Три сердца и три льва. Буря в летнюю ночь - Андерсон Пол Уильям (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Хольгер, Хольгер! – Алианора обняла его, смеясь и плача одновременно. – Ты лучший из рыцарей! Как ты это сделал, любимый? Как это тебе удалось, мой герой?
– О, ничего особенного, – сказал Хольгер, озабоченно трогая обожженную щеку. – Немного термодинамики.
– Это какая-то особая магия? – уважительно спросила она.
– Никакой магии, малыш. Если кто-то хочет изрыгать пламя, то сначала как следует раскочегаривает топку. Ну а я плеснул в эту топку воды. И вышло что-то вроде взрыва парового котла. – Он небрежно махнул рукой. – Пустяк.
Глава 11
Они тронулись дальше и через несколько миль наткнулись на залитую солнцем и со всех сторон окруженную скалами долину. Среди высоких трав мелодично звенел ручей, купались в солнечном свете тополя и буки. Стайка скворцов при появлении людей с шумом снялась с дерева и унеслась прочь. Лучшего места для отдыха, в котором все они так нуждались, нельзя было и желать. Алианора легла на траву и мгновенно уснула. Хуги уселся под куст и принялся стругать какую-то деревяшку.
Хольгеру не сиделось.
– Пойду-ка пройдусь, – сказал он. – Если что – кричи.
– Не опасно ли тебе удаляться от нас? – спросил гном, но тут же ответил себе: – Хотя кто осмелится покуситься на укротителя драконов?
Хольгер хмыкнул в ответ. Он сегодня, конечно, герой дня. Но причиной тому прежде всего благоприятное стечение обстоятельств. Он раскурил трубку и, насвистывая, двинулся по берегу ручья. Вокруг расстилался классический пасторальный пейзаж: луга, цветы, деревья, ручей. Щиплющие травку конь и единорог. Щебет птиц. Если бы не боль от ожога, он, конечно, тоже завалился бы под куст и помечтал о чем-то приятном. Однако многое требует серьезного обдумывания.
Надо все же признать, что он является для этого мира кем-то вроде главного персонажа. Цепь кажущихся случайностей складывается в стройную систему. Не успел он появиться здесь, как тут же нашел одежду своего размера, оружие и преданного коня. Потом – переполох в Фейери при его появлении. При этом, несмотря на полное отсутствие у него боевого опыта, никому не удается его убить…
Лагерь скрылся из виду. Хольгер брел и рассуждал про себя. В чем суть конфликта между Порядком и Хаосом? Здесь явно кроется нечто большее, чем просто религиозный конфликт. Хаос и Порядок – терминология второго начала термодинамики, а оно говорит, что тепловая смерть Вселенной настанет при условии победы Хаоса, или энтропии, над порядком. Стоп-стоп… Может быть, в этом ненормальном мире борьба природных сил приобрела одушевленную форму? И разве не то же самое происходит на Земле? В самом деле, с чем он сражался, воюя с фашизмом, как не с древним кошмаром Хаоса? А здесь – обитатели Срединного Мира пытаются вернуть планету к первобытному Хаосу. По другую сторону баррикады стоит человеческая мораль, стремящаяся укрепить и расширить владения Порядка, безопасности, мира.
Это рассуждение показалось Хольгеру достаточно убедительным. Разница только в том, думал он, что в его родном мире естественные силы природы проявлены и осознаны в полной мере, а силы ментальные, магические – слабы и неуловимы. В этой вселенной все наоборот. Но у этих двух миров существует некое единство, и потому в них обоих борьба Порядка и Хаоса имеет одновременные кульминации. Что касается силы, которая перенесла Хольгера из одного мира в другой, то здесь не обошлось, пожалуй, без Божественного промысла… Хотя эти слова мало что объясняют.
И еще одно доказательство – странные знания, непонятные для него самого и приходящие в нужный момент на помощь из глубин подсознания. Этот Кортана, например. Кортана – меч, как сказал лесовик. В нем заключена магическая сила. Сейчас он надежно спрятан в неприступном и неведомом месте. Но почему Хольгер помнит, что когда-то держал этот меч в руке?
Он ступил в небольшую светлую рощицу, прошел ее насквозь – и нос к носу столкнулся с феей Морганой.
Встреча была как гром среди ясного неба. Сладкий гром, поражающий сердце. Она шла к нему сквозь поток золотого света и зеленые волны листвы… Ее платье сверкало, как снег… И улыбка на губах была как расцветающая роза… И волосы как ночной водопад, отражающий звезды…
– Привет тебе, Хольгер, – услышал он ее чарующий голос. – Давно мы не виделись.
Видит бог, он изо всех сил старался сохранить самообладание. Но она взяла его за руку и посмотрела прямо в глаза.
– Как одиноко мне было без тебя, – тихо сказала она.
– Без меня?! – сдавленно вскрикнул он.
– Конечно, а без кого же еще? Или обо мне ты тоже забыл? – Ее «ты» звучало как музыка. – Тьма была наложена на тебя, но как долго тебя не было, Хольгер… – Она весело рассмеялась. – Но что у тебя с лицом, мой милый? О, мало кто из мужей встречает огнедышащего дракона лицом к лицу. Позволь мне излечить тебя. – Она тихо коснулась пальцами обожженной щеки. Мгновенная боль – и волдыри исчезли. – Вот и все. Тебе лучше?
Нет, ему не стало лучше. Его прошиб пот, а ворот рубахи стал почему-то тесен.
– В этом мире ты набрался скверных привычек, – улыбнулась она, вынула у него изо рта трубку, вытряхнула ее и сунула в кисет на поясе. Но при этом ее рука задержалась на его бедре гораздо дольше, чем это бывает при случайном прикосновении. – Гадкий мальчик.
Ее игривость неожиданно отрезвила его. Ему всегда было не по себе, когда зрелые женщины сюсюкают и вульгарно кокетничают.
– Послушай-ка, – буркнул он, – Альфрик не раз пытался меня убить, а ты помогала ему. Что же тебе теперь от меня надо?
– Что может быть нужно женщине, истосковавшейся по мужчине? – тем же тоном продолжала она.
Она шагнула к нему, он отступил.
– Милый, я не знала, что это был ты, и помогала Альфрику в полном неведении. В ту самую минуту, когда мне стало известно о его предательстве, я поспешила сюда.
Хольгер стер пот со лба.
– Ты лжешь, – сказал он.
– Даже если лгу, милый, что из того? Слабому полу нужно прощать маленькие хитрости. Главное, что я в самом деле пришла сюда за тобой. Вернись.
– Куда? В мир Хаоса?
– А почему бы и нет, милый? Что, собственно, в этом скучном Порядке так привлекает тебя? Я буду искренней, но будь до конца честным и ты. Почему, Хольгер, мой милый медведь, ты должен класть жизнь за неотесанное мужичье и толстобрюхое мещанство, когда все ослепительные звезды Хаоса могут принадлежать тебе? С каких пор ты стал человеком, который ищет счастья в убогом мире, пропахшем навозом и дымом? Ты, который обращал в бегство легионы! Ты можешь зажигать солнца и лепить новые миры, если захочешь!
Ее голова легла ему на грудь.
– Нет-нет… – выдавил он. – Я не верю тебе.
– О скорбная перемена! Где тот мужчина, которого я обнимала на Авалоне? Ты забыл, как принесла я тебе в дар столетия своей любви и молодости! – Все это звучало до пошлости банально, но блеск ее темных глаз околдовывал Хольгера. – Я не зову тебя в ряды Хаоса, милый, но зачем тебе война с ним? Вернемся на Авалон, Хольгер! Вернемся на счастливый наш Авалон!
У Хольгера пропало желание противиться ей. Она искренна, подумал он. Пусть она хочет вывести его из игры накануне решающих битв, но вместе с тем она искренна в любви к нему. В конце концов, почему и нет? Он ничего не должен в этом мире ни Порядку, ни Хаосу. Зато ее объятия обещают так много…
– Мы не виделись вечность, – шептала она, – а когда встретились, ты даже не поцеловал меня…
– Это… – Он кашлянул. – Это легко исправить…
Их губы встретились. Высокая теплая волна подняла Хольгера… Он уже не мог думать ни о чем другом, не мог и не хотел.
– О-о! – вздохнула она. – Мой повелитель! Еще… Целуй меня, целуй…
Он обнял ее, но боковым зрением заметил, как что-то мелькнуло в кустах. Он поднял голову и увидел Алианору верхом на единороге.
– Хо-о-ольгер! – громко звала она, не замечая их. – Хо-о-оль… О!
Единорог увидел Моргану, встал на дыбы и, сбросив всадницу, умчался прочь, негодующе фыркая. Алианора, вскочив, уставилась на них.
